Чем дольше отстаиваешь права, тем неприятнее осадок.
Все знают про Рихарда Зорге и почти никто не знает про Хоцуми Одзаки. Одзаки был важнейшим информатором Зорге – 8 лет он поставлял важнейшую инфу – он входил в так называемый «Завтраковый кружок», созданный премьер-министром принцем Коноэ в качестве «фабрики мыслей».
читать дальшеЕще работая с 1930 по 1933 г. в Шанхае, Зорге познакомился с журналисткой из США Агнесс Смедли, а через нее - с выпускником Токийского императорского университета Одзаки. Через пару лет, в мае 1934 г., оба товарища встретились уже в Токио и продолжили творческое сотрудничество. Хоцуми Одзаки специализировался на китайских проблемах, стал членом Совета по изучению Восточной Азии.
Агнесс Смедли, вторая справа, в Китае, 1933 год.
Князь Фумимаро Коноэ
К 1941 г. усилия группы Зорге были сконцентрированы на этих проблемах. Весной 1941 г. в Москву ушла телеграмма от "Рамзая" следующего содержания: "Примерно 20 июня Германия начнет наступление на СССР. Самое позднее - где-то 23-го".
"Япония не пойдет на Север, а будет продвигаться на Юг", - эту сверхсекретную информацию Зорге получил из уст Одзаки. Такое решение было принято 2 июля на совещании с участием императора. Одновременно с нейтралитетом в отношении советско-германской войны сохранялась готовность японских войск у границ СССР. Сроки удара в северном направлении зависели от обстановки на советско-германском фронте.
Позже в своих "Тюремных записках" Зорге так оценил своего товарища: «Одзаки получил отличное образование. Он обладает широкими познаниями и аналитическими способностями. Он сам по себе являлся источником информации. Благодаря этому, разговаривая с ним, споря с ним, узнаешь много нового. Время от времени я сообщал в Москву его прогнозы на развитие обстановки без всякой связи с текущими событиями как очень важную информацию. Когда дело касалось весьма сложных проблем, специфических японских вопросов или же когда я не был до конца уверен в собственных суждениях, я всегда руководствовался его мнением. Для принятия окончательных решений по принципиальным моментам моей работы бывало так, что я советовался с ним по два-три раза. Поэтому Одзаки был незаменимой фигурой в моей работе и непосредственным источником получения информации».
Что же за прогнозы давал "беспартийный коммунист", аналитик и, говоря современным языком, политолог Хоцуми Одзаки?
В марте 1942 г., четыре месяца спустя после начала войны на Тихом океане, Одзаки написал 33 страницы "показаний", отвечая на заданные ему вопросы.
До осени 1945 г. эти записки хранились под грифом "секретно" в токийской прокуратуре, часть из них была обнаружена в доме генерального прокурора Дайкити Имото, причем уже в 90-х гг., благодаря поискам исследователя Томия Ватабэ. Судя по этим материалам, Одзаки обосновал три тезиса, главный из них такой: СССР одержит в конечном итоге победу над фашизмом.
Он предсказал разрушение тогдашней социально-экономической системы на Западе, распад колониальных владений в мире и победу коммунистов в Китае, если агрессия Японии будет продолжаться. Германию, по его словам, ожидает "внутренняя трансформация". (Это сказано за полгода до Сталинградской битвы!) Одзаки выдвинул также идею построения Восточно-Азиатского сообщества. В идеале - это союз Японии с Китаем и Россией.
Хоцуми Одзаки с дочерью 30-е годы.
В материалах "Токко", которые после войны попали к японским исследователям, имелась такая запись: "Между разведывательной группой КПК и международной разведывательной организацией существовала длительная и очень тесная связь". По мнению Томия Ватабэ, оба дела объединяла личность Одзаки. Ключевой фигурой в деле, где "Токко" разрабатывала "китайский след", являлся Цутому Наканиси, которого Одзаки привлек к работе в Шанхае.
Следует уточнить, что собственно китайцы в документах контрразведки и последующих публикациях фактически отсутствуют, а говорится лишь о каких-то связях японских коммунистов с КПК. Имеет ли это отношение к Зорге?
Почти все японцы, арестованные по "делу КПК", оказались выходцами из "Тоа добунсеин" - Академии по исследованию Восточной Азии и созданного ее учащимися совместно с японскими журналистами в Шанхае Общества изучения проблем Китая.
Через 12 лет именно члены этого Общества составили большинство среди проходивших по делам Зорге и группы КПК. Какова была связь между этими группами, названная контрразведкой "длительной и очень тесной"?
Многие бывшие сотрудники и учащиеся академии оказались на различных важных постах в штабах японских войск на территории Китая, а также в концерне "Мантэцу" (управление маньчжурской железной дороги).
В феврале 1932 г. Одзаки и Наканиси вернулись в Японию, где продолжали сотрудничать с "Мантэцу". Исследовательский отдел этого концерна (по сути дела, он был "крышей" для японской разведки) подготовил большой доклад о военном потенциале сопротивления Китая.
Одзаки и Наканиси тогда являлись советниками Штаба японских экспедиционных сил в Китае, пользовались доверием у военных и привлекали к сбору информации разведывательную секцию ЦК КПК. Они получали и донесения от однокашников по академии, работавших в различных районах Китая. Как вспоминал Наканиси много лет спустя, в июле 1940 г., когда с докладом по Китаю ознакомилось японское военное и политическое руководство, он и Одзаки уже были на учете в контрразведке. Во всяком случае, оба почувствовали за собой слежку.
Наканиси не вернулся в Японию, а прямо из Шанхая улетел на военном самолете в глубь Китая, потому что "Токко" получила ордер на его арест. В тексте приговора, вынесенного Одзаки 29 сентября 1943 г., на основе материалов тайной полиции утверждалось, что он передал 52 информационных сообщения, из них 21 (40%) были получены в "Мантэцу".
Сюда не входили аналитические записки, подготовленные им для Зорге. Также отмечалось, в частности, получение Наканиси материалов "О внутриполитическом положении Японии" (март 1940 г.) и "О военном потенциале Японии" (декабрь 1940 г.). Из них последний материал якобы имел особую ценность для КПК при разработке стратегии затяжной войны. Кроме того, Одзаки получал информацию, собранную агентурой Наканиси в Китае, и передавал ее Зорге.
Зорге, конец 30-х годов.
15 октября 1941 года Одзаки был арестован по делу Зорге. Суд признал, что благодаря близости к правительственному аппарату Одзаки имел возможность копировать секретные документы и передавать информацию третьим лицам. Его обвинили в нарушении Закона о государственной безопасности и Закона об охране общественного спокойствия.
Находясь в тюрьме, Одзаки писал письма жене и дочери, позже опубликованные в виде книги под названием «Любовь подобна дождю из звёзд».
7 ноября 1944 года Одзаки был повешен в токийской тюрьме Сугамо за несколько часов до Зорге, став единственным японцем, казнённым за измену во время войны.
На эшафоте Зорге воскликнул: «Сэкигун (Красная армия)!», «Кокусай кёсанто (Коминтерн)!», «Собието кёсанто (советская Компартия)!» Зорге специально заучил эти слова по-японски, чтобы присутствовавшие при казни запомнили их как его политическое завещание.
Одзаки встретил свою смерть молча. Его тело было передано жене.
В 1960-х годах правительство СССР посмертно наградило Одзаки орденом Отечественной войны I степени.