В коллекцию Великих цитат.

@темы: стырено с интернета

---

Фотомодель Hwang Mi Hee (Корея).

Имя: 황미희 (Hwang Mi-Hee, Хван Ми-Хи)
Дата рождения: 21 января 1982
Рост: 174 см
Вес: 51 кг
Размеры: 89-61-89
Хобби: кино, музыка, чтение, фитнесс
Девиз: Practice makes perfect
Любимые авто: Porsche, Bentley
Профессия: модель и Race Queen

Смотреть дальше

@настроение: Хочет поддержать корейского производителя...

@темы: Красота-то какая, лепота (С.)

---

"Френдли файер" по-немецки.

Гибель эскадренных миноносцев Z.1 и Z.3

Потеря двух немецких эскадренных миноносцев "Leberecht Maas" (Z.1) и "Max Schultz" (Z.3) 22 февраля 1940 года - одно из самых трагических для немцев событий Второй мировой войны. Трагическим, - несмотря на то, что потеря двух эсминцев не такое уж редкое для большой войны событие, - его считают потому, что эти два ценных для немецкого флота корабля, которых у Германии имелось только двадцать две единицы, погибли в результате воздействия собственных вооруженных сил.

ЧИТАТЬ

В своей книге "Война на море" известный немецкий военно-морской историк Фридрих Руге отметил по этому поводу: "... бомбами, сброшенными с собственного самолета, были потоплены эсминцы "Leberecht Maas" и "Max Schultz", ... оповещение об их возвращении задержалось, следуя по извилистому пути от одного вида вооруженных сил к другому".

С ноября 1939 года по апрель 1940 года немецкими эскадренными миноносцами типа "Z" командовал начальник эсминцев капитан 1-го ранга (позже коммодор) Фридрих Бонте - так именовался адмирал или старший офицер, ведавший специальной боевой подготовкой всех эсминцев, независимо от того, в какие соединения они входили; в тех случаях, когда эсминцы разных соединений сводились в одну многочисленную группу, начальник эсминцев принимал над ней непосредственное командование.

(Fuhrer der Zerstorer Capitan zur Zee (Kommodore) Friedrich Bonte)

Немецкие эскадренные миноносцы, наряду с выполнением разведывательных задач и наблюдением за морем, сумели осуществить в первые месяцы войны, с 17 октября 1939 года по 10 февраля 1940 года, девять минных постановок на маршрутах перехода английских судов у восточного побережья и при этом выставили около 1800 мин.
Первая постановка была произведена 17 октября 1939 года в устье реки Хэмбер, следующая 12 ноября в устье реки Темзы и третья в ночь 17/18 ноября снова в устье реки Хэмбер. Число выставленных мин составило 540. Во время следующей минной постановки 6 декабря в районе Кромер немецкие эсминцы внезапно обнаружили два английских, один из которых, "Jersey" получил попадание торпедой.

На английском соединении, очевидно, не обнаружили своего противника и предположили атаку немецкой подводной лодки. Это мнение английского адмиралтейства укрепилось благодаря заведомо ложной информации в донесении немецких вооруженных сил. В ночь 12/13 декабря пять немецких эсминцев выставили мины в устье реки Тайн. В последующем, в период новолуния, в январе 1940 года немцы в ходе двух операций выставили минные заграждения у Блайта, Кромер Кноль и в устье Темзы. Во время последнего, девятого, выхода в ночь 9/10 февраля 1940 года эсминцы выставили 157 мин у Кромер Кноль и еще 110 мин в морском районе Orfordness - Schipwash.

Все заградительные операции оказались незамеченными противником. Потерь с немецкой стороны не было. Насколько искусно были проведены эти операции показывает замечание английского военно-морского командования, которое свидетельствовало, что английский флот не оказал противодействия, поскольку оно считало, что в этом районе Германия использует для минных постановок только подводные лодки и самолеты.

(Эсминец Z1 «Леберехт Маас»)

Северное море всегда славилось рыболовством и в его богатых водах добывали рыбу флотилии многих стран и прежде всего Англии. Даже во время войны британские моряки выходили в море из портов восточного побережья, продолжая снабжать страну свежей рыбой. Самым популярным местом была Доггер-банка - отмель в южной части Северного моря длиной 90 миль.

Самолеты "Luftwaffe", выполнявшие разведывательные и бомбардировочные полеты, пролетая через этот район, всегда отмечали здесь концентрацию рыболовных судов. Сведения, поступавшие в штаб морского командования "West", говорили также о подозрительном поведении некоторых из этих судов, которые могли действовать совместно с подводными лодками.
Вспоминались времена Первой мировой войны, когда из-за частых атак германских подводных лодок на беззащитные рыболовные суда, некоторые из них были приспособлены под буксировку подводной лодки, обычно малой - типа "S", которая при угрозе ее буксировщику сама могла отправить на дно атакующего противника. Однако такой ход событий был маловероятен для 1940 года, тем более, что после немногих атак подводных лодок главную угрозу для этих судов стала представлять авиация.

(Эсминец Z3 «Макс Шульц»)

И в течение февраля 1940 года немецкие разведывательные самолеты неоднократно обнаруживали в море в районе Доггер-банки большое скопление английских рыболовных судов. Эти скопления судов побудили морское командование "West" (Admiral Seelwacher) спланировать проведение операции эсминцев против британских траулеров, чтобы захватить несколько ценных судов, заставить британский флот выделить силы для охраны рыболовства, и тем самым психологически уязвив англичан, подорвать их моральный дух.

Планируемая операция получила первоначально кодовое название "Кавьяр", а затем "Викинги" ("Wikinger"), Для проведения операции была выделена 1-я флотилия эсминцев, под командованием капитана 2-го ранга Бергера (Fregatten-capitan Fritz Berger). В состав флотилии входили шесть эсминцев, на каждый из них была назначена призовая команда.
Z.1 "Leberecht Maas" - кап.3-го ранга Бассенг (Korvetten-kapitan Fritz Bassenge)
Z.3 "Max Schultz" - кап.З-го ранга Трампедах (Коrvetten-kapitan Klaus Trampedach)
Z.4 "Richard Beitzen" - кап.З-го ранга фон Давидсон (Korvetten-kapitan Hans von Davidson)
Z.6 "Theodor Riedel" - кап.З-го ранга Бемиг (Korvetten-kapitan Gerhard Bohmig)
Z.13 "Erich Koellner" - кап.2-го ранга Шульц-Хинрихс (Fregatten-kapitan Alfred Schulze-Hinrichs)
Z.16 "Friedrich Eckoldt" - кап.2-го ранга Шеммель (Fregatten-kapitan Schemmel)
Эсминцы образовали ударную группу, a "Luftwaffe" должно было обеспечить истребительное прикрытие и поддержку бомбардировщиками. Поскольку за столь короткий выход британский флот вряд ли бы успел что-либо предпринять, все, кто готовил операцию, были убеждены, что ожидается просто легкая прогулка. Реальные события развернулись иначе.

(Эсминец Z-6 "Теодор Ридель")

Возобновление 20 февраля 1940 года морской авиационной разведки позволило определить точное местоположение и число английских траулеров. На основании этого начальник эсминцев приказал начать проведение операции "Wikinger" 22 февраля. Оперативный приказ предусматривал по возможности внезапный подход с целью захватить британцев врасплох, причем было необходимо захватить траулер, со своей стороны командующий "Luftwaffe" на 22 февраля получил задание разведать район Доггер-банки и районы моря южнее и западнее ее, чтобы предохранить немецкое соединение от неприятных сюрпризов.

В 12.18 главнокомандующий "Luftwaffe", которому непосредственно был подчинен X-й авиационный корпус (генерал-лейтенант Hans Geister), в чью задачу входило ведение боевых действий на море, сообщил морскому командованию "West" о запланированной также на 22 февраля воздушной операции по торговому судоходству у восточного побережья Англии от Канала до морского района южнее устья реки Хэмбер. Авиационные удары должны были проводиться силами 26-й авиационной эскадрильи (бомбардировщики "Heinkel-111"). Появление самолетов в районе боевых действий ожидалось не ранее 19.30.

Уже в первой половине дня 13 самолетов вылетели для разведки и атак судов у восточного побережья между Оркнейскими островами и Каналом, но были вынуждены преждевременно прекратить выполнение задачи из-за высокой облачности, либо полного отсутствия облаков, которые защищали их от британских истребителей. Второе донесение из X-го авиационного корпуса морскому командованию "West" содержало просьбу, чтобы "Kriegsmarine" поставили в известность подчиненные ему средства ПВО, приведенные в состояние боевой готовности, что в вечерние часы возможно появление возвращающихся самолетов "Heinkel-111".

Не помещает кратко остановиться на взаимоотношениях морского и воздушного командований в районах боевых действий Северного моря. "Kriegsmarine" в годы создания структуры "Luftwaffe" тщетно пытались получить в свое распоряжение эскадрильи морской авиации исключительно для применения в боевых действиях на море. Однако Геринг, командующий воздушными силами Германии не допустил этого. Флот, ожидавший войны гораздо позже, чем она случилась фактически, с началом боевых действий потерял все надежды на выполнение своих далеко идущих планов создания собственных воздушных сил.

(Схема района боевых действий.)

С началом войны для использования в районе северного моря "Kriegsmarine" имел в своем непосредственном подчинении только одиннадцать эскадрилий авиационного командования ("West"). В общей сложности это составляло 110 различных самолетов - большей частью гидропланов и морских разведчиков.
Их можно было использовать только для разведки, охранения и минных постановок. Использование авиации в войне над морем "Luftwaffe" оставили за собой.
Для этой цели 3 сентября 1939 года в составе 2-го воздушного флота сформировали 10-ю авиационную дивизию. Уже 28 октября 1939 года ее преобразовали в X-й авиационный корпус, который был выведен из состава 2-го воздушного флота и переведен в непосредственное подчинение главнокомандующего "Luftwaffe".

Для эффективной и целенаправленной совместной работы как морскому, так и воздушному командованиям не хватало многого. Например, к началу войны так и не удалось создать единую нумерацию квадратов карт, а также общие шифры. Находились в процессе создания необходимые линии связи между штабами командований и штабами соединений. Ко времени начала операции "Wikinger" в районе боевых действий в Северном море не имелось общей командной инстанции, объединяющей в войне на море против Британии силы ВМС и ВВС. Более того, командные инстанции этих вооруженных сил постоянно действовали независимо друг от друга.

22 февраля, около 12 часов, под прикрытием истребителей "Ме-109" 1-й истребительной эскадрильи немецкая флотилия эсминцев покинула рейд Шилинг и вышла в залив Яде. Самолеты воздушной разведки, незадолго до этого стартовавшие в соответствии с планом командующего авиационными силами, были вынуждены преждевременно прервать полет из-за сгустившегося тумана, и к 14 часам самолеты разведки и воздушного прикрытия повернули на обратный курс.

К этому времени начальник эсминцев с 1-й флотилией находился юго-западнее Гельголанда и шел западным курсом. Вскоре, изменив курс на западно-северо-западный (300 градусов), эсминцы приблизились к заграждению "West wall", через которое они намеревались пройти по протраленному фарватеру "Nr.1". Этот фарватер шириной около 6 миль обычно тралился тральщиками 1-й флотилии, обеспечивая тайные и безопасные проходы немецких кораблей в Северное море. Однако в феврале тральная флотилия не имела полного состава, много тральщиков были заблокированы льдом на Балтике, еще больше находились в ремонтах, так что в распоряжении морского командования для поддержания фарватеров оставалось всего три тральщика типа "М" и два миноносца.

Около 17 часов 22 февраля морское командование "West" информировало X-й авиационный корпус о возвращении немецких эсминцев в залив Яде в утренние часы 23 февраля. X-му авиационному корпусу было предложено выделить самолеты для встречи и надежного охранения кораблей. Истребительное прикрытие, как и при выходе эсминцев, возлагалось на 1-ю эскадрилью истребительной авиации.
Немного позднее, в 17.35, командование X-го авиационного корпуса запросило морское командование "West" действительно ли немецкие эсминцы находятся в пути. И лишь в этот момент штаб авиационного корпуса был информирован о том, что соединение эсминцев в эту ночь пройдет через район минных заграждений к Доггер-банке.
На этом основании не должны были проводиться атаки самолетов на цели севернее широты плавучего маяка Тершеллинг (Feuerschiff "Terschelling"), южнее 55-й широты и восточнее района, объявленного англичанами опасным.

К этому времени, между 17.40 и 18.18, из Ньюминстера вылетела вторая группа 26-й эскадрильи в составе восьми самолетов для действий против английских судов между устьем Темзы и Фирт-оф-Ферт. Об этом известили морское командование "West". Между тем, эсминцы Бонте находились уже у восточной стороны немецких минных заграждений на широте 53°55'N и в 18.18 шли северо-западным курсом. Войдя на минное поле, в 19.00 корабли флотилии выстроились в кильватерную колонну - "Friedrich Eckoldt", "Richard Beitzen", "Erich Koellner", "Theodor Riedei", "Max Schultz" и "Lieberecht Maas".
Эсминцы шли на скорости 26 узлов, с интервалом 200 метров курсом 300 градусов. Все вахтенные находились на своих постах, кутаясь от пронизывающего холода в регланы. Погода была хорошей, если, конечно, не считать низкой температуры воздуха. Дул легкий юго-западный ветер, стоял низкий морской туман, но немецких моряков беспокоила полная луна прямо за кормой, делавшая эсминцы весьма заметными.

Поход проходил вполне благополучно, но в 19.13 сигнальщики на "Friedrich Eckoldt" заметили по борту двухмоторный самолет, пролетевший на высоте 60 метров вдоль строя кораблей, как бы осторожно определяя их. Кильватерный след был ясно виден в лунном свете, и командующий флотилией фрегаттен-капитан Бергер, не зная о намерениях самолета, приказал уменьшить скорость до 17 узлов, надеясь до минимума скрыть кильватерные следы кораблей.

(Эсминец Z-16 "Фридрих Экольдт")

В 19.21 самолет появился снова и на эсминцах была объявлена воздушная тревога. Как только самолет начал новый пролет, эсминцы "Richard Beitzen" и "Erich Koellner" открыли огонь из 20-мм автоматов. Самолет ответил и вскоре отвернул от соединения. Первый лейтенант с эсминца "Leberecht Maas" идентифицировал его как немецкий, а на "Erich Koellner" - как вражеский.
Но, к сожалению для немцев, открытие эсминцами огня убедило самолет, что корабли не немецкие.

Через 20 минут, в 19.43, самолет был обнаружен снова - с "Leberecht Maas" сообщили, что он заходит ему с кормы, со стороны луны. Минуту спустя на эсминце поняли, что они атакованы, самолет сбросил на них две бомбы. "Leberecht Maas" открыл ответный огонь, но не попал. Между тем, самолет отбомбился вполне прилично - одна бомба разорвалась между мостиком и носовой дымовой трубой эсминца. Ему пришлось дать задний ход и развернуться вправо, сигналя о помощи. К "Leberecht Maas" подошел "Friedrich Eckoldt", но с него не смогли рассмотреть видимых повреждений.

(Бомбардировщик He-111 - "гроза эсминцев" «Кригсмарине»)

Тем временем остальные корабли тоже стали поворачивать назад, но флагман приказал им отойти, а сам, оставаясь в 500 метрах от "Leberecht Maas", начал готовиться к буксировке. Вдруг зенитные автоматы на аварийном эсминце снова открыли огонь. Он был повторно атакован и две бомбы попали в его кормовую и среднюю часть. После вспышки взрыва в воздух поднялся столб огня и дыма - корабль получил смертельный удар. Одна из бомб попала около второй дымовой трубы и, когда дым рассеялся, в лунном свете стали видны нос и корма переломившегося эсминца, торчащие из воды. Затонувшая средняя часть корабля покоилась на неглубоком грунте отмели.

В 19.58 флагман приказал всем кораблям спустить шлюпки для спасения людей. "Erich Koeliner" приблизился к обломкам, где в ледяной, покрытой нефтью воде люди боролись со смертью, и стал сбрасывать спасательные пояса и плотики. Его моторный катер был спущен и подошел к отводу правого винта, чтобы помочь уцелевшим. Эсминцы "Richard Beitzen" и "Friedrich Eckoldt" тоже спустили шлюпки, в то время как на "Max Schultz" и "Theodor Riedel" было приказано обеспечить противолодочную оборону, осторожно курсируя вокруг места катастрофы в поисках подводных лодок.

В 20.02 на борту эсминца "Theodor Riedel" услышали новый взрыв на северо-западе, в направлении которого в тысяче метров от него находился "Мах Schultz". Как только "Theodor Riedel" повернул ему на помощь, акустик доложил: "Подводная лодка, сила шума 5 децибел, пеленг 200 градусов, правый борт".
Почти одновременно прислуга орудия N-1 сообщила о замеченных следах торпед.

В 20.08 с корабля сбросили серию из четырех глубинных бомб одна из которых не взорвалась, но сам "Theodor Riedel" имел в это время только малый ход, поэтому трех оставшихся бомб ему хватило для получения серьезных повреждений - гирокомпас, рулевая машина и все управление рулем были выведены из строя. Командир корабля корветтен-капитан Бемиг приказал прекратить бомбометание и надеть спасательные пояса из-за присутствия подводной лодки и потери маневренности у эсминца. До починки рулевой машины использовалось ручное управление рулем.
Донесения о подводных лодках, взрывы глубинных бомб, таинственный самолет и непонимание обстановки - все вместе вызвало панику на других кораблях. Везде мерещились подводные лодки и следы торпед. "Erich Koellner" из-за сброшенных с "Theodor Riedel" глубинных бомб приказал своим шлюпкам вернуться. Его командир, ошибочно полагая, что шлюпку уже подняли, приказал дать ход и эсминец налетел на нее, топя несчастных, которые в ней находились.

"Erich Koellner" покружил вокруг и вернулся к обломкам, чтобы убедиться в отсутствии на них людей. Всех ли спасли? Если да, то кто? "Maas" ли это вообще? Как только нос эсминца "Erich Koellner" вошел в плавающие обломки, на мостик передали: "Приближается торпеда, подводная лодка слева". Снова началась паника.

Было 20.30, когда командир корабля фрегаттен-капитан Шульц-Хинрихс, полагая, что сам видел следы двух торпед, приказал дать полный ход и повернуть влево, оставив беспомощных людей за кормой. Он уже собирался нанести по лодке таранный удар, как вдруг на мостике поняли, что перед ними находится торчащая из воды, как призрачная фигура, носовая оконечность эсминца "Leberecht Maas". Теперь стало ясно, что потоплены два эсминца, о чем тотчас же донесли флагману флотилии.

В 20.30 начальник эсминцев донес в штаб морского командования "West" о потере эсминца "Leberecht Maas", а в 21.02 дополнил сообщение: "... также недосчитались эсминца "Schultz", вероятно, подводная лодка".
Штаб командования "West" предоставило начальнику эсминцев право прекратить операцию. После этого уцелевшим кораблям было приказано лечь на курс 120 градусов и возвращаться в Вильгельмсхафен на скорости 17 узлов. Уже в 20.09 оставшиеся четыре корабля начали отходить на юго-восток.

Что же произошло? Соединение эсминцев шло со скоростью 17 узлов курсом 300 градусов, когда "Leberecht Maas" около 19.40 сообщил об обнаружении следящего за ним самолета. В 19.56 корабль получил несколько бомбовых попаданий и после взрыва затонул.
Через несколько минут после гибели корабля, около 20.05 был потоплен и "Max Schultz". Когда подсчитали спасенных, оказалось, что все они с "Leberecht Maas", и их всего 60 человек из экипажа в 330 человек (24 на борту "Erich Koellner", 19 на "Friedrich Eckoldt" и 17 на "Richard Beitzen"). Из 308 человек экипажа "Max Schultz" не спасли никого. "Этот корабль унес на дно моря весь свой экипаж. Холодная вода и отсутствие координации в проведении спасательных работ, что явилось следствием паники из-за атак подводных лодок, стали причиной такого большого числа жертв".

(Эсминец Z-13 "Эрих Кёлльнер")

Оперативная сводка N-172 штаба морского командования "West" от 23 февраля 1940 года (Отделу 1с" штаба верховного главнокомандования) сообщила утром того же дня об участии X-го авиационного корпуса в боевых действиях предыдущего дня: "Около 18.18 восемь самолетов вылетели для разведки и атак между устьем реки Темзы и Ферт-оф-Ферт. Результаты: Около 20.00 произведена атака по затемненному двигающемуся вооруженному пароходу (от 3 до 4 тысяч тонн) на траверзе маяка Тершеллинг. После взрыва пароход загорелся и потонул. Пароход вел зенитный огонь из одного орудия и нескольких пулеметов".

До сих пор в штабе морского командования "West" считали, что гибель эсминцев вызвана миной или торпедой подводной лодки, но это было опровергнуто после краткого доклада начальника эсминцев, дополненного донесением X-го авиационного корпуса о печальной достоверности взаимосвязи между потоплением судна авиацией и гибелью эсминца.
Упомянутый доклад начальника эсминцев имел следующий дословный текст: "Во время проведения операции "Wikinger" 22 февраля около 19.50 в квадрате 6954 (левый нижний) следящий за кораблями самолет был обстрелян концевым кораблем. После взрыва повернули назад: "Leberecht Maas" запросил о помощи. После нового взрыва он переломился пополам и потонул. Вскоре затем последовал еще один взрыв и донесение с эсминца "Erich Koellner" об обнаружении подводной лодки. В этот момент заметили отсутствие эсминца "Max Schultz". Из опасного района ушли, прервав операцию. С эсминца "Leberecht Maas" спасено 60 человек; на эсминце "Erich Koellner" недосчитались одного человека".

Бросается в глаза то, что в донесении X-го авиационного корпуса говорится об атаке только на одну цель. Следовательно, нельзя отказаться от предположения, что "Мах Schultz" при маневрировании во время отхода от сброшенной серии глубинных бомб мог подорваться на собственных минах.

Такая катастрофа требовала объяснения, но сделать это было нелегко, так как все показания свидетелей были противоречивы. Сначала полагали, что самолет был британский и потопил оба эсминца, но такой ответ не удовлетворял, так как до сих пор британские самолеты были на редкость неудачливы в атаках на корабли. То, что они могли потопить сразу два корабля за одну ночь, было трудно предположить. К тому же на эсминце "Leberecht Maas" определенно опознали немецкий самолет. И только после полученного из штаба X-го авиационного корпуса донесения, что один из его самолетов атаковал корабль, следующий курсом 300 градусов в 20 милях к северу от маяка Тершеллинг, в штабе командования "West" появилась ужасающая мысль.

Могли ли эсминцы быть потоплены своими самолетами? Сначала эту мысль отбросили, но она продолжала распространяться и слух дошел до Гитлера. Фюрер сразу приказал создать комиссию из представителей "Kriegsmarine" и "Luftwaffe" для обстоятельного расследования инцидента.
В ходе дознания, которое началось на борту тяжелого крейсера "Admiral Hipper" 23 февраля 1940 года, были опрошены уцелевшие члены экипажа с эсминца "Leberecht Maas", экипажи других эсминцев и самолетов. После долгого разбирательства было установлено, что самолет "Нeinkel-111" из состава 4-й боевой авиагруппы 26-й авиационной эскадрильи, совершил две бомбовые атаки, потопив сначала эсминец "Leberecht Maas", а затем "Мах Schultz".

(Няшные эсминцы-тян "Мах Schultz" и "Leberecht Maas" из японской игры "Кantai collection")

Самолет входил в состав сил, посланных для атаки торговых судов в Северном море. Об этой операции "Lufftwaffe" предупредило штаб флота, но последний не предупредил свои эсминцы. Более того, "Kriegsmarine" не уведомило авиационный штаб о том, что эсминцы вышли в море. В своем заключении комиссия установила, что потеря обоих эсминцев "с очень большой вероятностью" была вызвана попаданием бомб весом 50 кг. с собственных самолетов.

Начальник штаба морских операций вице-адмирал Шнивинд (Vizeamiral Otto Schniwind) 15 марта 1940 года указывал на это в представленном Гитлеру докладе: "Несвоевременно последовавшее предупреждение X-го авиационного корпуса о намечавшейся операции эсминцев способствовала роковому развитию событий в ночь 22/23 февраля. Еще в полдень поставленная задача боевого использования X-го авиационного корпуса должна была побудить штаб морского командования "West" путем обстоятельных переговоров прийти к решению всех вопросов, взаимосвязанных с этим своеобразным ночным использованием боевых авиационных сил...".

Явные ошибки штаба морского командования "West" привели к потере обоих кораблей. Но самые серьезные причины надо искать в неверной организации управления в районе боевых действий Северного моря с их долгим усложненным путем прохождения распоряжений.
В результате решением суда военного трибунала никого не наказали, но этот инцидент еще больше усилил раскол между "Luftwaffe" и "Kriegsmarine".
Однако, без всякого сомнения, потерю эсминцев следует отнести на счет неэффективности флота. В свете послевоенной информации решение суда может быть подвергнуто сомнению, так как хотя британских подводных лодок поблизости не было, в этом районе ночью 9/10 февраля два английских эсминца поставили мины на пути ставшего известным английской морской разведке немецкого протраленного фарватера.

(Страны и эсминцы)

Из-за недостатка тральных сил у немецкого флота эти мины как раз и могли стать причиной гибели эсминца "Max Schultz" после атаки его самолетом. Существовало предположение, что поскольку эсминец "Leberecht Maas" был определенно потоплен бомбами, "Max Schultz" мог подорваться на мине, так как дезорганизованные после первой атаки самолета эсминцы могли попасть на мины противника. Так закончилась операция "Wikinger", в которой немецкие эсминцы понесли первые за войну потери, получив при этом большое моральное потрясение. Всего с двумя кораблями погибли 579 офицеров и матросов.

Из-за неудачи в этой операции были отложены последующие удары немецких надводных сил в районе южной части Северного моря вплоть до начала операции "Weserubung" - вторжение в Данию и Норвегию - в которой "Kriegsmarine" потерял еще десять из оставшихся двадцати эсминцев. Из вновь построенных кораблей в 1940 году в строй вступили только три единицы этого класса. Наличия в строю двадцати двух эсминцев в течение дальнейшего хода войны немцы смогли достигнуть только лишь однажды, да и то на очень короткий срок, - во второй половине 1943 года.

Мужеников В.Б. Гибель эскадренных миноносцев "Z.1" и "Z.3"

@темы: Катастрофы, занимательная История, КОРАБЛИ

---

В усіх магазинах країни.

@настроение:

@темы: стырено с интернета, про Ольгу Брагінську

---

Авиационный гороскоп по знакам Зодиака.

Фандом: САМОЛЁТЫ.
Текст:  У-2_кукурузник
Рисунок: Я
Обоснуй: Древние греки

СМОТРЕТЬ ГОРОСКОП

Овен. Упрям точь-в-точь как свой зодиакальный зверь. Баран, он и в воздухе баран. Сев врагу на хвост, он от него не отцепится ни при каких обстоятельствах, так что встреча с Овном в воздухе, как правило, ничем хорошим не кончается. Враг может сколько угодно мнить себя асом и изощряться в пилотаже, от Овна на 6-и часах ему не оторваться. Рано или поздно упрямый Овен его достанет и оторвет хвост по самую винтомоторную группу.

А если Овен решил пойти на таран, врагу лучше сразу начинать молиться. Сесть же на хвост Овну – задачка не из легких. Он сверхнаблюдателен, быстр и хорошо чует опасность.
Из юных Овнов как раз по причине их упорства получаются хорошие ведомые. Такой нипочем от ведущего не оторвется. Но повзрослевший Овен предпочитает сам быть ведущим. Упорство, с каким он стремится к цели, позволяет ему набрать неплохой личный счет, но больших чинов Овен как правило не получает. Потому что в спорах с начальством он так же непробиваемо упрям. Так что выше комэска его карьера не идет.


Телец. В истребители он скорее всего не пойдет, динамика, скорость, ежесекундная перемена обстановки не для этого философа. Телец лучше будет себя чувствовать в транспортной авиации. В крайнем случае, в бомбардировочной. Тяжелый на подъем, он невообразимо вынослив и терпелив. Такой посадит самолет в любом тумане ювелирно и бережно. Довезет в целости и сохранности любой груз. Спокойный, невозмутимый и сосредоточенный Телец незаменим в полярной авиации. Его не смутит ни погода, ни возможная вынужденная посадка в снегах.

Там, где чувствительный Рак замерзнет и посинеет, Телец не спеша обустроит убежище для ночлега, разложит костер, чтобы его поскорее нашли и начнет стряпать ужин из бортового НЗ. НЗ у него есть, не сомневайтесь. У запасливого Тельца в таких случаях найдется не только тушенка, но еще примус, палатка, спальные мешки и капкан на белого медведя.
В боевых условиях упрямый и старательный Телец пройдет сквозь любые зенитки, будет дотянет домой на продырявленной машине и на последних каплях горючего сядет. И ни один механик не сможет сказать, как этого у него получилось.
Карьеру Телец как правило обычно не делает. Но его спокойный характер и фантастическое трудолюбие сами работают на него. Так что Телец в роли комполка, это совсем не редкость.


Близнецы. Способен летать в облаках, даже просто идя в столовку. В этой буйной голове барражирует полста мыслей одновременно. Близнец в любой роли – сущее наказание, техник при виде его крестится, замполит матерится, а товарищи делают ставки, что этот псих еще выкинет такого. В авиацию Близнец может попасть только по большой любви, причем не сразу сможет сказать, по какой из десяти последних. Это может случиться где-то между серьезным намерением поступить в Нахимовское училище и увлечением соседской племянницей, для которой уже куплено обручальное кольцо.

В училище Близнец будет глотать книжки сотнями, стараясь узнать всё и вся, теорию он будет сдавать на «отлично», но вот на практике, в полете, Близнец болтается на среднем уровне. Сосредоточенное внимание – не его стихия. Заглядится на облака, полюбуется, как внизу поезд идет, и напрочь забудет, откуда вообще взлетел. Воспитывать его почти бесполезно. Получивший звездюлей от начальства Близнец через полчаса уже не помнит, за что огреб.
Однако если Близнецу повезет с инструктором, это будет пилот-виртуоз. Летает Близнец красиво и со вкусом. В бою он страшен своей непредсказуемостью, правда, как для врага, так и для своих, потому, что сам не знает, какой маневр выполнит в следующую секунду. Способность к импровизации делает Близнеца достаточно сложной целью, и только увлекшийся Близнец становится легкой добычей, потому что за хвостом он в таком состоянии не смотрит. Близнец неплохой ведущий, если научится хоть немного работать в паре, но как ведомый он сущее наказание, от хвоста оторвется моментально, полезет очертя голову на рожон и придется его выручать.
В перерывах между вылетами Близнец может делать кучу дел: писать мемуары, отвечать на письма своим девушкам (сразу всем десяти) и сочинять длинное послание в КБ по поводу улучшений в конструкции двигателя.
Карьера Близнеца обыкновенно быстро обрывается – если не собьют, сам гробанется. Товарищи вспоминают о нем, как о талантливом летчике, но при этом неизлечимом воздушном хулигане. Если же Близнец каким-то чудом доживет до пенсии, то это будет барон Мюнхаузен - в рассказы о подвигах Близнеца мало кто поверит, кроме него самого.


Рак. Воздушный романтик в душе и прагматик снаружи. Такой бы хорошо смотрелся на заре воздухоплавания, в шелковом белом шарфе восседающей в кабине допотопного биплана времен полета Блерио через Ла-Манш. В авиацию пришел за романтикой. Армейская муштра его быстро ввергнет в депрессию. Получив от командования какой-нибудь разнос Рак будет долго и мучительно переживать. Правда, скорее всего, этого никто не заметит, потому, что Раки очень скрытны. Таким хорошо доверять военную тайну.

Внешне Рак всегда подтянут и застегнут на все пуговицы. Он не карьерист, но мнение окружающих для него значит очень много, чтобы Рак не позволил себе ни малейшей небрежности. Летает он чрезвычайно аккуратно. В училище у него всегда «пятерки». В бою – меткий стрелок, старается целиться с минимального расстояния. Рак – отличный ведомый, с ним можно всегда быть уверенным, что тыл надежно прикрыт. Чтобы прикрыть ведущего, Рак готов хоть сам подставиться. Вообще, своей головой он в критических обстоятельствах не особо дорожит. В ведущих же ему отчаянно не хватает инициативы. В командиры Рак идет редко - он слишком плохо переносит критику в свой адрес.


Лев. Еще лейтенант, а уже генерал – это про него. Лев еще в училище будет облечен какой-нибудь мелкой начальственной должностью и при этом пользоваться непререкаемым авторитетом. Это прирожденный командир, умелый и позитивный. За Львом личный состав пойдет куда угодно, хоть пешком, в полной уверенности, что непременно дойдет до Берлина. И ведь дойдет!

В бою Лев – стратег. У врагов быстро сложится ощущение, что у него глаза на затылке. Все видит и все предвидит. Лев никогда не полезет в драку, очертя голову и не глядя назад. Он обязательно оценит обстановку, выберет для атаки самый удачный момент и если уж ударит, то наверняка. Если же противников слишком много, Лев будет драться до конца, постаравшись взять их с собой на тот свет как можно больше. В любом случае, победа над Львом дорогу врагу дастся. Лев – отличный ведущий. Впрочем, Близнец с ним в паре не удержится, Близнецы и командование вообще плохо совместимые вещи. Впрочем, харизматичный Лев и Близнеца сумеет призвать к порядку и направить его рвение в нужное русло. Лев вообще любой другой знак сумеет призвать к порядку и найти ему нужное место в своем подразделении. Нередок дуэт Лев – командир и Дева – начальник штаба. Аккуратная и исполнительная Дева возле Льва будет чувствовать себя очень уютно, а Лев оценит ее старательность и пунктуальность. Правда, личный состав они способны основательно задолбать.
Карьеру Львы делают стремительно. Лев смело будет ломать старые схемы боя и сочинять новые, более эффективные. К финалу Лев, как правило, приходит уже маршалом, и в старости начинает писать мемуары.


Дева. Эта тоже в драку рваться не будет. Зато учебная работа – целиком ее стихия. Дева превосходно себя чувствует в роли инструктора по полетам. Ее фантастического терпения хватит, чтобы хоть 200 раз объяснить курсанту, на какой высоте следует выравнивать самолет перед посадкой. Дева любит придираться по мелочи и читать нотации, но при этом будет опекать свою группу, как курица-наседка.

Она и пробу в столовке будет снимать, чтобы ее подопечных кормили всегда по первому разряду, и снабженцев напряжет, чтобы горючее доставляли вовремя. Дева всегда знает, кто из курсантов чем живет и дышит, кому что пишут из дома, кого девушка бросила, у кого с родней беда. Всех утешит, всех успокоит, и родителям напишет, и девицу вразумит, все предусмотрит. И всегда прикроет от сердитого Льва, приехавшего из штаба дивизии устроить разнос. Правда, сама Дева может изрядно допечь личный состав своей страстью к порядку.
В полете Дева – тоже сущий педант. Все у нее как по учебнику, все старательно выверено, и ветер не забудет учесть, и скорость, и все на свете. С таким подходом к работе в боевой авиации Девам приходится несладко, зато они неплохо приживаются в ГВФ. Пассажирам гарантированна мягкая посадка. Правда, если на пути встретится гроза, Дева предпочтет вернуться домой. Так в инструкции написано и вообще, риск не оправдан. Для Девы риск вообще никогда не оправдан.


Весы. Прирожденный ас, про таких любят писать в газетах. Летает с удовольствием с большим форсом. Покачать крыльями над матушкой-пехотой для поднятия боевого духа, или над аэродромом «воздушный цирк» устроить после удачного вылета – это Весы любят. Их тоже все любят, и начальство, и товарищи, и девушки из столовой.

Весы блещут обаянием в любых обстоятельствах. Даже драться они ухитряются красиво. Правда, Весы любят общество и свою персону, а от того не прочь приврать. Рассказы, начинающиеся со слов «ну, захожу я ему в хвост», их любимый жанр. Весы – отчаянный понтомет и обожают быть в центре внимания. Ревнивы к чужой славе. Так что в бою с ними бывает сложновато. С ведущим-Весами большого личного счета не наберешь, он предпочитает сделать это сам. Вообще ведомый при Весах имеет все шансы остаться «щитом героя». Весы-ведомый – редкостный непоседа и головная боль для ведущего. Умение гладко говорить нередко приводит Весы на начальственную должность вроде замполита. Карьера на идеологической почве Весам дается проще, чем на любой другой. Но высоко они все-таки не забираются, потому, что сильно любят поспорить.


Скорпион. Летающий звездец для всей живой силы противника. Стреляет во все, что движется, и практически не промахивается. Скорпион злой в драке, всегда ищет боя и обычно бьет первым. Врага он будет лупить его же любимыми приемами, заходя от солнца, падая сверху. Особо разозленный Скорпион плюет с бреющего полета на всякие сантименты, он и парашютиста вражеского не пощадит, если будет время прицелиться.

В разведку Скорпиона лучше не посылать, потому что, сколько ни увещевай его лишний раз себя не обнаруживать, он непременно с кем-нибудь сцепится. «А что ж он, гад, на белом коне?!» - и очередь с бреющего. Правда, при всей Скорпионьей злости летать с ним спокойно. Скорпион-ведущий будет беречь ведомого, с ним смело можно отпускать новичка – такой командир в обиду не даст. Скорпион-ведомый – очень надежный щит, такой врага нипочем не подпустит. Правда, на земле с ним тяжко. Товарищ он замкнутый, сердитый и вообще, один черт знает, что у него на уме. Как начальник – Скорпион зануднее Рака и придирчивей Девы. Скандалить не любит, но спорить с ним не решается даже Овен.


Стрелец. Искатель приключений. В основном на собственную заднюю полусферу. В авиацию пошел за острыми ощущениями. В итоге адреналин в избытке получает не только сам Стрелец, но и все окружающие. Воздушный хулиган почище Близнеца. Обожает нарушать правила и установления просто потому, что интересно, а что из этого получится. Любопытен как кошка, вечно сует свой нос, куда не просят.

Стрелец – парень не робкого десятка, но его часто подводит собственный азарт. Увлекшийся погоней Стрелец перестает следить за собственным хвостом, его легко заманить под зенитки или устроить еще какую-нибудь ловушку. Стрельцу мало сбить противника, он вопреки всем правилам еще и полюбуется, как тот падает. «Горишь, бубновый!» При этом, понятно, Стрелец сам рискует стать чужой «абшуссенбалкой». Спасает Стрельца от такой участи только его собственная фатальная везучесть. Это на редкость фартовый знак. Там, где Близнеца разберут на шестеренки, этот выскочит. Больше того, он сам не поймет, что был на волосок от гибели. Стрелец-ведомый – испытание на прочность командирских нервов и педагогических способностей. Стрельцу-ведущему ведомый нужен опытный и цепкий. Карьеру Стрельцы не делают, потому что при всей их любви к славе, оно им нафиг не сдалось. Зато мемуары пишут весьма интересные.


Козерог. Упрямец почище Овна. Только там, где Овен попрет в лоб, станет искать обходные пути к цели. В лобовую не полезет, но подловить противника на неудачном маневре – всегда пожалуйста. Козерог – прирожденный стратег, сразу чует слабого или нервного противника и бьет именно туда, куда надо бить. Боец он очень дисциплинированный и осторожный. Без нужды голову не подставит, хотя если уж в кого вцепился – с живого не слезет. При этом в отличие от Скорпиона, Козерог все же рыцарь.

На взлете бить не будет, зато уж в воздухе непременно забодает. В драке он хладнокровен и необычайно терпелив. Перекрутить Козерога на виражах способен только такой же Козерог. В этом случае они будут выяснять, кто из них козерожистее, пока не кончится горючее или патроны. Выпадет случай, еще и на земле врукопашную сцепятся. Еще с Козерогом хорошо ходить в разведку – он умеет быть незаметным и никогда себя без нужды не обнаружит. Сам же Козерог из всех видов боя предпочитает свободную охоту. И если бы было можно, летал бы на нее один. Индивидуалист-Козерог плохо умеет работать в паре.
Козерожье упрямство помноженное на аккуратность помогает ему не сбиться с курса в самую скверную погоду. Вообще, нелетной погоды для Козерога нет, если получен приказ. Он вылетит и в туман, и в дождь, и ночью, и всё это вместе. При этом еще и ухитрится вернуться. Техник будет креститься тайком, глядя, на каком решете Козерог прилетел домой. И только один Козерог знает, как на таком решете дотянуть и сесть на последних каплях горючего. Карьера ему дается легко, но командирские должности для Козерога будут только источником головной боли. Командовать он умеет, но не любит, как и вообще отвечать за кого-то, кроме себя.


Водолей. Экспериментатор и фантазер. В детстве не просто складывает самолетики или делает воздушных змеев, он их еще и изобретает. Самолетики у него машут крыльями, а на змея можно поднять фотоаппарат. Водолей любопытен от природы, он находка для любого КБ. Чаще всего, сам он КБ и организовывает рано или поздно. Водолей в роли курсанта способен довести инструктора до инфаркта своими экспериментами в воздухе.

Со стороны кажется, что этот лопух сейчас свернет себе шею. На самом деле – каждый маневр предварительно просчитан. Водолей ничего не будет делать просто так, из потребности поприкалываться. Ему нужен эксперимент, опыт. И уж если он решил, допустим, пролететь под мостом, это значит, что он точно высчитал расстояние до воды, свою скорость и все прочие сопутствующие условия. Отношения с начальством у Водолея вообще сложные. Жесткие рамки уставов и всевозможных правил его очень злят. Потому юность Водолея часто проходит на гауптвахте. Как правило, самые интересные идеи ему приходят именно во время отсидки.
В бою он такой же экспериментатор, что часто становится фатальным для противника, который, пытаясь угнаться за Водолеем, банально сворачивает себе шею. Откуда ж ему знать, что Водолей точно рассчитал, что у него высоты для выхода из пике хватит, а вот у преследователя – нет. В технике Водолей разбирается иногда лучше собственного механика. Если механик тоже Водолей – это будет КБ в миниатюре. Командовать Водолей не любит, но обладает талантом собирать вокруг себя таких же изобретателей, как и он сам. Если Водолей действительно становится конструктором, то, что у него получается, действительно будет летать. Иначе ему не интересно.


Рыбы. Загадочны и непредсказуемы, как конец света. Вообще, им бы на подводную лодку. В авиации Рыбы обычно находят себя в роли ночного бомбардировщика. Тихи, незаметны, способны сливаться с окружающей средой и появляться там, где их никто не ждал. Вражеские наблюдатели и прожектористы могут слопать собственный сапог с досады – Рыб они неминуемо проглядят и узнают об их появлении только по факту – склад горит и что-то взорвалось.

Рыбы не любят нервной переменчивой обстановки, уважают тишину, незаметность и конспирацию. Летают тихо и аккуратно. В драку, по причине своей уязвимости (они же не истребитель) не лезут, но обладают редкой способностью смыться у врага из-под носа. Облачность и туман им скорее помогают, чем мешают.
На земле Рыбы любят комфорт и порядок. С начальством никогда не спорят и как положено рыбе, молчат. Потому легко делают карьеру. На штабную работу уходят не без удовольствия, исполнительны, но сами особой инициативы не проявляют. Весь успех Рыб зависит от того, кто у них начальник.

Вопрос: Ну, каково?

1. годно		18	(26.47%)
2. внезапно		11	(16.18%)
3. Спирта этим Авторам!		27	(39.71%)
4. понравилось		10	(14.71%)
5. все тлен...		2	(2.94%)
Всего:		68

@темы: Творчество чужое, Творчество мое, САМОЛЁТЫ

---

Алайский поход генерала Скобелева.

135 лет назад, в июле–августе 1876 года, состоялся так называемый Алайский поход, завершившийся присоединением к Российской империи южной части современного Кыргызстана. В своем донесении от 23 октября 1876 года командующему войсками Туркестанского военного округа командир Алайского отряда генерал-майор Михаил Дмитриевич Скобелев, в будущем знаменитый русский полководец, прославленный «белый генерал», докладывая о результатах своей «военно-научной» экспедиции, писал: «Каракиргизы, населяющие горную полосу, приведены в покорность, между ними учреждено русское управление… Отныне эти кочевники, не признававшие ничьей власти, русские поданные. Выяснилось положение наше на Кашгарской границе. Покончены недоразумения с Каратигеном. Открыты совершенно неведомые европейцам страны, причем нанесено на карту около 25 тысяч квадратных верст».

В Алайском походе в полной мере нашел свое отражение «добровольно-принудительный» характер присоединения Средней Азии к Российской империи – там, где это было возможно, имперские власти старались избегать применения силы, действуя главным образом с помощью «пряника», то есть стараясь убедить население будущих колониальных владений в неизмеримых выгодах от пребывания в сфере российского влияния.

Читать дальше

Но с середины 60-х годов XIX века возобладала гораздо более «жесткая» линия: как только достижение главной цели – установление полного российского господства – встречало хоть малейшее сопротивление, на «непокорных» обрушивались жесточайшие удары, дабы разъяснить «неразумным туземцам» всю бессмысленность сопротивления.
И надо признать, что в конечном итоге подобная тактика, основанная, конечно же, в первую очередь, на огромном военном превосходстве России, сработала – постепенно все больше представителей местной элиты были вынуждены признать неизбежность и даже «благостность» перехода своих народов под власть российской короны.
Об этом, в частности, свидетельствует и жизненный путь такой яркой и уникальной исторической личности, как Курманжан-датка (1811–1907), прозванной «Алайской царицей».


«Алайская царица»
После взятия Ташкента русскими войсками (1865) в непосредственном подчинении у кокандских ханов осталась только Ферганская долина. Правда, чисто формально суверенитет Коканда распространялся и на горные районы южной Киргизии – Алайскую долину. Однако воинственное кочевое население этих районов (в России их называли «каракиргизами» и «кипчаками») по существу Коканду никогда не подчинялось. Более того, довольно часто совершало набеги на равнинные кокандские земли.

Коканд регулярно посылал против алайцев войска, но каждый раз эти карательные экспедиции терпели неудачу, натолкнувшись на упорнейшее сопротивление горцев. В конце концов кокандские ханы были вынуждены смириться с реальной независимостью горного края и фактически признать сложившееся здесь своеобразное патриархальное государство во главе женщиной-правительницей – редчайшая для исламского Востока ситуация!

(Курманжан-датка)

Звали эту женщину Курманжан. Она родилась в семье простого кочевника из рода Монгуш. На 18-м году жизни ее выдали замуж за человека, которого она впервые увидела в день свадьбы. Он ей не понравился, и она, вопреки обычаям, не пошла к мужу, а осталась в Юрте отца. В 1832 году алайский феодал Алимбек, получивший от кокандского хана титул «датки» (правителя) всех киргизов Алая, освободил ее от брачного соглашения и сам женился на ней. Из-за частого отсутствия мужа (он стал приближенным кокандского хана, а затем и первым визирем) Курманжан, по сути, управляла Алаем. После смерти Алимбека, павшего жертвой дворцового заговора в Коканде (1862), она открыто взяла власть в свои руки.
Однако кокандский хан Худояр объявил алайских киргизов своими подданными и обложил их податью, что было совершенно неприемлемо для кочевников, никогда и никому ничего не плативших. Курманжан воспротивилась этому и в результате упорной борьбы добилась успеха. Сначала ее признал бухарский эмир Музаффар, а потом и сам Худояр-хан. Ей было присвоено почетное звание датки «с надлежащим ярлыком и подарками». Она стала единственной женщиной, удостоившейся торжественного приема во дворце бухарского эмира.

Курманжан-датка очень быстро приобрела репутацию мудрейшей правительницы, успешно урегулировала родовые споры горных киргизов, вела независимую от Кокандского ханства политику. Эта незаурядная женщина прекрасно понимала значение Великого Шелкового пути и организовала что-то вроде таможни: вначале посылая своих людей навстречу каравану для устрашения, а затем, когда купцы обращались к ней, как к правительнице, за помощью и защитой, Курманжан называла свою цену безопасного следования путешественников. Ей помогали сыновья - Абдуллабек, Мамытбек, Камчибек и Асанбек, а также племянник Мирза-Паяс. Каждый из них управлял частью киргизских кочевий на Алае.


Крушение Кокандского царства
Между тем, в самом Кокандском ханстве назревал социальный взрыв. Потеря территорий, захваченных русскими войсками, вызвала сокращение доходов казны, что побуждало хана Худояра увеличить размер налогов с оставшегося населения. Сбор налогов сопровождался чудовищным произволом, превращавшим «финансовую политику» ханских властей в откровенный грабеж. К тому же не прекращались бесконечные кровавые родоплеменные и дворцовые междоусобицы, разорявшие экономику края и уносившие множество человеческих жизней.

Все это, в конце концов, привело к народному восстанию (1873) против хана Худояра на юго-востоке Коканда, а затем по всей Ферганской долине. Основной движущей силой восстания были социальные низы – киргизы-кочевники и узбеки-земледельцы.
Интересно, что в роли своего защитника от ханского насилия значительная часть восставших видела Россию. Еще в начале восстания, в ноябре 1873 года, депутация кокандских киргизов представила российской администрации Туркестанского края список из 42 киргизских родов, члены которых выражали желание принять российское подданство. Весной 1874 года группа восставших во главе с киргизом Мамыром обратилась к генерал-губернатору Туркестана Константину Петровичу Кауфману с просьбой принять их в российское подданство.

(К.П. Кауфман)

В апреле того же года восставшие киргизы, число которых составляло, по их собственному подсчету, более 200 тысяч, в письме, адресованном российскому подданному Журабеку (бывшему в близких отношениях с Кауфманом и владевшему русским языком), просили его ходатайствовать о принятии их в подданство России.

Повстанцы, в частности, писали: «Как Вам известно, все киргизы, подведомственные Коканду, считаются подданными Худояр-хана. Притеснения, гонения, страшные казни, как-то сажание на кол, которым подвергаемся мы со стороны хана, и наказания палками, принудили нас отпасть от хана и принять враждебное положение в отношении его рода… Если будет возможность и не составит для Вас труда, доложите обо всем вышеизложенном генерал-губернатору. При согласии Его Превосходительства мы, несчастные кокандские подданные, могли бы избавиться от тиранства Худояр-хана и найти спокойствие».

Когда лидером восставших стал мулла Исхак Хасан-уулу (по происхождению киргиз из племени бостон), назвавшийся Пулатханом - внуком покойного кокандского хана Алима, - он тоже пытался установить связи с туркестанской колониальной администрацией и направил своих посланцев к генерал-губернатору. Однако российские власти арестовали его делегацию.

Так что напрасно восставшие ожидали от России поддержки. Согласно договору от 1868 года, Петербург обязался оказывать помощь «законной власти», а в качестве таковой он признавал сначала хана Худояра, а потом его наследника Насреддина. С осени 1875 года российская администрация стала открыто защищать кокандского хана, послав ему на помощь войска. Еще недавно просившие российского подданства «туземцы» с недоумением следили за продвижением русских отрядов.

Курманжан-датка изначально симпатизировала восставшим и, в общем, с сочувствием относилась к их обращениям за помощью к России. Однако после решительного вмешательства российских войск в кокандские дела «алайская царица» изменила свое отношение к российской политике, не препятствуя своему старшему сыну Абдуллабеку стать одним из активнейших союзников «киргизского Пугачева» - лже-Пулатхана.
Последний же объявил России газават (священную войну), и повстанцы стали все чаще нападать не только на русских солдат собственно в Кокандском ханстве, но и вторгаться в пределы генерал-губернаторства. Так, например, один из отрядов вышел на ташкентско-ходжентский тракт, где принялся жечь почтовые станции, захватывая в плен ямщиков и проезжающих.
Да и вообще, восстание стало приобретать открыто антирусский характер. Жестокости, учинявшиеся российскими войсками при подавлении восстания, «уравновешивались» всевозможными зверствами в отношении русских военнопленных и поселенцев.

Впрочем, российское вмешательство не спасло кокандских ханов: в июле 1875 года, при приближении повстанческих отрядов к Коканду, Худоярхан, преданный собственным войском, бежал под защиту российских властей. В октябре та же участь постигла его сына и наследника Насреддина. Предводительствуемые «Пулатханом» повстанцы захватили Наманган, и русский гарнизон, укрывшись в цитадели, едва смог отбить штурм. В ответ в район Намангана были переброшены новые русские войска во главе с тогда еще полковником Скобелевым. Его Наманганский отряд стал совершать отчаянные рейды в различные районы ханства, повсеместно громя повстанцев.

(М.Д. Скобелев)

«Пулатхан» пытался противостоять наступлению царских войск, однако потерпел поражение под Андижаном и под Асакой. Отойдя с пятью тысячами воинов к Уч-Коргону, он был настигнут отрядом барона Меллер-Закомельского, неожиданно напавшего на повстанческий лагерь. «Пулатхану», однако, удалось бежать на Алай. По его следам шел отряд Меллер-Закомельского. Между кишлаками Караянтаком и Капрабатом русские настигли обоз повстанцев. «Прикрытие его изрублено... Все названные кишлаки были сожжены», - рапортовали царские каратели.

В январе 1876 года Кауфман смог добиться в обход министерства иностранных дел санкции императора на полную ликвидацию Кокандского ханства, о восстановлении на престоле Худояра или Насреддина даже не помышляли. Скобелев, стоявший в Намангане, получил от генерала Троцкого телеграмму с приказом двигаться на Коканд и припиской «Миша, не зевай!».
Отряд Скобелева, пройдя за день более 80 километров, почти без боя занял Коканд. Указом от 19 февраля 1876 года Кокандское ханство было ликвидировано и под именем Ферганской области включено в Туркестанское генерал-губернаторство. Первым военным губернатором новой области был назначен теперь уже генерал-майор М.Д.Скобелев.

А «Пулатхан» в ночь с 18 на 19 февраля был схвачен своими же соратниками и выдан российским властям. Причастный ко многим жестокостям этот «киргизский Пугачев» был повешен 1 марта 1876 года на городской площади Маргелана - там, где он расправлялся с русскими пленными.


«Непременно особая экспедиция»
Но оставался еще непокорный Алай. В военных действиях здешнее население почти не участвовало, a потому ему и не пришлось испытать сколько-нибудь чувствительных ударов русской армии. Отчасти поэтому, отчасти из-за уверенности в недоступности своих кочевок среди горных ущелий Алая «каракиргизы» не видели в утверждении российского владычества в Ферганской долине особой угрозы.
У местной же элиты не было единой позиции по вопросу о взаимоотношениях с Россией. Племянник Курманжан-датки Мирза-Паяс относился к своего рода «партии мира» — предлагал вступить в переговоры с Кауфманом. А вот «партию войны» возглавлял Абдуллабек. Его активнейшим образом поддерживали беженцы из Ферганской долины. Сама же Курманжан-датка с частью рядовых кочевников предпочла откочевать как можно дальше от русских войск – к границе с Кашгаром.

(Казаки-сибиряки, участники Туркестанского похода. Фото 1889 года)

В начале апреля 1876 года отряд Абдуллабека из 1500 джигитов занял труднодоступные позиции в высокогорной местности Жанырык в 25 верстах от Гульчи. 25 апреля они оказали упорное сопротивление отряду Скобелева, которому, тем не менее, удалось вытеснить киргизов с занимаемых позиций. Причем русским сильно помог сарыбагышский манап (Манап — правитель. - Прим. ред.) Шабдан Джантаев (1839-1912) – давний сторонник империи с севера нынешнего Кыргызстана, принимавший участие в завоевании Кокандского ханства и в операциях против «Пулатхана», за что получил Георгиевский крест.

С наступлением лета алайцы вновь активизировались. В июне отряд из 400 человек появился неподалеку от реки Сох (к югу от Коканда), но был отогнан подразделением капитана Боголюбова, который преследовал повстанцев несколько дней и сжег по пути два аула. Одновременно с этим киргизами был убит и ограблен возвращавшийся из Каратегина российский дипломатический агент Ризахан-ходжа. Тем временем, Абдуллабек засел в крепости Дараут-курган, откуда совершал набеги на Ферганскую долину.

Против него был выслан полубатальон пехоты капитана Сполатбога. Встреченная ураганным огнем русская пехота не смогла выбить силы Абдуллабека с неприступных скал, понесла потери и вернулась в Маргелан. Все это начинало дурно влиять на лояльность вроде бы «усмиренного» населения Коканда и Ферганы, а потому российская администрация пришла к выводу о необходимости более энергичных мер.
Решительным сторонником «непременно особой экспедиции в Алайскую долину» с целью ее «немедленного приведения к покорности» был и сам генерал Скобелев, неоднократно докладывавший об этом начальству. Он и был назначен Кауфманом командующим Алайского отряда, которому предстояло выполнить невероятно трудную миссию.

Кауфманом было предписано предпринять летом «движение в горы» с тем, чтобы «исследовать всю горную область и на месте принять целесообразные меры к полному подчинению нашей власти каракиргиз и возможному устранению волнений в будущем». В состав отряда были выделены: по одной роте от 2, 4, 14 и 15-го Туркменских линейных батальонов; две роты от 1-го Туркменского стрелкового батальона; саперная команда в 15 человек; конно-строительный дивизион; три сотни оренбургских и две сотни уральских казаков; ракетная батарея из 8 станков и 4 горных орудия. Кроме того, в составе русских войск действовал летучий отряд Шабдана Джантаева из 40 джигитов. Экспедиция была разделена на три колонны:
1) Уч-Курганская, полковника Юния;
2) Ошская, подполковника Гарновского;
3) Гульчинская, подполковника Гардера.

Для научных исследований при отряде находились натуралист В.Ф.Ошанин, А.Р.Бонсдорф, занимавшийся астрономическими наблюдениями, и военный географ подполковник генерального штаба Л.Ф.Костенко. Колонны отряда сосредоточились на сборных пунктах 16 июля. Между тем, еще 12 июля в Маргелане Скобелев получил известие, что провозглашенный ханом Абдуллабек занял сильную позицию в урочище Шот (примерно в 50 километрах от Оша) и что киргизы намерены произвести ряд набегов в долину и завладеть Наукатом. Поэтому 14 июля Наукат был занят отрядом Меллер-Закомельского. Сам Скобелев решил начать движение Ошской колонной и частью Гульчинской колонны, разбить противника, сосредоточившегося y Шота, a затем действовать по обстоятельствам. 17 и 18 июля началось наступление в горы.

(В туркменских песках.)

Скобелев повел Ошскую колонну через перевал Талдык. До урочища Янги-Арык русские войска дошли без стычек. Но перед входом в ущелье казаки доложили Скобелеву, что киргизы укрепились там, сожгли мосты через реку Белаули и под предводительством самого Абдуллы-бека готовятся дать ему отпор. Генерал, рассчитывая быстро покончить с мятежниками, приказал пехоте «прогнать халатников». Но киргизы оказали упорнейшее сопротивление. Скрываясь за каменными завалами, они метко отстреливались и отбили атаку. Тогда Скобелев решил обойти противника с тыла.

Через пять дней разведчики собрали подробнейшие сведения о путях обхода позиции противника. С правого фланга, со стороны перевала Талдык, Абдуллабека обошел отряд под командой майора Ионова. Он зашел в тыл Абдуллабеку, восстановил под огнем неприятеля сожженный мост через реку и, пройдя по нему, занял позиции для атаки.
Слева путь отступления к кургану Омар-бека отрезали казачьи сотни под командой полковника князя Витгенштейна. Однако Абдуллабеку и его братьям Мамытбеку и Асанбеку ночью удалось уйти. Отряд Витгенштейна шел по пятам беглецов, но едва не погиб во время снежного бурана на берегу озера Кара-куль. Мятежным киргизам удалось уйти от погони и скрыться в Афганистане.


Пленение Курманжан-датки
Известия о сражении на Янги-Арыке дошли и до царицы Алая, и она со своим имуществом бежала к Кашгару. На границе ее ограбили кашгарцы, которые к тому же не пустили ее в пределы государства Якубхана. Курманджан-датка в сопровождении своего сына Камчибека и племянника Мирза-Паяса была вынуждена вернуться назад. 29 июля под местечком Бордаба на нее случайно вышли джигиты Джантаева, которые пленили ее и передали казакам князя Витгенштейна, а тот уже доставил ее к Скобелеву.

(Медаль Скобелева «За покорение ханства Кокандского»)

Сохранились весьма интересные воспоминания русского офицера Б.Л.Тагеева, очевидца пленения Курманжан-датки и ее встречи со Скобелевым: «В это время генерал Скобелев был в укреплении Гульче, и мне было поручено доставить к нему арестованную царицу Алая и ее двух батырей. Я очень обрадовался этому поручению. Войдя в юрту, где помещалась пленная, я увидел сидевшую на ковре по-азиатски киргизку небольшого роста, хотя немолодую, но красивую, одетую в парчовый халат, отороченный каким-то мехом, - это была датка.
Она грустно сидела, опустив голову. Перед нею стоял поднос, на котором лежали фисташки, кишмиш и другие туземные сласти. Царица Алая, по-видимому, размышляла о том, что произошло с ней за последнее время, и вся была погружена в свое горе. Она не сразу заметила появление офицера и только спустя несколько секунд, вздрогнув, взглянула на меня. Через переводчика я сказал ей, что назначен сопровождать ее до Гульчи, где находится теперь генерал Скобелев; она отнеслась совершенно равнодушно к моим словам. «Я теперь раба русских, которые могут делать со мною что угодно, такая, значит, воля Аллаха», - ответила она через переводчика, и крупные слезы блеснули на узких прорезях ее глаз.
Через переводчика Курманджан-датке сказали, что завтра ее отвезут в русский лагерь. «Хоп, хоп, таксыр (Хорошо, хорошо, Ваше благородие)», - сказала она и кивнула головой в знак согласия. Наутро конвой отправился в путь. Казаки конвоировали пленных. Датка бодро сидела в седле, одетая в бархатную шубейку с галунами и шапочку с парчовым верхом, отороченную мехом.
Подъезжая к Ляангару, я заметил около домика почтовой станции большое сборище киргизов и казаков, которые сообщили, что генерал едет на Алай и остановился здесь для отдыха. Я приказал доложить о себе, и тотчас же был принят. Сообщив о цели своего приезда, я получил приказание ввести в дом пленных. Датка в сопровождении Камчибека и Мирза-Паяса вошла в комнату. Оба отвесили низкий поклон, пленная же царица стояла молча, наклонив голову. Скобелев встал, подошел к ней и протянул руку. Датка, по-видимому, растерялась, она не ожидала такого приема, и радостная улыбка озарила ее лицо. Она пожала руку героя и сказала ему что-то по-киргизски.
«Скажите Датке, - обратился Скобелев к стоявшему здесь переводчику-киргизу, поручику Байтакову, - что я очень рад видеть ее в добром здоровье и надеюсь, что она, пользуясь своим огромным значением на Алае, повлияет и на кочевое население склониться к миру и подчиниться требованиям России. Я много слышал о ее мудром управлении и том значении, которое заслужила она у соседних ханов, а потому уверен, что Датка поймет бесполезность враждебного отношения к русским. Передайте ей, - сказал генерал, когда переводчик перевел часть его речи, - что она, как мать, может гордиться своими сыновьями. Абдуллабек свято исполнил свой долг и ушел лишь тогда, когда бороться уже было немыслимо. Но пусть она знает, что русские умеют ценить храбрость врагов. Если она сумеет склонить своих сыновей покинуть Афганистан и возвратиться на Алай, то я награжу их, как подобает награждать героев, а теперь я прошу Датку принять достархан».
И генерал приказал принести, по туземному обычаю, огромный поднос, на котором целою горою возвышались туземные угощения; вслед за тем он собственноручно надел на пленницу парчовый почетный халат и обратился к батырям, увещевая их верно служить России».
Завершение экспедиции

Между тем, развитие событий подтвердило правильность замысла Скобелева, предполагавшего одновременное наступление всех трех колонн: местность при слиянии pек Шот и Ак-Буры, где собралось около 2000 повстанцев и выход на которую был защищен каменным завалом, была очищена без боя и занята частями Ошской колонны. Авангард ее продвинулся вперед, занял аулы бежавших киргизов и завладел найденным здесь скотом. Сюда же вышла и колонна майора Ионова.
Отряд Витгенштейна двинулся вслед за отступавшим с урочища Шот противником на перевал Каинды. Туда же двинулся и Скобелев, который, убедившись в невозможности настигнуть здесь противника и опасаясь без запаса продовольствия удаляться от Оша, вернул соединенные колонны в урочище Шот. К 31 июля Гульчинская колонна и отряд Витгенштейна, перейдя Алайский хребет по перевалу Сарык-могол, пришли в Алайскую долину, к 6 августа сюда прибыла Ошская колонна и 14 августа - Уч-Курганская. Войскам приходилось преодолевать неимоверные трудности и лишения при движении по снеговым перевалам, подъем на которые был возможен иногда только по ступеням, вырубаемым в обледенелых скалах.

За это время отдельными летучими отрядами преследовались бежавшие во все стороны группы повстанцев и велись переговоры с местными лидерами. В результате к Скобелеву начали прибывать многочисленные депутации кочевников, которые заявляли о прекращении сопротивления, переходе под власть Российской империи и согласии уплатить назначенную контрибуцию поставкой лошадей для отряда и устройством колесной дороги Гульча-Алай через перевал Талдык-даван.

7 августа Скобелев выступил из Арча-Булака для обзора кашгарской границы. При этом выяснилось, что Якубхан, пользуясь ослаблением ханской власти в последние годы царствования Худояра, безо всякого соглашения присоединил южные склоны Алая. Не довольствуясь пограничной водораздельной линией, он распространил свои владения на верховья реки Тары, у Узгента, впадающей в Кара-Дарью. Таким образом, часть киргизов, теперь подвластных российской короне, попала в подчинение Кашгару. Кроме того, на верховьях Тары Якубхан построил укрепление Ойтал, а позади Иркшитана - укрепление Улук-Чаш, что давало возможность кашгарским властям влиять на киргизов, кочующих по Тару и Кара-Дарье. На Алайке же, как докладывал впоследствии Скобелев, «могут укрываться, как уже это и было, беспокойные элементы и не желающие платить зякет (подати)».

Улаживание пограничных вопросов привело к тому, что весь отряд оставался в долине Алая до 28 августа. С места последней стоянки у Дараут-Кургана Скобелев произвел рекогносцировки ущелья Алтып-Дара и долины Мук-Су и, наконец, во главе большей части отряда выступил обратно в Коканд, через перевал Кара-Казык. Путь этот был опять же чрезвычайно труден: идти пришлось по леднику, засыпанному камнями. Тем не менее, 1 сентября отряд вышел к Вуадилю - кишлаку, лежащему у подножья гор, но уже в Ферганской долине. Остальные части отряда оставались на Алае до 15 сентября, производя рекогносцировки и исследования и разгоняя уцелевшие группы повстанцев.

(Нападение в Кашгарии. Худолжник Верещагин)

В ходе экспедиции Скобелев никогда не забывал ученых, находившихся в отряде, и оказывал им всяческую помощь. Результаты не замедлили сказаться. Как уже отмечалось, до 26 тысяч верст было нанесено на карту, причем с определением 11 астрономических пунктов. Кроме того, произведено 42 барометрических измерения от Коканда до перевала Уч-Бель-Су; определено магнитное склонение на 5 пунктах, собраны богатые естественно-исторические коллекции.

В своей докладной записке от 23 октября 1876 года Скобелев большое внимание уделил, выражаясь современным языком, вопросам геополитики. Касаясь проблемы границ с Кашгаром, он доказывал, что «мириться с такими границами немыслимо, как потому, что это лишает нас удобных административных пунктов для управления нашими горными подданными, так и еще главным образом потому, что мы не должны допускать чьего бы то ни было влияния на них, кроме нашего». Настаивая на «признании всего Ферганского Тян-шаня нашим», генерал предлагал основать «на нашей новой кашгарской границе в том виде, в котором я осмеливаюсь просить Ваше Высокопревосходительство ее признать», казачьи станицы и даже целое казачье войско, «раз навсегда обеспечивающие нам действительное обладание горной полосою и обеспечивающие власть в крае русского элемента».

(Пик Скобелева (5051 метр, Алайский хребет, Кыргызстан)

Скобелев считал «венцом наших усилий в Среднеазиатском вопросе» способность «занять относительно Азиатских Британских владений такое угрожающее положение, которое облегчило бы решение в нашу пользу трудного восточного вопроса — другими словами: завоевать Царьград своевременно, политически и стратегически верно направленною демонстрацией». Вскоре началась русско-турецкая война, и Скобелев покинул Туркестан, направившись на Балканский театр военных действий, где ему довелось подтвердить свои исключительные полководческие качества.


Царственная вдова
Таким образом, в результате экспедиции Скобелева Алай «с 17380 семействами» был присоединен к России. На этой территории было образовано пять волостей: Кичи-Алайская, Наукатская, Гульчинская, Узгенская и Ак-Буринская, которые вошли в состав Ошского уезда. Интересно, что управлять ими назначили сыновей Курманжан-датки: Оморбека, Камчибека, Асанбека и Батырбека.
Дело в том, что еще при свидании со Скобелевым «царица Алая» дала генералу обещание, что пока она живет на свете, на Алае будут мир и покой. И Скобелев оказал ей полное доверие, разрешив свободно жить, где она хочет. Чтобы уберечь свой народ от кровопролития, Курманжан-датка «официально» объявила о присоединении алайских киргизов к России.

В ее письме ферганскому военному губернатору Ионову говорилось: «Когда Ферганское мусульманское государство не признавало еще Россию, я воевала и спорила с Вами… В это мирное время я заявляю: весь мой народ, я сама и мои родные никогда не выступим против Вас. От нас никакой неприятности не будет. Если мой народ сделает плохо и станет изменником, тогда накажу виновного самой тяжкой мерой, буду вечно мучиться до конца дней своих».
Из Афганистана возвратились ее сыновья Мамытбек и Асанбек и много других киргизов. Только лишь Абдуллабек не вернулся на Алай, а ушел в Мекку, но не перенес тяжелого и опасного пути и умер в дороге от ран.

Скобелев подтвердил титул Курманжан. Она оставалась богатой, владела многочисленным поголовьем и пользовалась огромным авторитетом у киргизов. Российские газеты и журналы конца XIX века переводили ее титул просто: царица. Царственная вдова пользовалась большой популярностью не только в прессе.

(Курманджан Датка сидит на лошади. Рядом стоит один из её внуков. Фото Густава Маннергейма)

Есть сведения, что тот самый Шабдан Джантаев (он получил чин войскового старшины, в 1883 году находился в составе туркестанской делегации на коронации Александра III) сватался к царице. В результате предполагавшегося династического брака впервые могли бы объединиться юг и север Кыргызстана. Но Курманжан отвергала все брачные предложения.

Не только представители туркестанской колониальной администрации, но и сам российский император дважды удостоил ее своим вниманием: один раз он пожаловал Курманжан-датку дорогим перстнем с драгоценным камнем, в другой - подарил золотые часы, осыпанные бриллиантами. Она пережила восемь генерал-губернаторов. Каждый из них старался повидать ее и оставил ей какой-либо ценный подарок на память. Курманжан была внесена в реестр правящих фамилий двора Романовых, получила чин полковника, к ней обращались «Ваша светлость».

Однако все эти почести не уберегли Курманжан от личной трагедии. В 1893 году двое ее сыновей и два внука были обвинены в контрабанде, а любимый сын Камчибек, правитель Оша, - в убийстве таможенного чиновника. История эта остается довольно темной и неясной до сих пор, но тогда все кончилось очень плохо.

Даже Курманжан со своим влиянием не смогла выручить сыновей и внуков. Все ее прошения, а также ходатайства влиятельных русских друзей, были отклонены, Камчибека повесили, а остальных сослали в Сибирь. Согласно народной молве, верные киргизы предлагали ей силой отбить осужденных, но Курманжан отказалась, сказав: «Горько осознавать, что уйдет в мир иной мой младший, но я никогда не перенесу того, что из-за моего сына погибнет мой народ. Не будет мне тогда ни на том, ни на этом свете оправдания».

Казнь сына нанесла Курманжан глубочайшую душевную травму. Она раздала свое имущество и уединилась в родном аиле. В 1906 году ее посетил полковник гвардии Карл Маннергейм, по заданию генерального штаба совершавший продолжительное путешествие по Азии. Будущий финский маршал и президент Финляндии свидетельствовал, что Курманжан была окружена искренней любовью и всенародным почитанием.

(Маннергейм и французский востоковед Поль Пеллио в юрте Курманджан Датки.
Слева направо: Поль Пеллио, Курманджан Датка, её внук, Густав Маннергейм)

Умерла она в 1907 году в возрасте 96 лет. Ее похороны превратились в своего рода неформальный курултай (съезд). «Алайскую царицу» похоронили на кладбище Сары-Мазар с видом на священную ошскую Сулейман-гору.

Михаил Калишевский

@темы: занимательная История

---

ТОП-10 советских и российских гидросамолетов

После широкого распространения гидросамолетов (в первую очередь — крупных летающих лодок) на регулярных дальних линиях в 30-х 40-х годах ХХ века они были вытеснены с этих маршрутов самолетами наземного базирования — сначала винтовыми, а затем и реактивными.
Причиной тому стало несколько факторов: появление новых самолетов большой дальности, послевоенное развитие мировой аэродромной сети, а вскоре — и выход на дальние авиалинии реактивных пассажирских машин, радикально превосходящих летающие лодки по скорости и высоте полета.
Гидросамолеты заняли свою нишу в авиации общего назначения и продолжают широко эксплуатироваться на местных авиалиниях -в первую очередь, в труднодоступных местах, где строительство аэродромов невозможно или нецелесообразно, но при этом имеются водоемы, пригодные для эксплуатации гидросамолетов.
История гидросамолётов началась ещё до первого полёта самолёта, только в России известно два проекта аппаратов тяжелее воздуха, способных взлетать и садиться на воду. Фюзеляж самолёта Можайского напоминал фюзеляж летающей лодки.

М-5

Прототип первого в мире гидросамолета М-1, разработанного Дмитрием Павловичем Григоровичем, был создан в 1913 году. Как и три последующих модели: М-2, М-3 и М-4 - он был экспериментальным образцом. Более совершенный М-5 находился в эксплуатации с 1915 по 1924 годы. Деревянный биплан имел размах крыльев 11,5 м и достигал максимальной скорости 128 км/ч. Некоторые экземпляры оснащались 7,62-мм пулемётом.


М-9

В 1916 году Григорович создал разведывательный самолет М-9 (опять же, пользуясь экспериментальными образцами М-6, М-7 и М-8), ставший его самой известной работой. Он оснащался 150-сильным двигателем, способным разгонять машину до 110 км/ч. Через 2 года самолет устарел и несмотря на попытки модификации, был снят с производства.


МБР-2

Летающая лодка МБР-2, впервые поднявшаяся в воздух 3 мая 1932 года, превосходила аналогичные зарубежные машины по всем показателям. Громоздкий и сложный в эксплуатации самолет, однако, пользовался большой популярностью в годы Великой Отечественной войны и стоял на вооружении вплоть до 1946 года. Существовало множество модификаций МБР-2, заточенных под узкую специальность.


КОР-1 (Бе-2)

Поплавковый самолет Бе-2 был разработан в 1936 году конструкторским бюро Бериева. Он стоял на вооружении с 1939 по 1940 годы. Несмотря на современные двигатели и хорошие летные характеристики, он так и не прошел госиспытаний в связи с проблемой устойчивости на воде и недоработками в системе охлаждения.


КОР-2 (Бе-4)

Растущему советскому флоту требовались бортовые разведывательные самолеты. В 1940 году был представлен макет КОР-2 - компактный гидросамолет, который мог запускаться с катапульты на борту корабля или с поверхности воды. Он оснащался двигателем мощностью 1100 л.с.. Вооружался самолет двумя пулеметами 7.62 ШКАС и четырьмя бомбами ФАБ-100.


Бе-6

Многоцелевой гидросамолет Бе-6 был разработан для разведки, патрулирования, бомбардировки и транспортировки грузов. Первый полет он осуществил в 1949 году. Бе-6 мог оснащаться оборудованием, позволяющим ему совершать узкоспециализированные задачи: спасательные операции, фотосъемка и др.. Всего было выпущено 123 экземпляра, 3 из которых "выжили" и сейчас находятся в музеях.


Бе-12 «Чайка»

Бе-12, созданный на базе Бе-6, впервые поднялся в воздух в октябре 1960. Противолодочный самолет-амфибия стоит на вооружении с 1965 года по сей день. Он оснащен двумя двигателями по 5180 л.с. каждый, развивает скорость до 550 км/ч и способен нести до 3 тонн боевой нагрузки на борту.


А-40 «Альбатрос» (Бе-42)

А-40, совершивший свой первый полет 8 декабря 1986 года, до сих пор является самым большим самолетом-амфибией в мире. Кроме того, на нем установлено 148 мировых рекордов. Его максимальная скорость составляет 800 км/ч. Машина способна нести 6,5 тонн вооружения на борту. Проект был заморожен в связи с распадом СССР, а затем и вовсе остановлен.


Бе-200ЧС

Гражданский самолет-амфибия Бе-200ЧС ("мирный" преемник Бе-42), эксплуатирующийся с 2003 года, до сих пор не имеет аналогов во всем мире. Многоцелевая машина используется, в основном, в проведении спасательных операций, пожаротушении и транспортировке. Он способен развивать скорость до 700 км/ч, нести 8 тонн груза и 12 кубометров воды.


Бе-2500 «Нептун»

Транспортный самолет-амфибия Бе-2500 разрабатывался конструкторским бюро им. Г. М. Бериева. Его размах крыльев должен был составлять 125,5 м, грузоподъемность - 1000 т, а максимальная дальность полета - 16000 км с крейсерской скоростью до 770 км/ч. Однако проект был заморожен на неопределенный срок.

ТАКЖЕ:
Уникальные Советские Автомобили
10 самых больших самолетов в мире
Самые крупные военные корабли в мире
10 самых больших танков в истории

@настроение: Умеют, когда захотят.

@темы: стырено с интернета, занимательная История

---

Почему балалайка в США под запретом?

Невероятно, но уже почти 70 лет в США действует запрет на продажу балалаек. Во всяком случае Обама продлил табу до 2020 года.

История вопроса восходит еще к предвоенному времени, когда тогдашний глава вашингтонской администрации Франклин Рузвельт подписал секретный указ о запрете балалаек на территории страны сроком на 10 лет. Это случилось в 1940 году и с тех пор декрет регулярно продлевается.
С 2000 года указом Клинтона запрет распространен и на Аляску, которая являлась единственным местом, где продажа была разрешена, т.к. балалайка на Аляске считается народным музыкальным инструментом.
Во времена Рузвельта эти земли еще не имели статуса штата, поэтому запрет удалось обойти, благодаря лазейкам в законодательстве. Причиной запрета формально стал тот факт, что балалайка была запрещена в царской России православной церковью и государством ибо "позволяет глумиться над властью".

Разумеется, в СССР запрет был снят, но в в США сей экстремистский инструмент остался под запретом. В наши дни запрет сохраняется в неполной форме. Играть на балалайке не запрещено, хотя для этого нужно иметь специальную лицензию. Не допускается массовая продажа этого инструмента и промышленное изготовление. Одиночные частные продажи разрешаются.

Вот поэтому Книга Дж. Флинна "Как изготовить балалайку", увидевшая свет в 1984 пользуется фантастической популярностью и выдержала уже 9 переизданий. Для простого американца, желающего насладиться звуками балалайки, нет иного пути, как изготовить ее самому - купить балалайку в магазине будет невозможно, по крайней мере, еще десять лет.

(Цы.)

@темы: стырено с интернета

---

Я б поточил...

@настроение:

@темы: Игрушки для Больших мальчиков

---

Олешки, которые нагибали...

Оленно-транспортные батальоны

В конце 1941 года для защиты северных рубежей Советского Союза на Карельском фронте поступил приказ сформировать оленно-транспортные батальоны из числа местных жителей. К концу января 1942 года батальоны были сформированы. Своим ходом зимой им предстояло с оружием и припасами добраться до Архангельска. Всего на фронт ушло четыре батальона.

Задачей оленно-транспортных было доставлять на передовую грузы, в том числе продовольствие, оружие и снаряды, они также вытаскивали сбитые самолеты. В состав оленно-лыжных и оленно-транспортных батальонов вошли оленеводы - коренные жители Ненецкого округа и республики Коми. Всего с помощью оленей с линии фронта и из глубокого тыла противника было вывезено 10,142 тысячи раненых солдат. Оленные батальоны перевезли к переднему краю 8 тысяч бойцов и 17 тысяч тонн боеприпасов.

ЧИТАТЬ

Военные части формировались в Мезенском и Лешуконском районах Архангельской области, на севере Коми АССР под Усть-Цильмой. Самая трагичная судьба ждала четвертый, самый многочисленный батальон. В первые три входило примерно по тысяче оленей и по сто бойцов. Четвертый батальон формировался на территории Ненецкого округа в Малоземельской и Большеземельской тундре. В него вошло 250 бойцов и 4,5 тысячи оленей.

(Доставка грузов)

Лучшие олени были отправлены на фронт в числе первых трех батальонов, а в четвертый пришлось брать разных по физическому состоянию оленей, многие были не объезжены.
На запад караван шел тем же маршрутом, что и первые три, и оленям уже не хватало ягеля. К тому же один отряд при формировании батальона заблудился, отклонился на север в район Волонги и затянул сроки формирования батальона в Нижней Пеше. Из Пеши батальон отправился в путь и только через месяц вышел к Рикасихе под Архангельском, откуда в товарных вагонах был переправлен на фронт.

Сформированная из батальонов 31-я оленно-лыжная бригада через Польшу дошла до Праги. А в 1947 году была направлена на Чукотку. Именно там бойцы бригады закончили свой боевой путь и смогли вернуться домой.


«Готовьте две тысячи упряжек….»
Условия фронтовой жизни на самом северном направлении советско-германского фронта были необычайно суровыми. Одной из самых серьёзных проблем, с которой в начале зимы 1941 года столкнулось командование Карельского фронта, было обеспечение транспортного сообщения на огромной по протяжённости линии боевых действий. Передвижение любого транспорта (тракторов, грузовиков, гужевого) практически невозможно из-за отсутствия дорог и глубокого снежного покрова.

(Оленный транспорт)

Надо учитывать, что впервые в истории войн длительные боевые действия велись в условиях полярной зимы такими крупными массами войск. На линии фронта одновременно находились десятки тысяч бойцов и командиров, ежедневно нуждавшихся в продовольствии и боеприпасах, связи и эвакуации раненых. В этих условиях командующий Карфронтом генерал-лейтенант Фролов отдал единственно верный приказ о формировании армейских оленьих транспортов (АОТ).


Октябрь 1941. Саамские эшелоны
В ноябре 1941-го это решение было одобрено Военным Советом 14-й армии. Главным организатором оленно-транспортных подразделений стал начальник ветеринарного отдела 14-й армии военветврач 1-го ранга Дмитрий Николаевич Тульчинский. Штаты их были разработаны ещё до войны. Каждый транспорт (рота) включал 154 человека, 1015 ездовых оленей, 15 оленогонных лаек, 237 грузовых и 76 легковых нарт. Он делился на три взвода, а те в свою очередь на отделения. В штат армейского оленьего транспорта входил штаб, хозяйственное отделение, медицинский пункт и ветлазарет.

Первые транспорты формировались за счёт поголовья Ловозерского и Саамского районов Мурманской области. Саамы-оленеводы в силу своего опыта, знания местных условий составляли ядро этих подразделений. Всего для формирования оленно-транспортных отрядов призвали 77 лучших оленеводов-саамов. Кроме того, призывались ловозерские коми и немногочисленные кольские ненцы. Например, взвод 2-го оленного транспорта возглавил ненец Алексей Иванович Летков 1909 года рождения.

В заснеженных сопках и горных ущельях Кольского полуострова, который стал зоной боевых дёйствий, на передовых позициях и в близком от них тылу, в условиях бездорожья оказался незаменимым традиционный транспорт тундры – олени. Лёгкая упряжка промчится по крепкому насту 50-80 километров за сутки.

(Эвакуация раненых. 1942 год.)

Олень сам себя прокормит в тундре и в лесу. Он не боится холода и вьюги. Не нарушит тишины, даже раненый не издаст звука. Устраивала оленья упряжка с лёгкой нартой и фронтовых медиков: быстрая, повсюду проходимая.
Один из бойцов оленно-транспортного дивизиона рассказывал: «Много раненых на войне наши олени спасли. Раненый человек много крови теряет, тепло из него выходит. Стынет человек, погибает. А вот оленья шкура тепло очень хорошо держит. Завернёшь раненого в шкуру, положишь на нарты и везёшь. Доставишь в госпиталь – человек тёплый, живой».

Сначала было создано три армейских оленно-транспортных дивизиона, потом появились ещё четыре. Ездовые олени появились в боевых порядках наших войск не только на Мурманском, но и на Кандалакшском и Лоухском направлениях. Когда в марте 1942 года образовалась 19-я армия Карельского фронта, один из отрядов передали ей.


Ненецкие эшелоны: начало формирования
Подготовка к формированию оленно-транспортных эшелонов началась в Ненецком национальном округе ещё в сентябре 1941 года. Так, 13 сентября 1941-го начальник строевого управления Северного флота письменно запросил начальника штаба Архангельского военного округа (АрхВО) призвать для нужд флота 50 оленеводов-каюров и направить их в Мурманск.

(Олени и англичане. Мурманск, 1942 год. )

17 сентября Бюро Ненецкого окружкома ВКП(б) приняло совершенно секретное решение о подготовительных мероприятиях по формирование оленных транспортов для Карельского фронта.
В конце сентября областные власти шифрованной телеграммой конкретизировали задание:«Нужно восемь тысяч ездовых оленей по колхозам и совхозам. Нужно 100-120 человек ездовых, хорошо владеющих русским языком, честных и смелых. Готовность – на 10 октября 1941 года».

В конце сентября началась подготовка контингентов ездовых оленей для РККА. Индигский оленсовхоз направил в распоряжение Архангельского военного округа 715 голов отборных быков (ездовых оленей), 77 грузовых и 19 легковых нарт с упряжью. Это была первая партия ненецких оленей, подготовленная для фронта.

1 октября главный интендант АрхВО полковник Радуто направил в Ненецкий окрисполком требование: в течение месяца «для обеспечения действующей армии» изготовить 2000 комплектов оленьей упряжи. 3 октября первый секретарь Архангельского обкома ВКП(б) Огородников телеграфировал окружным властям: «Готовьте за счёт обобществленного стада 2 тысячи упряжек, для личного пользования впредь до особых указаний не брать».
А через несколько дней, 5 октября, Архангельский областной комитет партии обратился в ЦК ВКП (б) с докладной запиской, в которой предлагал широко использовать ездовых оленей на фронте. Окружные власти вели активную подготовительную работу по формированию оленных эшелонов: отбирались олени, готовилась упряжь.
В первую очередь был проанализирован полово-возрастной состав оленного поголовья. Колхозы и совхозы округа располагали достаточным количеством ездовых оленей. Сложнее обстояло дело с упряжью и санями: не было материала, некому было их изготовить.

Вопрос решался по-военному быстро – недостающее снаряжение стали собирать у оленеводов. Одновременно в течение октября энергично шло выделение оленей для армейских нужд. Так, Ненецкий оленсовхоз к 8 октября подготовил 900 оленей, 25 легковых и 100 грузовых нарт с упряжью в сопровождении 12 пастухов; колхоз «Харп» к 13 октября сформировал стадо в 1013 оленей (из них 872 обученных ездовых). Первый секретарь Ненецкого окружкома ВКП (б) Кузин информировал областное руководство о ходе работы: «К 15 октября подготовлено 4 тысячи оленей, 685 саней, 632 упряжи, подобрано 80 чел. ездовых. Подготовка продолжается. В кооперации, в колхозах нет кожи».


Решение Сталина – оленная армия
В этот период ситуация под Москвой была катастрофической, вермахт окружил у Вязьмы войска Западного фронта. В конце ноября 1941-го бои шли практически у стен столицы. Немудрено, что Государственный Комитет Обороны (ГКО) рассмотрел вопрос о формировании оленно-лыжных частей лишь на заседании 20 ноября.
На заседаниях ГКО заслушивались важнейшие вопросы, касающиеся судеб войны. В этот день, когда танки и пехота противника находились в сорока километрах от стен Кремля, принимались решения об изготовлении опытных бронеплощадок для гвардейских минометов, об организации выпуска зажигательных бомб типа «огневые мешки», об увеличении производства гексогена, о производстве миномётов в Ленинграде. Предпоследним, восьмым, вопросом повестки дня, было предложение Военного Совета АрхВО о создании оленно-лыжных батальонов. Члены ГКО приняли его без возражений.

В тот же день вышло секретное постановление № 930-с «О проведении мобилизации оленей, оленьих упряжек и ездовых (каюров) в Коми АССР и Архангельской области» за подписью председателя ГКО и Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина. Высший орган власти предписывал Военному Совету АрхВО организовать мобилизацию из расчета:
Ненецкий округ
Ездовых оленей – 6000
Нарт с упряжью – 1200
Ездовых (каюров) – 600

Коми АССР
Ездовых оленей – 4000
Нарт с упряжью – 800
Ездовых (каюров) – 800

Всего планировалось поставить под ружьё целую армаду, невиданную доселе оленную армию для Карельского фронта в 10 000 ездовых оленей, 2 000 нарт и 1 400 ездовых. Вся эта масса оленеводов с ездовыми упряжками должна была организационно влиться в 12 лыжно-оленьих батальонов – ударную силу для разгрома врага в Заполярье в надвигающемся 1942-м году.


Принято к исполнению
22 ноября 1941 года во исполнение решения ГКО Военный Совет Архангельского ВО строго секретным постановлением обязал органы власти и военные комиссариаты Коми АССР и Ненецкого национального округа подготовить оленей, нарты и каюров для отправки на фронт. Срок исполнения установили по-военному жёстко – к 1 января 1942 года. На всю организацию, сборы и тысячевёрстный путь отводилось всего пять недель. В приказе указывалось: «Каюров направить в исправной собственной одежде и обуви, обеспечить продовольствием и фуражом до пункта назначения».

Несмотря на всю масштабность и сложность задач, окружные власти быстро определили разнарядки на поставку оленей колхозам и совхозам, назначили ответственных товарищей за организацию переходов эшелонов в Архангельск. Для отправки эшелонов подбирали людей с опытом работы в тундре, знающих оленеводство, одновременно обладающих организаторскими способностями, решительных и жёстких.

25 ноября 1941 года бюро окружкома ВКП(б) приняло решение о формировании оленно-транспортных эшелонов: «Мобилизовать из районов округа ездовых каюров 600 человек из них по районам: Канино-Тиманскому – 185, Нижне-Печорскому – 160, Большеземельскому – 40 и г. Нарьян-Мар – 215 чел. Оленей по Канино-Тиманскому району – 1400 колхозных и 1100 из Индигского оленсовхоза, по Нижне-Печорскому району – 1630 колхозных и 900 совхозных и по Большеземельскому району – 1000 колхозных и 1100 совхозных».

Автору этой публикации удалось собрать данные о 570 жителях округа, призванных по решению ГКО в ноябре 1941 года (95 процентов всего призыва). Собственно оленеводов-ненцев среди них насчитывалось всего 18,3 процентов (106 чел.).
Фронтовик Алексей Латышев вспоминал: «На войну уходили из Шойны. Мобилизовали пастухов вместе с оленями, грузовыми и ездовыми нартами отправляли на фронт. Из того, первого призыва почти никто из молодых оленеводов назад на Канин не вернулся. Почти все пропали без вести. Пропасть без вести нашим тундровикам в те годы было очень просто, русский язык наши в то время плохо знали. Очень много ненцев утонуло во время переправ через реки, плавать у нас никто не умел».

Действительно, ненцы, плохо знавшие русский язык, не понимали команд и в результате оказывались на фронте в трудном положении. Сознавая значимость оленеводов, старший политрук Панов (окружной военный комиссар) «будучи в Пёше, свыше 20 тундровых колхозников фактически в армию не призвал и медосмотра им не делал, а приказал зав. спецчастью т. Кобелеву внести их в списки призванных. По приезду в в/часть свыше 15 чел. из них оказались со свидетельствами об освобождении от воинской обязанности, несколько человек сразу были отправлены в госпиталь на излечение (Большаков Платон, Выучейский Никита, Ноготысый Сергей».

Как сообщал в феврале 1942 года начальник Ненецкого эшелона № 3 Иван Филиппович Талеев, окружной военный комиссар, не особо разбиравшийся в оленеводстве, активно вмешивался во все дела, «несколько раз публично оскорблял, называя перестраховщиком, бездельником и даже негодяем». Вообще же, вмешательство некомпетентных командиров Красной Армии, участвовавших в формировании эшелонов, вносило значительную нервозность и непродуманность в решениях.

(Оленно-лыжный батальон Карельского фронта. 1942.)

Колхозы и совхозы оперативно выделили поголовье ездовых оленей. Руководители Индигского оленсовхоза с гордостью рапортовали: «По заданию совхозом выделены 1100 отборных транспортных оленей. Полностью выделен транспортный инвентарь.… Сверх задания совхоз обеспечил пастушескую бригаду, кроме чума, лыжами, тынзеями и другим производственным и кухонным инвентарем. Выделены даже патефон с богатым набором пластинок, домино, шашки».


«Няпой имени Сталина вышел 28-го...»
В конце ноября, начале декабря 1941 года оленно-транспортные эшелоны один за другим уходили на фронт. Колхоз имени Выучейского выделил 500 пелеев, колхоз имени Сталина – 333, колхоз имени Ленина – 100, колхоз имени Чапаева – 200, колхоз имени Кирова – 284, колхоз имени Горького – 140. Именно тогда появилась эта телеграмма: «Няпой имени Сталина вышел 28-го, имени Ленина выходит 30-го».

Эшелоны уходили в спешке, не всегда продумывались вопросы организации и отправки крупных стад. Темп продвижения задавался кавалерийский – 50 км в сутки, тогда как реально стада оленей могли проходить 15-20 км. Шедший головным по хорошим пастбищам канинский эшелон Ивана Георгиевича Дитятева сообщал 3 января 1942 года: «Отсутствие кормов, олени разошлись, мох предполагается впереди 50 км. Принимаю меры по сбору и продвижению».

(Погонщики)

Эшелон Талеева – 1059 голов ездовых оленей, принятых из шести колхозов, – дошёл, потеряв 107 быков (10 процентов поголовья), из них пропало – 50, и забито на мясо «присталых» – 57. Командир эшелона указывал основные причины потерь: во-первых, не имелось конкретного маршрута движения и не хватало пастбищ, во-вторых, часть оленей, прибывших из малоземельских колхозов, оказались ослабленными, поэтому их пришлось выбраковать.


Вперёд – на запад!
В ноябре-декабре 1941 года Ненецкий национальный округ отправил на фронт более семи тысяч ездовых оленей. Стоит отметить, что ездовыми являются лишь самцы-кастраты, достигшие возраста трех-четырёх лет. С учётом всего поголовья в тот год мобилизовали практически три четверти ездовых оленей округа.
В некоторых хозяйствах обученных быков мобилизовали практически полностью. Колхозница Н. Ардеева вспоминала впоследствии: «Из колхоза «Северный полюс» взяли 400 быков. Многие уходили в армию, забирая своих личных оленей. А потом большинство пастухов ездило на важенках и ланчаках».

Действительно, многие оленеводы брали на фронт личные упряжки. Дочь погибшего ездового Романа Выучейского Валентина Гордеева до сих пор помнит его четвёрку прекрасных быков белее снега. Ещё в памяти осталось обещание отца свернуть Гитлеру шею и вскоре вернуться с победой. Вот как вспоминала об отце, ушедшем на фронт также с личными оленями, Евдокия Егоровна Канюкова: «Ненцы на войну в то время вместе с оленями уходили, говорили, что фронту нужен транспорт. У моего отца была прекрасная упряжка и очень красивый бык-вожак, он его сам всему научил, выпестовал и вырастил, можно сказать. И на войну ушли все вместе: ненцы и их олени».

Бригадир колхоза «Путь Ильича» Степан Васильевич Хатанзейский рассказывал: «Помню, во время войны совсем пастухов в тундре было мало. Главный оленевод была женщина. Она и детей нянчила, и обед готовила, и чум на её плечах держался, и стадо пасла».

Поражает стремительность и чёткость решений того сложного времени. В кратчайшие сроки на огромной территории округа было сформировано пять эшелонов, подготовлены команды призывников, собраны упряжь, нарты, чумы. И вся эта масса людей, сопровождая тысячные стада, ни дня не мешкая, отправилась на фронт.

Первый в России памятник оленно-транспортным батальонам был установлен 23 февраля 2012 года в Нарьян-Маре. Памятник архангельского скульптора Сергея Сюхина представляет собой композицию из ненца, северного оленя и тундровой лайки в диске солнца. Кроме того, власти округа учредили день памяти оленно-транспортных батальонов 1941-1945 годов, который отмечается 20 ноября.

Юрий КАНЕВ, член общества краеведов НАО

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ:

"Уникальные подразделения. Оленетранспортные батальоны в годы Великой Отечественной войны в Заполярье

г. Мурманск, 10-й класс, научный руководитель С. Б. Корнаухова

Открываю книгу Евгения Халдея «От Мурманска до Берлина». Перелистываю страницы. Вот на корабле отряд морских пехотинцев Северного флота — очевидно, этот снимок сделан перед высадкой десанта, — и вдруг вижу фотографию оленя. И дальше снова — разведчики в маскхалатах. Артиллеристы… Возвращаюсь к фотографии с оленем. Случайно она здесь, среди героев различных родов войск? Понимаю, что нет. И хочется узнать, а за что такая честь нашему северному оленю. Почему среди ста мгновений войны Евгений Халдей запечатлел и этот, поместил его в свой военный фотодневник?

Для меня фотография северного оленя стала отправной точкой, я решила узнать, что делали олени на войне.

В книге Алексея Киселева «Война в Заполярье» об использовании оленей на войне всего два абзаца. Читаю скупые строки:

«В первую военную зиму во всех дивизиях 14-й армии стали организовываться оленетранспортные подразделения. В них служили саамы, ненцы и коми. Оленей часто использовали не только для отправки раненых и доставки военных грузов, но и при заброске разведчиков в тыл врага, для вывоза подбитых самолетов и их экипажей и для поддержки связи с пограничниками. Оленеводы спасли жизнь многим солдатам и командирам 14-й армии и Северного флота. За годы войны вывезли с передовой более 10 000 человек, доставили на фронт по бездорожью 17 000 тонн боеприпасов и военных грузов, эвакуировали из тундры более 160 вынужденно севших и подбитых самолетов, кроме того, переправили для выполнения боевых заданий около 8000 военнослужащих и партизан, многих — в дальние тылы врага».

В голове появляется множество вопросов. Кому и как пришла идея использовать оленей на войне? Были ли подобные случаи их использования в других войнах? Как доставлялись сюда олени из далеких Ненецкого автономного округа и Коми АССР? В каких операциях приняли участие? Как была организована транспортировка боеприпасов, орудий, эвакуация самолетов по заснеженной тундре, в условиях бездорожья? Что стоит за всеми этими официальными данными? И самое главное, кто они, эти герои-оленеводы?

К сожалению, специальная литература, посвященная участию в боевых действиях оленетранспортных батальонов, лыжных бригад в нашем Мурманском книжном издательстве не издавалась, и найти ответы на вопросы я не смогла. Тогда и пришло решение дополнить по возможности картину военных событий чем-то новым и рассказать об этих уникальных подразделениях.

Работая над рефератом, я изучала историческую литературу, работала с фондами Мурманского областного краеведческого музея, анализировала официальные документы и фотоматериалы военной поры. Но ответов на все вопросы не находила. Сухая хроника, статистика, а что за ней? Понимала — конкретные жизни людей, на своих плечах вынесших все тяготы военной поры, сурового климата на протяжении трех лет, четырех месяцев и девяти дней, что шли боевые действия у нас на Севере. Стало понятно, что необходимы свидетельства очевидцев, непосредственных участников событий.

Важность своей работы, я вижу, прежде всего, в сохранении исторической памяти. Это благодарность людям, подвиг которых, на мой взгляд, и в годы войны, и в наши дни не был оценен по достоинству.

ФОРМИРОВАНИЕ ОЛЕНЕТРАНСПОРТНЫХ БАТАЛЬОНОВ

Тундра… Болота. Голая, покрытая скалами земля. Долгая зима с буранами и метелями. Армия в таких условиях испытывала значительные трудности в снабжении. Обильные снегопады на двое-трое суток могут задержать автомобильный и гужевой транспорт, который с нетерпением ждали солдаты на передовой, раненые в эвакогоспиталях, артиллеристы на огневых позициях.

В годы Великой Отечественной войны в обороне Советского Заполярья принимали участие уникальные подразделения, уникальные не только для Красной Армии, но и для армий других стран. В военных билетах наших бойцов появилась запись «ездовой оленевод». Речь идет об оленетранспортных дивизионах.

Впервые в Красной Армии олений транспорт показал свою жизнеспособность еще во время Финской войны. Тогда-то и были разработаны основные положения по использованию оленей в войсках.

Выгоды оленьей упряжки были неоспоримы: на санях легко по бездорожью проникнуть в тыл врага. Северный олень неприхотлив к пище, не требует специального ухода, сам добывает себе корм. И в тундре, и в лесу он всегда найдет себе пропитание — серебристый ягель. Кормом для него служат трава, листья, которых много под ногами. Олень никогда не нарушит тишины — даже раненый, он не издает ни звука. И, что немаловажно, ни одно крупное упряжное животное не сможет пробежать по снежной целине десятки километров за сутки. А олень очень вынослив. Форсированным маршем олени способны преодолеть до 80 км в сутки.

Правда, организовать и опробовать все задуманное до начала войны так и не успели. Пришлось спешно собирать оленьи подразделения, когда уже шли бои. В частях искали людей, знакомых с оленеводством. В ноябре 1941 года для 14-й армии Карельского фронта, действовавшей на Мурманском направлении, оленеводы сформировали первые три транспорта, состоявшие целиком из оленьих упряжек. Каждый из таких транспортов обслуживали 154 человека, в том числе 77 солдат-оленеводов, 15 оленегонных собак, 76 легких нарт, 270 грузовых нарт. В последующее время было создано еще четыре транспорта. Всего за годы войны оленеводы-ловозерцы передали армии и флоту 5900 транспортных оленей, 1600 комплектов упряжи к ним, 1119 нарт.

Дневники и воспоминания бывших бойцов оленелыжных батальонов и транспортных бригад помогают воссоздать картину того, как формировались и двигались по тундре и лесам оленьи эшелоны. В первые дни войны в армию мобилизовали более 120 саамов Ловозерского района. Первоначально оленеводов призывали в действующую армию на общих основаниях, но вскоре для них нашлось более привычное занятие. Повестки из военкоматов предписывали призывникам-саамам являться к месту сбора с оленями. Ветеран войны В. Канев вспоминает: «На нартах своим ходом. По свежему снегу (было это в ноябре) добирались несколько дней до станции Пулозеро. Там нас, наших животных погрузили в товарные вагоны, повезли в сторону Мурманска. Здесь баржами переправили через залив. Снова запрягли оленей и двинулись к фронту. Остановились в двадцати километрах от передовой. Так я стал бойцом второго оленетранспортного отряда»2. Обнаружив, что положенного количества оленей в Мурманской области не хватает, 20 ноября 1941 года Государственный Комитет Обороны постановил:

«Призвать из народного хозяйства Архангельской области, Коми АССР, Ямало-Ненецкого автономного округа: каюров — 1400 человек, оленей — 10000 голов, нарт — 500 штук. Направить призываемых в распоряжение Архангельского облвоенкомата со сроком прибытия не позднее 1 января 1942 года. Обеспечить продовольствием и фуражом на путь следования. Каюров направить в исправной одежде и обуви».

Ноябрь и декабрь — самое суровое время в тундре. Полярная ночь, крепкие морозы, пронизывающие метели, глубокие, еще не скованные настом снега, сотни тысяч километров белой пустыни без населенных пунктов — все это затрудняло движение. В Москве было принято решение гнать оленей «попасом», то есть своим ходом, не отрывая от кормления. Но если первому эшелону ягеля хватало, и он двигался с заданной скоростью, то оленям второй, а тем более следующих команд, шедших след в след, приходилось подбирать жалкие ягельные остатки. Корма катастрофически не хватало, животные быстро тощали. Командированные комиссары грозили военным трибуналом за каждого потерянного оленя. Это считалось вредительством! Поэтому каюры, голодая сами, не смели пустить на мясо ослабевших животных, а бережно укладывали их на нарты (и без того перегруженные) и везли их дальше. На свой страх и риск, невзирая на проклятия, щедро сыпавшиеся от комиссаров, ненцы вторых эшелонов стали сворачивать в сторону от проторенного пути: искали и находили богатые ягелем участки тундры. Это спасало животных, но задерживало продвижение.

Как вспоминает Б. В. Преображенский, «подъем команд и отдыхавших пастухов производился в шесть часов, завтрак — с семи часов, затем часа два занимал подгон стада к чуму и юркование быков (выбор оленей для запряжки в сани) — все это делалось еще почти в темное время. С 9–10 часов до 18–19 часов — в движении. На легковых нартах ехали мобилизованные, на грузовых-вандеях находились ящики с грузом, тюками, шестами от чумов, кухонной утварью, лари с продуктами и другим имуществом команд. Позади шли слабые быки с пастухами». Поскольку главной заботой были олени, их сохранность, каждую сотню быков, свободных от работы в упряжке, гнал дежурный пастух с одной–двумя лайками. Во время остановок пасли оленей также по сменам. Эшелон № 4 — уже в конце января 1942 года, а эшелон № 5 — в начале февраля были на подходе к Архангельску. И хотя переход занял вместо одного месяца целых два, закончился он в общем-то благополучно. Все ездовые быки четвертого эшелона были признаны вполне работоспособными.

А в это время в окрестностях Архангельска шло комплектование оленелыжных батальонов. В ноябре 1941 года в формировании и переброске оленьего стада в Архангельск принимал активное участие Егор Николаевич Ледков. В то время он работал оленьим пастухом в Индигском совхозе. Егор Николаевич так вспоминает о событиях тех дней:

«Сначала мы ничего не могли понять, зачем столько оленей гонят по тундре в Архангельск. Сопровождавшие нас военные говорили, что будут организовывать воинские подразделения. Мы так и не понимали, какие из оленей могут быть воинские подразделения? Среди нас были ненцы, коми, а также и русские. Некоторые русские жили с детских лет в тундре; они умели управлять оленьими упряжками. Было нас около ста человек… Присоединили нас к батальону, и в течение месяца мы стали проходить тактическую подготовку. Несется оленья упряжка, вдруг пулеметы застрочат. Тут олени сразу в сторону бросаются или вовсе станут, как к земле приросшие. Мины через нас летали, залпы пушек послушали. Выкапывали в снегу траншеи, целиком с упряжкой в траншею входили. Смотрят вокруг — ни оленей, ни людей нет, а мы в маскировочных халатах в траншеях. Внезапно в эшелон нас погрузили. Впервые в жизни олени в вагоны пошли. Спрашиваем у начальников: „Куда везут нас?“ — „Воевать! — говорят. — Фашистов бить“. Везли мы в Мурманск из Архангельска около тысячи оленей-быков. Все олени уже были обученными. Не боялись выстрелов»3.

После непродолжительной, но напряженной учебы, в частности действиям в тылах врага, личный состав оленелыжного батальона, а также и олени были переброшены по железной дороге в город Мурманск. Алексей Леонидович Ледков, мобилизованный в лыжный полк из Надыма, вспоминал: «На Мурманск в товарных вагонах направили. Олени у нас ослабли совсем, шатаются. Командиры придумали одевать торбы с сеном оленям на головы — ешь, мол, не хочу! А они, родимые, сено-то не едят!!! Когда из вагонов выгружались, четвертая часть погибла уже…»

В начале марта 1942 года в 14-ю армию Карельского фронта прибыли 12 оленелыжных батальонов и разместились в районе зверосовхоза. Три из них убыли на другие участки фронта (в распоряжение 10-й армии). Из оставшихся девяти батальонов с 6 по 11 марта были сформированы две бригады.

Основным видом транспорта в бригадах были оленьи упряжки. Но олени были сильно истощены и к работе непригодны. Они шли с грузом от Печоры до Мурманска 2600 километров. В пути 222 оленя пали от истощения, а 710 выбракованы на забой. Из 4532 оленей до зверосовхоза дошли лишь 3600.

Должности солдат-оленеводов были укомплектованы из местного населения: саамов, которые хорошо знали уход за оленями, умели находить для них ягель, свободно ориентировались в тундре. Оленьи транспорты обеспечивались вьючными седлами, специальным снаряжением. Общая численность оленей только в 14-й армии достигала в годы войны 5 тысяч голов. Несколько меньше — в 19-й армии.

В конце 1941 года фронт на Мурманском и Кандалакшском направлениях стабилизировался. Однако линии сплошной обороны не было. Через бреши в тыл врага отправлялись разведывательные группы, партизанские отряды, войсковые подразделения. В зимнее время по глубокому снегу пройти в тыл можно было только на лыжах или на оленьих упряжках.

19 марта 1942 года обе бригады прибыли на фронт и заняли оборону на открытом левом фланге 14-й армии на 7-километровом участке от озера Ножъявр до реки Лебяжки.

Узнав о создании оленьих частей и подразделений, гитлеровское командование поставило особые задачи авиационным частям по уничтожению движущихся на формирование оленьих стад, посылало специальные отряды диверсантов для истребления транспортов. Но, несмотря на все их усилия, транспорты продолжали работать.

ФРОНТОВЫЕ БУДНИ 1942–1944 ГОДОВ

По крупицам, разрозненным фрагментам воспоминаний ветеранов, по фотодокументам мне удалось представить себе, как воевали в 1942–1944 годах оленетранспортные бригады.

В красноармейских книжках бойцов за тот период времени сделана только одна запись: «Участник боев на Мурманском направлении в составе 14-й армии Карельского фронта с 1942-го по 1944 год. В обороне и участник боевых выходов по тылам противника». Война принимает здесь позиционный характер и основная работа — рейды по тылам врага.

Условия жизни личного состава бригад были экстремальными. Бойцы ютились в снежных ямах, покрытых ветками и плащ-палатками. Дров не было, сырые ветки кустарника не горели. Теплого обмундирования и обуви не хватало. Продовольствие и боеприпасы подвозили с перебоями. Многие бойцы заболевали. Усилился падеж оленей. До половины личного состава ежедневно направлялись на расчистку дорог в расположение 10-й гвардейской дивизии. Это сильно выматывало бойцов физически и морально. Были даже случаи само убийства.

Но главное, для чего были созданы бригады, выполнялось. Был установлен режим работы оленьих транспортов. После часового режима движения делался десятиминутный перерыв для отдыха оленей, осмотра упряжки, состояния нарт и груза. Пребывание оленей в упряжке ограничивалось восемью часами в день, а через четыре рабочих дня устраивался однодневный отдых.

Рассказ Алексея Ледкова: «Нас всех разбросали: кого в лыжные батальоны, кого при оленях оставили. К боям приказали готовиться. Нарты, хореи, оленей маскировали: все белой тканью зашивали, белой краской красили. Маскировку оленям я сам шил. Олени сперва отряхивались, мешал им халат. Сначала дальнобойные снаряды к батареям возили. А в майские праздники перед батальоном пошли, командиры сказали, что фашистов мы напугать должны! Вот тогда-то нас первый раз серьезно разбомбили. Много оленей, людей погибло…» Свою первую награду медаль «За отвагу» Алексей Леонидович Ледков получил совершенно экзотическим способом. Он вызвался промчаться на своей упряжке перед опорным пунктом врага, чтобы, вызвав огонь на себя, обнаружить его огневые точки. Все проверив и рассчитав, он разогнал оленей и, привстав на нартах, с гортанным криком, как положено, выскочил на открытое место и пролетел перед изумленными немцами так, что «сзади только пурга прошла». Опомнились фашисты, заговорили пулеметы, но с опозданием, уже вслед…

Стрелок Первого оленьего транспортного батальона Филипп Александрович Филиппов вспоминает, как отнеслись вначале к их оленьим обозам фашисты: «Решив, что это ездят туда-сюда крестьяне-оленеводы, они их просто игнорировали. И только спустя время „раскусили“ суть этих челночных поездок. И тогда стало небезопасно курсировать даже в темное время»4.

Способ перевозки был самым различным. Материальная часть артиллерии и минометов транспортировалась на нартах, специально для этого приспособленных. Например, для перевозки четырехорудийной батареи горных 77- миллиметровых орудий с 560 снарядами требовалось 315 оленей, 82 грузовых и 30 легковых нарт. Если же 77- и 45- миллиметровые орудия требовалось переместить на близкое расстояние, его просто устанавливали на лыжи и буксировали за оленями.

Превратив полярную ночь и бездорожье в своих союзников, оленелыжные батальоны занимались не только транспортными операциями. Они участвовали в разведке, наступлениях, крупных рейдах в тыл врага. В 1942 году аэродром гитлеровцев, расположенный в Петсамо, был разгромлен оленелыжным батальоном. Ефим Иванович Горбунов вспоминает:

«Для нападения выбрали самую темную пору. Мела сильная поземка. Бойцы в белых халатах. Оленей не слышно. Это не лошадь, которая неожиданно может заржать и испортить все дело. Подобрались незаметно, переждали, пока фашисты улягутся, а потом внезапно налетели. Уничтожив охрану, взорвав самолеты и склад горючего, растворились в снежной круговерти незаметно, как и нагрянули. Попробовали нас догонять, да куда там!»5

Особое место в перевозках занимала эвакуация раненых. Такая эвакуация проводилась в радиусе 7–10 километров, то есть от переднего края до полкового медицинского пункта. Полковому медпункту для этого предавали взвод оленьего транспорта. Для санитарного транспорта олени использовались даже во время десантных операций. С передовых позиций вывозили раненых, а обратно перебрасывали боеприпасы. Один из бойцов-оленеводов из Ловозера — А. Сорванов рассказывал: «Много раненых на войне наши олени спасли. Раненый человек, потеряв много крови, замерзает. Оленья шкура тепло хорошо держит. Завернешь раненого в шкуру, положишь на нарты и везешь»6.

На оленях мчались офицеры связи, доставлялась срочная почта. С целью рекогносцировки местности на них ездили и генералы, в том числе и сам командующий 14-й армией Владимир Иванович Щербаков. Даже командующий фронтом К. А. Мерецков не гнушался проехаться вдоль фронта на оленьей упряжке, правда, отмечал капризность этих животных.

Большую помощь оказывали олени и авиации. Почти у каждого оленевода было по одному и даже по два «крестника» из летчиков. Подобьют где-нибудь над снежным полем наш самолет, кто летчика заберет, кроме них? Анатолий Иванович Рожин вспоминает: «В 43-м году мой взвод занимался вывозкой моторов с подбитых самолетов. А каждый из них весил не менее полутоны. Выручила изобретательность канинских оленеводов и в особенности Василия Степановича Белугина. Они соорудили большую нарту, на которую при помощи стягов и слег погружался снятый с самолета мотор, а дальше уже дело было за хорошими постромками и оленьей тягой. Впрягать в такую нарту приходилось до двадцати оленей».

Олени отлично проявили себя и в морских операциях. Е. И. Горбунов вспоминает: «Однажды мы проводили крупный десант в тыл противника. Сопровождали десантные операции олени. В двух–трех километрах от берега мы накреняли верхнюю палубу корабля и таким образом сбрасывали их в воду. Причем олени доплывали до берега быстрее шлюпок»7.

Подразделения блестяще оправдали надежды. После буранов и снежных заносов фронтовые коммуникации оказывались непроходимыми даже для гусеничного транспорта. Но не для оленей. Бывали случаи, когда, оказавшись в ледяной воде, олени передними копытами ломали и дробили ледяную кромку, пробивались к прочному льду и, выпрыгнув, вытягивали нарты 8.

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ОЛЕНЬЕГО ТРАНСПОРТА В ХОДЕ МУРМАНСКОЙ НАСТУПАТЕЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ

28 апреля 1942 года началась трагическая Мурманская наступательная операция. О ней написано достаточно. Но вот какая роль отводилась в ней оленям, известно мало. Об участии 5-й и 6-й отдельных лыжных бригад в указанных боях мне удалось узнать из документов, присланных из Подольского архива С. Е. Максаевым, воспоминаниям ветерана 31-й оленелыжной бригады С. И. Пасканного, письмам, которые в те дни шли с фронта родным.

Бои шли в исключительно трудных условиях. В ходе боев олени благодаря выносливости и большой проходимости оказали неоценимую помощь нашим подразделениям, обеспечивая их всем необходимым.

О майских боях 1942 года вспоминает в письме, присланном в гимназию, ветеран 31-й оленелыжной бригады Сергей Иванович Пасканный:
«Весной 1942 года в Заполярье намечалось наступление… Но вследствие изменившейся погоды, из-за сильных метелей, бушевавших несколько дней, были отрезаны пути снабжения, нарушены связь и взаимодействие, части остались без боеприпасов и продовольствия, нарушилась эвакуация раненых, и бои пришлось прекратить и остановиться. На оленьих упряжках были эвакуированы в тыл сотни бойцов. Среди лесистых сопок и озер, не зная устали, работали оленеводы — ненцы, коми, саамы, русские. Они спасли жизнь не одной сотне наших воинов. Да, это были для необстрелянных солдат и офицеров первые бои, это были тяжелые бои в условиях бездорожья и безжалостной, капризной северной погоды. В этих боях основную часть потерь, а они были большими, части бригады понесли от не погоды.
Много было замерзших, обмороженных. Это было жуткое и страшное зрелище, когда ты видел, как гибнут твои товарищи, замерзая, и ты не можешь им помочь. У всех нас попримерзли маскхалаты, полушубки и ватные брюки, все мы ходили как мерзлые сосульки, голодные и холодные, так как не с чего было разжечь костры, а лыжи, которые мы жгли, их хватало ненадолго. Вот так бригада и я приняли свое первое боевое крещение. Это мне запомнилось на всю жизнь, хотя были и впоследствии и более жаркие схватки, но этих „холодных“ боев никогда не забыть. Вот вам один из моих первых памятных боев, в которых я получил сильное обморожение ног».

С 28 апреля по 10 мая 1942 года 6-я оленелыжная бригада потеряла убитыми 309 человек, пропали без вести — 562, замерзли — 25, ранены — 440, обморожены — 58, заболели — 97. Общие потери бригады 1491 человек, то есть более 53 процентов личного состава. Несмотря на понесенные потери, бригада значительно потеснила противника и закрепилась на высоте 221 и левом берегу реки Западная Лица.

Воспоминания Александра Ивановича Денисова, бойца оленетранспортных отрядов, помогают воссоздать картину, например, высадки десанта на мыс Пикшуев в апреле 1942 года. Первая сложность состояла в том, как погрузить оленей на боевые корабли, но еще сложнее было их высаживать. Ветеран вспоминает: «Высаживать оленей было непросто. Сначала их обвязывали концами и опускали в шлюпки. Потом стали их сбрасывать за борт. И они поплыли за теми, которые в шлюпках. Ну а нарты связывали цепью и буксировали»9. Воспоминания С. Шерстобитова об этой операции позволяют уточнить детали. Предложение о высадке оленей внес Николай Хатанзей. Именно он предложил связать сани цепочкой и тянуть их на берег, а олени, увидев это, сами поплывут за санями. 75 саней были спущены в воду, с берега их тянули длинной веревкой. 200 оленей по трапам ринулись за санями и резво поплыли к берегу10.

Эта операция проходила в сложных погодных условиях. Метель, резкое похолодание, шквальный ветер. Начались сильные обморожения среди бойцов морской пехоты. Вот тут и помогли олени. В музее Северного флота есть «История 12-й бригады морской пехоты». В этой самодельной тетради из грубой серой бумаги военной поры есть описание десанта на мыс Пикшуев. Об оленьем десанте несколько строк: «Приготовлены были 50 оленьих упряжек с нартами для перевозки раненых». Но за этими цифрами жизни спасенных бойцов.

Пятнадцать суток 12-я бригада вела тяжелый бой с превосходящими силами противника. В эти дни оленеводы водили упряжки по открытой местности, под огнем врага. Олени нуждались в корме, а ягельные участки обстреливались. Сержант Данилов первым полез на скалы собирать ягель. С. Шерстобитов пишет:

«Когда подморозило, вокруг образовался не пробиваемый копытом лед-наст. Олени голодны… Оленеводы лезут на скалы, собирают ягель оленям. Крошат снег топором, чтобы напоить животных. Катер — „охотник“ — доставил нам рыбную муку. Тем же катером отправляем под видом раненого нарочного к начальнику тыла 14-й армии: „Просим немедленно доставить 500–600 килограммов овсянки! Ягель закован морозом, олени голодны!“ Через семь часов из Полярного катер привез тонну овсяной крупы. Олени жадно едят крупу, повеселели…»11

НА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ЭТАПЕ: УЧАСТИЕ В ПЕТСАМО-КИРКЕНЕССКОЙ ОПЕРАЦИИ

В октябре 1944 года, когда наши части громили фашистов, лучшие бойцы — оленеводы с упряжками оленей — были переданы 126-му легкому стрелковому корпусу. С 6 сентября по 6 ноября 1944 года 31-я оленелыжная бригада в соста ве 14-й армии участвует в боях за Петсамо, Никель, Рудники, Киркенес, совместно с другими частями фронта освобождает Советское Заполярье и вступает на территорию Норвегии.

Части соединения скрытно обходили оборонительные рубежи противника с флангов. На этот раз животные шли под вьюками. В каждом по два ящика артиллерийских снарядов. Покрытые плащ-палатками воины, а также олени на осеннем фоне тундры хорошо маскировались. Перед бойцами была поставлена задача: выйти в глубокий тыл противника и перерезать развилку дорог на Никель, Ахмалахти, Печенгу, уничтожить вражеский аэродром Луостари. Переход проходил в условиях полного бездорожья, по болотам и скалистым сопкам. Реки Титовку и Печенгу форсировали в ледяной воде. Олени шли без нарт, навьюченные грузом. Удар по врагу с тыла был ошеломляющим. Перекресток был захвачен и удержан. Немцы в течение четырех суток пытались любой ценой вернуть утраченные позиции. Успешно был захвачен и аэропорт. Все это обеспечило успех наступления 14-й армии на Петсамо. 15 октября Верховный главнокомандующий объявил всем воинам 31-й оленелыжной бригады благодарность.

ПОДВИГ ВОИНОВ ОЛЕНЕТРАНСПОРТНЫХ БАТАЛЬОНОВ В ВОСПОМИНАНИЯХ ВЕТЕРАНОВ

О боевой работе солдат-оленеводов — ненцев, саами, коми — можно бы рассказать много. Но я ограничусь выдержками из воспоминаний самих участников обороны Заполярья, хорошо раскрывающих вклад в это дело наших солдат на нартах.

Бывший сержант Егор Егорович Захаров дополняет своим рассказом историю оленьих отрядов.

«…Предложили мне с оленями отправиться. Нас-то обучать можно, да и быстро обучали. А попробуй-ка оленей обучить! Слыхал я, что кавалерия воюет. Про Семена Михайловича Буденного в школе рассказывали. Я и про Ворошилова и про Котовского книги читал. Но как оленей обучать? В 10-й Гвардейской дивизии были ветеринарные врачи и зоотехники. Они всю жизнь имели дело с оленями, они и помогли. Кто наловчился на оленях кухни отвозить, кто за санитаров был. Даже несколько девушек-саамок было. Помню, Скобелеву все хвалили. Она оленями управляла. Больше всего я участвовал в боевых походах в тыл врага. Вместе с нами были ненцы, коми, русские. Привезли потом и уральских манси. Они тоже в оленях разбирались. Врывались мы к врагу неожиданно, и сразу же начинался бой. Особенно тяжело было ходить в разведку на оленях, когда стояли большие морозы»12.

Много интересных подробностей о быте той поры удалось узнать из интервью Юрия Ивановича Корякина. И хотя он служил связистом в 77-й отдельной морской стрелковой бригаде, участвовать совместно с оленями в боевых выходах ему случалось.

Я спросила его об особенностях войны на Севере.

Юрий Иванович рассказал:

«Линия фронта была стабильна почти два с половиной года, мы даже окопы отрыли, хотя долбить мерзлоту можно было только кайлом или ломом. Фланги же были свободны — озера, болота. Ты видела кино „А зори здесь тихие“? — Хорошая картина. Ну, вот тут такая же местность. Безлюдье. Учитывая оголенность флангов и нашу любовь воевать зимой, как только становились болота и озера, начинались различные поисково-диверсионные операции за линией фронта. Собиралось два–три взвода, то есть 60–90 человек, я с радиостанцией, и мы ходили по немецким тылам. Ходили на лыжах, иногда с нами были олени, которых использовали для перевозки боеприпасов и раненых, собак никогда не брали — они лают, заразы. Причем мы ходили довольно далеко, к самому Рованиеми, и в такие дни, когда никакой немец воевать не будет. Ну, например, Новый год в 43-м и 44-м я встречал за линией фронта. Выходили числа двадцатого декабря, чтобы к Рождеству быть в глубоком тылу. Какой немец будет в Рождество воевать? А русские будут. Нападали на немецкие гарнизоны или опорные пункты, минировали дороги. Всегда соизмеряли свои силы, поэтому срывов было мало. Разведданные редко бывали достоверными: оказывалось, что опорный пункт совсем не такой простенький, как докладывала разведка, или гарнизон не пятьдесят, а двести человек. Это были очень трудные походы: и холодно, и боязно, и тяжело.

Попробуй почти три недели прожить на морозе в 20–30 градусов! То-то! Хотя мы были довольно хорошо одеты: валенки, стеганые штаны, маскхалат, тулуп, потом телогрейка, гимнастерка, тепловое байковое белье, а под ним еще и обыкновенное полотняное. Водку давали и кормили — 100 граммов хлеба в сутки на человека. Тушенка была американская. Вкусная зараза! Большая банка — в ней свиной жир, который можно было намазывать на хлеб, а в середине кусок мяса с кулак. В общем, голодными не были… сало, сухари. Даже коптилки были, так называемые „жми-дави“. Это такая баночка, типа консервной, в которой находился разведенный в спирту стеарин. Если зажечь эту смесь, она горит бесцветным пламенем. Можно было подогреть еду или вскипятить воду. Но чего спирт жечь-то — его пить надо! Поэтому вываливали в тряпочку и отжимали — граммов пятьдесят спирта получалось, а поскольку баночек давали несколько, то выпить можно было вполне прилично, хотя и противно, конечно, а оставшийся воск тоже горит».

— Расскажите, как «языков» брали?

— Много пленных старались не брать: с ними хлопот не оберешься. Желательно, конечно, офицеров, от солдата как «языка» толку мало. Пленные шли с нами на лыжах и даже тащили раненых. Лыжи у немцев были более удобные. У нас валенки и мягкие ременные крепления, а у них были «персы», то есть теплые ботики с загнутым носом, который вдевался под скобу на лыжах. Когда мы приходили, к нам присылали аэросани или оленьи упряжки, которые увозили пленных на допрос, а раненых — в госпиталь. Усталость была безмерная, чудовищная усталость, чудовищная…

Так вот оказалось, что во время войны действия армейских оленетранспортов были очень эффективны. Оленеводы ехали по горам и болотам; плыли запряженные олени через реки и озера и морем в десантах без единого звука; олени не лают, не воют, не ржут, не стонут; олени помогли выстоять и защитить родной край.

В своих мемуарах командующий Карельским фронтом К. А. Мерецков писал: «Боевые операции в Заполярье являлись в истории Великой Отечественной войны уникальными, ибо нигде более нам не доводилось обороняться и наступать в такой природной зоне». Уникальным был и транспорт, который использовал советский солдат!"

@темы: занимательная История

---

@настроение:

@темы: клиПец

---

3D-комиксы "Gaikuo-Captain": телепортация в мангу.

Вот что получается, когда любишь комиксы, умеешь рисовать и хочешь придумать что-то особенное для фото своего сетевого профиля.
Студент Beijing Chemical Engineering University под ником Gaikuo-Captain попросту телепортировал себя в мир своих фантазий и рисунков-манга, выразив свои интересы во взрывной коллекции.

Смотреть дальше

@темы: Творчество чужое, стырено с интернета

---

Зто не пропаганда фашизма и не его оправдание.

взято у  Arvenever:

"Лис пустыни"

Это генерал гитлеровской армии Эрвин Роммель, один из участников бесчеловечного фашистского режима в Германии и нацистский преступник. Но как у любого человека у него есть своя история. Мне она показалась довольно интересной.

Эрвин Ойген Йоханнес Ро́ммель (нем. Erwin Eugen Johannes Rommel, 15 ноября 1891 — 14 октября 1944) — немецкий генерал-фельдмаршал (1942) и командующий войсками в Северной Африке. За успешное командование боевыми действиями в пустыне получил прозвище «Лис пустыни» (нем. Der Wustenfuchs).

Erwin Rommel родился 15 ноября 1891 года в Хейденхеме (Heidenheim an der Brentz), близ города Ульма (Ulm), земля Wurttemberg. Его отец был простым школьным учителем, а мать - дочерью бывшего президента правительства Вюртемберга. Rommel планировал стать инженером, но, в июле 1910 года, поступил на службу в армию. Он поступил в свою местную пехотную часть, 124-й (6-й Вюртембергский) пехотный полк как офицер-кадет. Через три месяца службы Rommel получил звание капрала, а ещё через 6 - сержанта.

Читать дальше

В марте 1911 года он поступил в офицерскую военную школу в Данциге (сегодня Гданьск). После окончания школы, в январе 1912 года, Rommel вернулся обратно в свою часть. Учась в офицерской школе, он познакомился со своей будущей женой, Lucie Maria Mollin. Официально они поженились в 1916 году. Единственный их ребёнок, сын Manfred, родился в канун Рождества 1928 года. С 1912 года и до окончания Первой Мировой Войны Rommel служил полковым офицером и отвечал за набор новобранцев в Вейнгаартене (Weingarten). 2 августа 1914 года полк Rommel'я был отправлен на фронт, сам же Rommel присоединился к нему несколько дней спустя, закончив все свои дела в Вейнгаартене.



Лейтенант Эрвин Роммель и неизвестный офицер в годы Первой Мировой войны 


С начала своей боевой карьеры Rommel показал себя храбрым офицером, бесстрашно атакующим окопы противника. В сентябре 1914 года Rommel был ранен в ногу, когда сражался в штыковую сразу с тремя французами, так как кончились патроны. После возвращения на фронт (близ Argonne), в январе 1915 года, Rommel получил первую награду за свою храбрость - Железный Крест Первого Класса. В сентябре/октябре Rommel был переведён в горные части для тренировок. В конце 1916 года Rommel'я отправили на Восточный (Карпатский) фронт, в район Siebenburgen'а, где он сражался с румынами. В мае 1917 года его переводят на Западный фронт, в район Hilsen Ridge, а в августе того же года снова на Карпатский фронт, где он принял участие в штурме горы Cosna и Caporetto.


За свои самоотверженные действия при штурме Caporetto, Rommel был представлен к "Pour le Merite" и получил звание капитана. Rommel стал одним из всего нескольких молодых офицеров, кто получил такую награду, как "Pour le Merite". Обычно ею награждают исключительно генералов. Короткое время спустя Rommel отбыл в центр распределения молодых офицеров, где и оставался до конца войны. В середине декабря 1918 года он получил назначение в свой старый полк в Вейнгаартене. Летом 1919 года Erwin Rommel становится командиром внутренней роты безопасности в Friedrichshafen, а в январе 1921 года - командиром пехотного полка в Штудгарте. В Штудгарте Rommel оставался до октября 1929 года, когда он был назначен инструктором в пехотную школу в Дрездене. В то же время Rommel написал свою книгу "Пехотные Атаки" ("Infanterie greift an", которая основывалась на его личном опыте, приобретённом в ходе Первой Мировой Войны.



В октябре 1933 года Rommel получил звание майора и был направлен в Гослар (Goslar), где он командовал горным батальоном. В октябре 1935 года Rommel стал лейтенант-полковником и получил назначение на преподавание в военной академии в Потсдаме. В ноябре 1938 года Rommel становится главой военной академии в Wiener Neustadt, когда до начала Второй Мировой Войны оставалось совсем мало времени. В сентябре 1939 года Rommel был произведён в генерал-майоры и стал командиром личной охраны Адольфа Гитлера на всё время проведения польской кампании. В то же самое время Rommel осознал весь потенциал танковых дивизий и тактики блицкрига. После польской кампании Гитлер позволил Rommel'ю самому выбрать своё следующее назначение и тот попросил под своё командование танковую дивизию. 15 февраля 1940 года Rommel стал командиром 7-й танковой дивизии, несмотря на то, что не имел никакого практического опыта в танковой войне.

В ходе подготовки германского вторжения в малые страны и во Францию (кодовое название Fall Gelb) 7-я танковая дивизия Rommel'я стала частью 15-го танкового корпуса, располагавшегося в центре линии вторжения. 15-ым танковым корпусом командовал генерал Hoth. 10 мая 1940 года Германия вторглась в Западную Европу. 12 мая 1940 года 7-я танковая дивизия достигла Динанта (Dinant), а 13 мая, после тяжёлых боёв, форсировала реку Meuse. 15 мая Rommel фактически достиг Philipiville и продолжил своё продвижение на Запад, пройдя Avesnes, Le Cateau и к 20 мая достиг Arleux. План Rommel'я предполагал обойти Arras с юга, а затем повернуть на север в направлении на Lille. 21 мая Rommel достиг района Arras, где его передовые части были атакованы двумя английскими танковыми полками (70 танков). После того, как английские танки нанесли тяжёлые потери германской пехоте и противотанковым артиллерийским расчётам, их продвижение было остановлено с помощью всего нескольких 88мм. зенитных орудий Flak , расположенных позади германских боевых порядков.






Это был первый раз, когда 88мм зенитные орудия применялись против наземных целей, и вскоре они стали известными и страшными "убийцами танков". При подготовке наступления в центральной Франции, которое началось 5 июня 1940 года, 7-я танковая дивизия Rommel'я располагалась недалеко от береговой линии, в местечке Abbeville. 8 июня Rommel достиг окраин Руэна (Rouen), а 10 мая вышел на берег Ла-Манша недалеко от Дьеппа (Dieppe). 17 июня Erwin Rommel достиг южных окраин Шербурга (Cherbourg), а 19 июня городской гарнизон сдался ему. 25 июня 1940 года битва за Францию была окончена. В ходе боёв за Францию 7-я танковая дивизия Rommel'я получила прозвище "Дивизия-Призрак", потому что никто не знал где она находится в данный момент, включая Высшее Германское Командование и штаб самого Rommel'я. Успех 7-ой танковой дивизии во Франции, в первую очередь, основывался на скорости и максимальной дистанции, покрываемой ею.

Как командир 7-й танковой дивизии, Rommel представлял из себя безусловного военного лидера с уникальными методами командования. Rommel имел обыкновение руководить своими частями с передней линии фронта, так как чувствовал важность присутствия командира вблизи своих солдат. Практически всегда Rommel шёл впереди, вместе со своими разведывательными подразделениями, иногда подолгу не выходя на связь с Верховным Командованием, так как не хотел, чтобы ему мешали. Rommel уяснил для себя, что Верховное Командование реально ничего не понимает в ведении танковой войны, поэтому он попросту обрывал связь, а объяснялся позже. Его штаб критиковал Rommel'я за такое поведение и иногда сам был неспособен определить где Rommel находится в данный момент. В своих письмах к жене Erwin Rommel писал, что французская кампания была "увеселительной прогулкой по Франции".





После захвата Франции Rommel работал над своим военным дневником, который описывал события мая-июня 1940 года. В январе 1941 года Rommel получил звание генерал-лейтенанта, а в начале февраля был вызван в Берлин. В Берлине Rommel получает под своё командование Deutsches Afrika Korps (Германский Африканский Корпус) и приказ отбыть в Триполи 12 февраля. Deutsches Afrika Korps состоял из двух дивизий и был отправлен в Северную Африку в помощь Германо-Итальянским войскам в борьбе против англичан. С декабря 1940 по январь 1941 года англичане вытеснили итальянские войска из Египта назад в Ливию. 14 февраля первые части 5-ой лёгкой танковой дивизии вместе со своим командиром, Erwin'ом Rommel'ем, высадились в Триполи и в начале мая соединились с 15-й танковой дивизией. Сразу по прибытии Rommel нашёл итальянские части полностью деморализованными в результате поражений, нанесённых им англичанами.

27 февраля 1941 года "Африканский Корпус" имел первое боевое столкновение с английскими войсками у El Agheila (Ливия), а 31 марта была проведена успешная атака на английские позиции у Mersa Brega. Rommel применил столь хорошо зарекомендовавшую себя во Франции, тактику блицкрига, которая оказалась для англичан совершенно неожиданной. "Африканский Корпус" продолжал теснить отступающие английские части на восток. Rommel без остановки прошёл от Триполитании, через Ливию до Киренаики и захватил Бенгази. 13 апреля Rommel захватил Bardia и Sallum, а к 15 апреля 1941 года вышел к западной границе Египта. Наступление Rommel'я вынудило английские войска и их союзников отступить за укреплённую линию обороны вокруг Тобрука. Первый раз Rommel попробовал прорвать оборонительную линию Тобрука 11 апреля. Атака продолжалась до 13 апреля, но захлебнулась. Вторая попытка, предпринятая с 30 апреля по 2 мая 1941 года, также оказалась безуспешной. Примерно в это время Rommel'я прозвали "Пустынным Лисом" (причём как союзники, так и противники), так как он в своих действия постоянно импровизировал и придумывал различные уловки, чтобы обмануть противника. В это же время Rommel становится фельдмаршалом. Таким образом, Rommel стал самым молодым германским фельдмаршалом - он получил это звание, когда ему исполнилось 50 лет. С середины апреля по середину июня 1941 года англичане несколько раз предпринимали попытки контрнаступления, но всякий раз были отброшены назад с помощью 88мм зенитных орудий, применявшихся как противотанковые.





Erwin Rommel установил свои 88-мм зенитные орудия за U-образными песчаными валами и вкопал их в землю. Причём вкопаны они были настолько глубоко, что ствол возвышался над уровнем песка всего на 30-60 см. Вкапывались они в связи с тем, что не имели колёс, а профиль был очень высок и заметен для противника. Затем вокруг каждой орудийной позиции был натянут лёгкий тент под цвет песка так, что даже в бинокль невозможно было определить в песке огневые позиции. Когда англичане увидели множество таких песчаных дюн, то это не вызвало у них беспокойства, так как они не знали ни одного германского тяжёлого оружия с таким низким силуэтом. А затем Rommel послал свои лёгкие танки в фиктивную атаку на английские позиции. Английские крейсерские танки, почувствовав лёгкую победу, ринулись навстречу, в то время как германские лёгкие танки развернулись и отступили за линию 88мм орудий. Когда дистанция сократилась до минимума (артиллерийские расчёты обладали поистине железной выдержкой), ловушка захлопнулась, и орудия открыли огонь.

В июне 1941 года ни одна из сторон не предпринимала попыток наступления, а только усиливала свои оборонительные позиции. В то же время Erwin Rommel стал очень популярным в Арабском мире и превозносился им как освободитель от английского владычества. В Германии, министр пропаганды Joseph Goebbels также использовал популярность Rommel'я среди солдат и гражданского населения с целью создания образа непобедимого Volksmarschall - народного маршала. В середине августа 1941 года "Африканский Корпус" (в то время он уже носил новое название - "Танковая группа "Африка" был реорганизован, и Rommel стал фактическим командующим всеми союзными войсками в Северной Африке ("Африканский Корпус" и пять итальянских дивизий). В то же время 5-я лёгкая танковая дивизия была переименована в 20-ю танковую дивизию, а к "Африканскому Корпусу" присоединилась вновь прибывшая 90-я лёгкая дивизия. Rommel настойчиво просил прислать боеприпасы и амуницию, но получил лишь небольшую часть запрашиваемого. В октябре Rommel начал планировать новое наступление, и дальнейшая реорганизация и выравнивание оборонительных позиций продолжалось до ноября 1941 года. 17 ноября 1941 года, с целью взорвать штаб-квартиру Rommel'я и убить его самого, англичанами было послано специальное подразделение коммандос. Но миссия не увенчалась успехом, так как Rommel'я там не оказалось.


18 ноября 1941 года англичане начали своё наступление под кодовым названием "Crusader". Атака была направлена на прорыв окружения Тобрука. Когда англичане были остановлены (22 и 23 ноября), Rommel контратаковал и вывел свои части в тыл англичанам. В то же время англичане достигли окрестностей Тобрука и, 29 ноября, прорвались в город.

К 7 декабря 1941 года "Африканский Корпус" был вынужден отступать через Киренаику и к 6 января 1942 года откатился до El Agheila в Ливии. Со 2-го по 17 января Германо-Итальянские войска потерпели поражение под Halfaya Pass, Bardia и Sollum. В середине января Rommel перегруппировал свои части и решил провести новое наступление



В начале 1942 года итальянские транспорты, не смотря на активные действия британской авиации, сумели по морю доставить истощенным войскам от 50 до 100 (по разным источника) танков, что оказалось достаточным (!!!) для нового сокрушительного наступления Африканского корпуса. В конце января 1942 года Rommel начал своё новое наступление, вновь захватив Бенгази и вынудив англичан отступить за оборонительную линию Gazala. В начале февраля обе стороны заняли оборонительные позиции, чтобы привести в порядок свои ряды.

27 марта 1942 года Роммель наносит англичанам столь внезапный и сильный удар, что заставляет их откатиться к границе Египта. Через месяц его войска захватывают Тобрук - ключевой пункт британской обороны, считавшийся неприступным, пленив 33 000 (!) его защитников, прозванных за мужество и сопротивление, проявленные в окружении, «тобрукскими крысами». На следующий день после данного, пожалуй, самого выдающегося успеха Вермахта в Африке, Роммелю было присвоено звание генерала-фельдмаршала. Самое невероятное в том, что «Лис пустыни» совершил этот удивительный бросок, имея всего лишь 280 немецких и 230 итальянских танков и самоходных орудий против почти 1000 боевых машин у англичан ! За две недели стремительного наступления Африканский корпус отбросил британскую 8-ую армию назад, на исходные позиции в районе дельты Нила. Для английских войск это был один из самых драматичных моментов за все время войны.

21 июня Rommel захватил Тобрук и решил продолжать продвижение на восток вглубь Египта, и к 30 июня достиг английских оборонительных позиций у Marsa Matruh. Преследуя отступающие английские части, Rommel достиг оборонительных укреплений у El Alamein, которые находились в 96 км от Александрии и в 240 км от Каира. Но к этому моменту Германо-Итальянские войска были полностью измотаны, имели в своём распоряжении только 50 танков и держались только на трофейных припасах. С начала июля и по конец августа англичане сосредоточили свои усилия на уничтожении остатков "Африканского Корпуса", но их попытки имели лишь небольшой успех. Erwin Rommel продолжал настаивать на доставке ему боеприпасов, топлива и провизии, но в тот момент все усилия германской военной машины были направлены на Восточный фронт, поэтому Rommel'ю доставались лишь крохи из запрашиваемого обеспечения. 30 августа Rommel начал очередное наступление, направленное на то, чтобы вытеснить английские войска с оборонительного комплекса под El Alamein. Rommel атаковал тылы англичан через хребет Alam Halfa, но очень быстро оказался без снабжения и численно превосходящие силы Союзников вынудили его отступить на начальные позиции. С сентября по октябрь 1942 года был ещё один период, когда обе стороны воздерживались от каких бы то ни было наступательных акций, и занимались только укреплением своих оборонительных позиций. В октябре, заболевший и нуждавшийся в лечении, Erwin Rommel отбыл в Германию. 23 октября англичане начали своё наступление с целью вернуть потерянную территорию и уничтожить Германо-Итальянские силы в Северной Африке.

Сразу после начала английского наступления Rommel снова был отозван в Африку и прибыл в свою штаб-квартиру 25 октября. Англичане, имея подавляющее превосходство в живой силе и технике, быстро разгромили Германо-Итальянские силы, стоящие у El Alamein, а к 12 ноября, преследуя разрозненные силы противника, достигли Тобрука и захватили его. Ещё более ухудшило ситуацию, начавшееся 8 ноября 1942 года, англо-американское вторжение в Северо-западную Африку - операция "Torch". Англичане продолжили своё наступление и, 19 ноября, вновь захватили Бенгази, а затем, 17 декабря, - El Agheila. Erwin Rommel, из-за практически полного отсутствия снабжения, не имел возможности ни устроить достаточно сильные оборонительные позиции, ни контратаковать, и решил отступить на германский плацдарм в Тунисе. Английские войска продолжали гнать "Пустынного Лиса" и, 23 января 1943 года, захватили Триполи. 19 февраля 1943 года Rommel начал своё последнее наступление в Северной Африке. 20 февраля он отбил Kasserine, но 22 февраля его атака была остановлена превосходящими силами Союзников. В тот же день Rommel получил назначение командовать вновь сформированной группой армий "Африка", которая была составлена из всех, оставшихся в Северной Африке, германских частей. Но он отказался принять командование.




23 февраля 1943 года Rommel'ю всё-таки пришлось взять под своё командование вновь сформированную группу армий "Африка", но через некоторое время он передал бразды командования генералу von Arnim'у. 6 марта 1943 года Rommel отбыл в Германию для доклада Адольфу Гитлеру обо всей безнадёжности германского присутствия в Северной Африке. На самом деле по прибытии в Германию ему приказали "подлечиться" и все надежды Rommel'я вернуться в Африку рухнули. 11 марта 1943 года Rommel лично от Гитлера получил "Рыцарский Крест" с "Дубовыми Листьями, мечами и бриллиантами". В тот период Rommel уже был физически и морально истощён и стал тенью своей прошлой славы. Два месяца спустя, 13 мая 1943 года, все Германо-Итальянские силы в Северной Африке были полностью окружены и сдались англичанам (200.000 человек).

С марта по июль 1943 года Erwin Rommel наслаждался своим лечением, проводя время со своей женой, и реже - с сыном. 10 июля Rommel был назначен военным атташе в Греции, но очень скоро отозван назад в Германию. В ноябре его назначают военным атташе в Италии, но опять, через короткое время, его сменяет генерал Albert Kesselring. В конце ноября 1943 года Rommel'я отправляют во Францию. 31 декабря 1943 года он получил под своё командование группу армий "B" и непосредственно подчинялся фельдмаршалу von Runstedt'у. Rommel отвечал за огромную территорию от Голландии до Бордо и организовывал береговую оборону против ожидавшегося вторжения Союзных сил. Он также был назначен генерал-инспектором, и в его сферу деятельности входила и "Атлантическая Стена". В ходе приготовления Западной Европы к обороне, Rommel разработал специальные противодесантные и противопосадочные барьеры, названные "Rommel-Spargel" (Спаржа Роммеля), наряду со многими другими сооружениями.


После успешной высадки Союзников в Нормандии, в июне 1944 года, Rommel понял, что война безвозвратно проиграна и все призывы Гитлера по её продолжению являются безответственными. Будучи раненым во время авианалёта 17 июля 1944 года, Rommel не мог лично участвовать в покушении на Гитлера, последовавшим три дня спустя (20 июля 1944 года). Но он был глубоко вовлечён в этот заговор (роль Rommel'я в покушении на Гитлера так до сих пор и не выяснена, и вызывает бурные споры в рядах историков). После провала заговора один из умиравших в агонии участников назвал имя Роммеля, в результате чего судьба полководца была предрешена. Оппозиция Rommel'я Гитлеру держалась в секрете из-за большой популярности первого. 8 августа Rommel'я перевели из французского госпиталя в Herrlingen, где он был помещён под домашний арест. Rommel'ю была предоставлена возможность самоубийства, дабы можно было выдать его смерть за последствие былых ранений. Альтернативой же служило публичное разбирательство как с предателем нации, что влекло за собой большую опасность для его семьи и близких людей.

кицуне-фОшиЗды или генерал Роммель (Ониме-вЭршн)

14 октября 1944 года Rommel был помещён в госпиталь в Ульме (Ulm). Гитлер направил к Роммелю  двух офицеров, предоставив ему выбор - покончить с собой или предстать перед судом. "Через пятнадцать минут я умру", - сказал Роммель жене и принял яд. Гитлер приказал похоронить его со всеми воинскими почестями. 18 октября Rommel был похоронен со всеми воинскими почестями, а Гитлер лично объявил этот день днём национального траура.

В целом, Rommel был выдающимся и безусловным военным лидером с уникальными методами командования. Rommel оказался одним из немногих командиров, не вовлечённым ни в одно военное преступление. Он был очень уважаем своими противниками на поле боя, и считался последним из рыцарей. В ходе боёв в Северной Африке Rommel часто урезал норму воды для своих солдат с тем, чтобы пленные всегда были обеспечены ей. Его личные бумаги и заметки были собраны воедино его женой Lucie-Maria Rommel и Fritz'ем Bayerlein под названием "Бумаги Роммеля" ("Krieg ohne Hass" и впервые опубликованы в 1950 году. Они описывают все битвы Rommel'я и его персональный опыт. В послевоенные годы сын Erwin'а Rommel'я, Manfred, дослужился до звания майора в Штутгарте.

источники
armor.kiev.ua
www.hrono.ru

@темы: Вы, знаете каким он парнем был? (с.)

---

Выполнение заказа моих (японских) ПЧ - 71

На pixivе японские товарищи попросили инфу об оружии "рідної неньки України", я им дал короткую инфу о пистолетах.
В проекте нарисовать "слонобой" РШ-12

ЗЫ: кто подскажет концепцию с рисунка русской тян с револьвером?

Вопрос: ну и шо?

1. ничего, куйня!		0	(0%)
2. аФФтар выпей Йаду!		1	(3.57%)
3. годно		20	(71.43%)
4. все фигня, кроме пчёл		7	(25%)
Всего:		28

@темы: Творчество мое

---

Аааааа! «Бегущие по кишкам», «Сперма на бластере»!

взято у  Шенайя:

КАК НАЗВАТЬ СВОЮ КНИГУ? (советы начинающему фантасту)

В мире существует множество литературы, рассказывающей начинающим авторам о том, как и что писать, каким должен быть сюжет, герои, язык, образы и оформление. Но нет ни одной книги, которая бы рассказывала о самом главном — как придумать название! А ведь именно название, а вовсе не содержание, приносит книге успех! Кто думает иначе — пусть проведет простой эксперимент: спросит у кого угодно, какая книга более знаменита: про черта в городе или про джинна в деревне? Никто вам ничего вразумительного не скажет. Но если поставить вопрос иначе: какая книга более знаменита: «Мастер и Маргарита» или «Кровавый конец Болотного Монстра», то ответ предсказуем. Таким образом, знаменитыми становятся лишь книги, чьи талантливые авторы смогли придумать гениальное название. Поэтому то, что вы сейчас держите в руках, — уникальное пособие для обучения любого начинающего автора самому главному: придумывать правильные названия. Для этого существует всего десять простых правил — выбирай любое. Или все сразу.

1.
Первое, что приходит на ум, — позаимствовать готовое название книги, чья удачливость не вызывает сомнений. Но, к сожалению, взять его целиком нельзя. Поэтому постарайся переделать его, заменив одно-два слова. Авось читатель решит, что это старый автор написал продолжение, и радостно углубится в чтение твоего шедевра «Понедельник начинается во вторник», «Трое в лодке, не считая вампира», «Трудно быть Чортом!», «Полет над гнездом зверюшки». Если не окажется под рукой названий классиков, можно слегка подправить любую знаменитую пословицу или устоявшееся выражение: «Свой скафандр ближе к телу», «Лиха беда — конец» или «Когда я ем — я Глухинем».

2.
Добавь пафоса и громких слов, оперируй категориями вселенского масштаба, используй слова типа «Вечность», «Бесконечность», «Зло», «Тьма». По возможности пиши их с большой буквы, чтобы пафос был заметен издалека. «Император Зла», «Властелин Всего», «Правитель Вечности». В общем, постарайся, чтобы название твоей книги произносилось как заявление с двадцатью восклицательными знаками, а когда утихнет эхо, ни у кого уже не нашлось духу, чтобы что-то добавить или прибавить. Это нелегко, но надо искать, пытаться. «Убить, чтобы Любить», «Поступь Человека», «Ничто не сбудется Всегда».

3.
Постарайся использовать стандартные проверенные символы. Их не так уж много, вот они: Меч, Дракон, Клинок, Старая Таверна, Галактика, Звезда, Властелин, Владыка, Кровь, Любовь, Замок, Хранители, Бойцы. Умело комбинируя их, можно сочинить немало оригинальных названий: «Клинок Дракона», «Замок Меча», «Властелин Старой Таверны», «Меч Дракона», «Бойцы Галактики», «Меч Любви», «Хранители Клинков», «Клинок Дракона»... Кстати, не пугайся, если окажется, что книг с таким названием существует уже изрядно, — читателей все равно больше.

4.
Остерегайся скромных названий! Никто не купит книгу со скучным названием типа «Малыш» или «Старый корабль». Чем ярче название, тем скорее читатель обратит внимание. «Бегущие по кишкам», «Сперма на бластере» — согласись, неплохо?

5.
Сразу дай читателю понять, что его ждет встреча с Невероятным. Для этого используй фразы-парадоксы. Ничто так не ценится в названии бестселлера, как парадокс. Это очень просто, берешь слово (например, «утро») и находишь к нему противоположность («вечер»), вот уже готово прекрасное название: «Вечер наступит утром». Также очень неплохо звучит: «Конец бесконечности», «Умереть, чтобы жить», «Узник свободы», «Полуденная полночь», «Крылатое бескрылье», «Живые мертвецы». Расчет простой: читатель сразу попытается осознать, как такое может быть, но решить головоломку ему не удастся. Тогда заинтригованный читатель поймет, что автор не дурак, а крутой философский пацан, книгу надо обязательно купить и разобраться, в чем дело.

6.
Противоположный подход: постарайся в названии как можно более подробно рассказать, о чем книга, и хорошенько обрисовать сюжет — читатель должен знать, что покупает. «Низвержение Властелина Тьмы», «На край Галактики за Магическим Талисманом», «Нашествие вампиров в Китеж-граде, или Как боец Драконьего Клинка спас дочь Властелина Таверны и весь Китеж-град тоже потом спас к концу третьей части».

7.
Если не хватает слов — не стесняйся придумывать новые или использовать красивые непонятные. Помни: чем умнее слова — тем больше уважение читателя. «Суспензитория макролеумов», «Клиренс Владычицы Ихтыма», «Стылогор — царитель живорусов».

8.
Неплохо назвать книгу каким-нибудь одним, но очень умным словом. К сюжету оно не должно иметь отношения, упоминаться тоже не должно — пусть читатель в полной мере убедится в собственном скудоумии и впоследствии начнет вновь и вновь перелистывать книгу в поисках скрытого философского смысла. Где найти такое слово? Полистайте кандидатские по физике и медицине — слово должно быть таким ядреным, чтоб читатель не то что вспомнить, выговорить не мог: «Преморбид», «Лактация», «Абсорбент», «Промискуитет», «Метеоризм», «Коммутация», «Харизма».

9.
Слово «Хроники» или «Мир» — готовая первая половина названия. Эти магические слова парализуют волю определенного рода читателей и заставляют купить любую книгу, не заглядывая внутрь. Тут даже примеры не нужны — просто допиши к слову «Хроники» или «Мир» любое другое слово или буквосочетание и восхищайся результатом. Также можно использовать «Хранители» и «Клинки», хотя это менее эффективно.

10.
И, наконец, последнее. Для тех, кому все вышеописанные советы показались чересчур сложными, предлагается ряд совсем уже простых шаблонов для конструирования вполне удачных названий:

«свершение — чего-нибудь» («Покорение Абракадабра», «Обуздание Колдуна», «Написание Мегабайта», «Осада Издательства»)

«сделать — чего-нибудь» («Полюбить Дракона», «Забыть Имя», «Убить Тень», «Сдать Романчик», «Получить Гонорарчик»)

«пацаны — чьи-то» («Демоны Подземелья», «Вуглускры Черной Долины», «Гении книжных полок»)

«уделанные — особым образом» («Приговоренные к жизни», «Скованные Чародеем», «Обреченные увидеть себя в Шаблонах», «Посрамленные этим Перечислением», «Оскорбленные в лучших чувствах»)

«фамилия — должность» («Итыр — ученик корчмаря», «Гарднерелла — колдунья Средиземья», «Вася Пупкин — лауреат Тускона»)

«знамением — кого-то» («Под флагом Овцелопа», «Именем Волка», «Предисловием Мэтра»)

«такое и сякое» («Демиург и Савраска», «Кадум и Меч Пустоты», «Акакий и Гуаноид», «Гений-Прозаик и Сука-Корректор»)

«дата — чья-то» («Час Исполина», «Год Недопеска», «День академика Похеля», «Месяц Продаж», «День Выплат»)

«деятель — фиговин» («Победитель Бадмин-Тона», «Заклинатель Скелетов», «Сочинитель Ботвы»)

«фиговина — деятеля» («Талисман Владыки Аммиака», «Поступь Скотозавра», «Фекалоид доктора Маньякова», «Дебют Собутыльника», «Член Союза писателей»)

«прилагательное — существительное» («Изумрудные Врата», «Сокровенный Дар», «Твердый Переплет», «Раскрученная Серия»)

«существительное — прилагательное» («Дар Сокровенный», «Идеи Стандартные», «Фантазеры Хреновы»)

© автор — Леонид Каганов

@настроение:

@темы: Творчество чужое, стырено с интернета

---

КОНЕЦ "ИМПЕРАТОРСКО-КОРОЛЕВСКОГО" ФЛОТА

Несчастный случаи, происшедший в 1933 году на одной из пражских улиц, в военно-морских кругах остался незамеченным. Да и вообще мало кто обратил внимание на промелькнувший в местной газете некролог. А ведь под колесами трамвая погиб не просто инженер Зигфрид Поппер, в один из самых талантливых кораблестроителей броненосной эпохи! Человек, создавший целый флот, затем потерявший его, а 15 лет спустя разделивший трагическую судьбу своего детища...

Читать дальше

(Главный конструктор австрийского флота инженер-генерал Зигфрид Поппер, контр-адмирал)

Так уж выходит, что среди кораблестроителей лавры общепризнанных талантов принадлежат исключительно представителям великих морских держав. Конечно, трудно отрицать заслуги Рида, Дюпюи-де-Лома, Барнаби, Уаттса, Фишера и подобных им авторитетов. Однако при этом не следует забывать, что проектировщики кораблей в Англии работали совсем в иных условиях, чем, скажем, в Испании или Дании.
У первых было все - средства на создание целых серий броненосцев и крейсеров практически любого водоизмещения, возможность проведения опытов и даже строительства экспериментальных, нередко заведомо неудачных боевых единиц.

В совершенно противоположной ситуации находились судостроители менее богатых стран, вынужденные экономить на всем и проектировать корабли не с теми параметрами, какие были бы целесообразны, а с теми, какие мог позволить скудный морской бюджет. Поэтому конструктора, который в подобных условиях, подчас борясь с собственным правительством за каждую марку, рубль или франк, ухитрялся создавать хорошо сбалансированные, достаточно мощные, а часто оригинальные корабли, можно по праву считать более талантливым, чем его находившегося в фаворе коллегу с островов "туманного Альбиона".

В этом отношении история австро-венгерского флота весьма поучительна. Политическое устройство "двуединой монархии" в конце прошлого века было поистине уникальным: империя располагала двумя конституционными органами равного уровня - австрийским рейхстагом и венгерским парламентом.
Пресловутая "двуединость" ощущалась даже в официальном названии флота - "Кайзерлих унд Кениглих", то есть "Императорский и Королевский" (в честь императорской, или кайзеровской, Австрии и королевской Венгрии).

(Флаг и Герб ВМС Австро-Венгрии.)

Но вот отношение обеих структур власти к военно-морским силам было отнюдь не равнозначным. Если Австрия постоянно выступала за достаточно сильный флот, то Венгрия столь же регулярно отвергала идущие из Вены предложения. В результате доля морских расходов в военном бюджете монархии колебалась в пределах всего лишь 7,5-15,5% и за 15 лет после ввода в строй "Тегетгофа" (1881 г.) в Австро-Венгрии были построены всего 2 броненосца, в то время как в соседней Италии - 9, причем значительно более крупных и сильнее вооруженных.

К середине 90-х годов ни о каком паритете сил на Адриатике уже не могло быть и речи. Некогда грозный флот габсбургской империи теперь представлял собой конгломерат безнадежно устаревших "утюгов", на которых, по язвительному замечанию современника, в случае войны морякам "хорошо умирать, но плохо сражаться".

(Броненосец "Виен")

Возрождение "Императорского и Королевского" флота началось в первой половине 90-х годов, когда прогресс в области артиллерии, брони, корабельной энергетики, - с одной стороны, окончательно свел к нулю боевое значение всех имевшихся у "лоскутной империи" броненосцев, а с другой - позволял сократить разрыв в морских силах со своим главным потенциальным противником - Италией.

Именно в это время должность главного кораблестроителя австро-венгерского флота занял инженер Зигфрид Поппер. Вскоре ему представился случай проявить себя: венгерский парламент все же одобрил постройку трех броненосцев береговой обороны типа "Монарх". Возникновение этих небольших кораблей стало важным шагом на пути к созданию современного линейного флота.

(Броненосец "Монарх")

"Монарх" и его систершипы "Виен" ("Вена") и "Будапешт" проектировались параллельно с германскими броненосцами типа "Кайзер" и по конструкции во многом напоминали их. Корпуса кораблей защищали два броневых пояса - первый высотой 2,1 м шел по ватерлинии от форштевня до траверза позади кормовой башни; второй возвышался до верхней палубы и прикрывал весь надводный борт между башнями.

Еще выше располагался бронированный каземат 150-мм орудий, а на спардеке находились две боевые рубки. Разумеется, обусловленное заданием малое водоизмещение не позволило разместить полноценную "линкорную" артиллерию, тем не менее Попперу удалось создать очень гармоничный корабль с неплохой защитой и приличной скоростью хода. Любопытно, что последнюю имел не только "Будапешт", оснащенный 16 новыми паровыми котлами системы Бельвиля, но и оба других корабля, имевших по 5 более старых цилиндрических котлов (3 двухтопочных и 2 однотопочных).

(На мостике "Габсбург". Обратите внимание, как повязал матрос неуставной шарфик.)

Следующие три броненосца типа "Габсбург" уже официально причислялись к рангу линкоров и являлись самыми маленькими представителями данного класса кораблей в мире. Но фактически это были скорее броненосные крейсеры - быстроходные, с хорошей мореходностью и - увы - очень скромным вооружением: их главный калибр состоял лишь из трех 240-мм пушек (кормовая башня была одноорудийной).

Для первых двух кораблей орудия поставила фирма Круппа, а для "Бабенберга" - национальный завод "Шкода". К достоинствам "Габсбургов" следует отнести хорошо продуманную конструкцию корпуса (174 водонепроницаемых отсека и отделения), совершенную водоотливную систему, очень ограниченное применение дерева (только настил верхней палубы и подкладка под броню) и использование негорючих отделочных материалов. Бронирование было достаточно мощным: главный пояс толщиной 220 мм простирался от форштевня до кормового траверза на длину 67 м, погружаясь под воду на 102 и возвышаясь над ватерлинией на 107 см. Выше него находился верхний броневой пояс, а над ним - по три двухъярусных каземата с каждого борта для 150-мм орудий.

Развитием "Габсбургов" стали три броненосца типа "Эрцгерцог Карл" - оригинальные корабли, мало похожие на своих зарубежных ровесников. Будучи сильно ограниченным в средствах, Поппер спроектировал очень компактные, но вместе с тем хорошо защищенные линкоры-крейсеры с облегченным вооружением и высокой скоростью хода. Понимая, что их оснащение стандартными для всех флотов мира 305-мм орудиями неизбежно приведет к дисбалансу проекта, конструктор решил сохранить относительно слабые, но высокоскорострельные 240-мм пушки.

(Эрцгерцог Франц Фердинанд" ведет стрельбу 240-мм орудиями.)

Средний же калибр был существенно усилен: теперь его представляла новая 190-мм артиллерия в полностью электрифицированный башнях. Вся "начинка" броненосцев, включая их артиллерию и броню, была изготовлена на австро-венгерских заводах.

В 1904 году произошел очень характерный для "двуединой монархии" конфликт. Командующий флотом адмирал Шпаун предложил принять подготовленную им кораблестроительную программу в качестве ответа на аналогичную программу итальянцев. Однако военный министр генерал Питрих урезал запрашиваемые адмиралом суммы вдвое. В итоге флоту вместо необходимых 50 млн. крон выделили только 25, в то время как сухопутная армия недополучила всего лишь 5 миллионов. Возмущенный Шпаун подал в отставку, и его место занял вице-адмирал Рудольф Монтекукколи.

Новому командующему в борьбе с высшим руководством сопутствовал больший успех. Уже через две недели после спуска на воду "Эрцгерцога Фридриха" - второго броненосца типа "Эрцгерцог Карл" - морской штаб приступил к работам по созданию линкоров нового поколения. Через год главный кораблестроитель представил на рассмотрение проекты 5 вариантов мощного линейного корабля. Любопытно, что два из них предусматривали вооружение из восьми 280-мм или шести 305-мм пушек в четырех башнях.
Таким образом, независимо от англичан (а те тогда держали проект своего "Дредноута" в секрете) Поппер пришел к концепции "all-big-gun" ("только большие орудия"), предвосхитив назревавший качественный скачок в эволюции линкора.

(Установка 305-мм орудий на ЭБР типа "Радецкий" )

Однако уже привыкшие к экономии средств адмиралы отвергли наиболее перспективные проекты, мотивируя свое решение тем, что конструктор превысил предусмотренное заданием водоизмещение на 10%. Они высказали опасения, что это не только повысит стоимость строительства, но и повлечет за собой необходимость реконструкции доков.
В результате комиссия остановила свой выбор на более традиционном - впрочем, тоже весьма неплохом - варианте. Так австро-венгерский флот пополнился тремя кораблями типа "Радецкий", по праву претендующими на звание лучших классических броненосцев мира.

Вся артиллерия линкоров была изготовлена на чешском заводе "Шкода". Главный калибр наконец-то дорос до стандартных 305 мм, а проверенные 240-миллиметровки теперь представляли собой среднюю артиллерию. Между прочим, последние по своим характеристикам были весьма совершенны, хотя, конечно, при стрельбе на большие дистанции наличие двух калибров затрудняло пристрелку.

Бронирование кораблей типа "Радецкий" для своего, в общем-то небольшого водоизмещения было прекрасным и мало в чем уступавшим первым сериям британских дредноутов. Особое внимание уделялось подводной защите. Тут пригодился опыт, полученный осенью 1906 года, когда по инициативе Поппера произвели несколько подводных взрывов у борта переделанного в блокшив старого броненосца "Кайзер Макс". Так или иначе, но "Радецкий" получил надежную противоминную защиту, основой которой служила бронированная продольная переборка, переходящая в двойное дно.

(Линкор "Радецкий", 1912 год)

На первый взгляд несколько спорным выглядело применение архаичных паровых машин тройного расширения на фоне повсеместного увлечения турбинами. Однако здесь консерватизм проектировщиков оправдался на все сто: энергетические установки линкоров получились простыми, надежными и при этом достаточно мощными, чтобы обеспечить очень приличный ход, вполне сравнимый с последними итальянскими броненосцами типа "Витторио Эмманюэле".
Забегая вперед, заметим, что паровые турбины для следующих австрийских линкоров - дредноутов типа "Вирибус Унитис" - зарекомендовали себя, мягко говоря, неважно.

Из недостатков "Радецкого" обычно отмечают малый запас угля, соответственно небольшую дальность плавания и относительно слабую конструкцию корпуса, что вследствие большой массы вооружения приводило к чрезмерным напряжениям в металлических элементах. Но если учесть специфику предполагаемого театра военных действий (Адриатика), то эти недостатки можно считать несущественными, а сам проект корабля - отличным. Однако затянувшееся строительство обесценило достоинства "Радецкого": он вступил в строй в самый разгар дредноутной лихорадки и быстро отошел на второй план.

С началом, первой мировой войны броненосцы типа "Эрцгерцог Карл" и "Габсбург" составили 2-ю дивизию линкоров под командованием вице-адмирала Зейдензахсена, а броненосцы типа "Радецкий" под командованием контр-адмирала Чиколи наряду с дредноутами вошли в состав 1-й дивизии.

(Броненосец "Эрцгерцог Карл" )

Поначалу все они использовались довольно активно: в сентябре 1914 года пытались поддержать шедший на прорыв в Турцию линейный крейсер "Гебен", в октябре "Радецкий" расправился с черногорскими батареями, обстреливавшими с горного массива Ловчен базу в Которском заливе. В мае 1915 года австрийские броненосцы бомбардировали итальянские позиции у Анконы...

Но затем их боевой карьере настал конец. Корабли типа "Монарх" застыли на рейдах Котора, а их более новые собратья - в Поле. Война на море вслед за сухопутными фронтами приобрела "позиционный" характер.

(Броненосец береговой охраны "Будапешт" )

В конце 1917 года "Виен" и "Будапешт" перешли в Триест и однажды "тряхнули стариной", обстреляв итальянские войска на реке Пиаве. Но в ночь на 10 декабря противник взял реванш: два торпедных катера незаметно преодолели боны и атаковали австрийские броненосцы прямо на их якорной стоянке в бухте. Одна торпеда угодила в "Виен", и тот быстро затонул.
"Будапешт" увели от греха подальше а Полу, где в мае-июне 1918 года на него вместо носовой башни установили 380-мм сухопутную гаубицу - для предполагавшейся бомбардировки побережья. Хотя последняя так и не состоялась, старый броненосец стал носителем самого крупнокалиберного орудия за всю историю австро-венгерского флота.

Оставшийся в Которе "Монарх" в феврале 1918 года оказался в центре антимонархического (о, ирония судьбы!) восстания матросов. Бунт был подавлен, что, впрочем, не спасло уже трещавшую по швам "лоскутную империю"...

31 октября, за 10 дней до окончания войны, последний император династии Габсбургов Карл передал флот Югославскому народному собранию, и над кораблями взвились хорватские сине-бело-красные флаги. Линкоры "Радецкий" и "Зриний", в экипажах которых преобладали чехи, подняли национальные чешские бело-красные полотнища. Рухнувшая структура управления и упавшая дисциплина привели к развалу флота в течение нескольких дней.

(Линкор "Зриний", 1916 год)

Словом, положение в бывшей Австро-Венгрии до боли напоминало ситуацию на Черноморском флоте в том же 1918-м, а отдельные аналогии нетрудно провести и с нашим временем - как на Адриатике, так и в Севастополе. Итог же во всех случаях был похожим: флот как единая боевая единица либо окончательно терял боеспособность, либо вообще прекращал свое существование.

С "Императорско-королевским" флотом произошло именно последнее. Страны Антанты отнюдь не были заинтересованы в сохранении у новоявленного Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев (будущей Югославии) хотя бы части австрийского линейного флота. Поэтому все созданные Поппером броненосцы были интернированы, затем переведены в Италию и там же в 1920-1921 годах разобраны на металл. Исключение составил лишь "Эрцгерцог Франц Фердинанд", пошедший на слом только в 1926 году.

С.Балакин

@темы: занимательная История, КОРАБЛИ

---

Кажется я ему поверил...

От создателя "50 оттенков БДСМ"

@настроение:

@темы: Это смешность! (с.), Видео

---

Катастрофа дирижабля «СССР В-6»

В 1931 году при Управлении гражданского воздушного флота организуется Дирижаблестрой; одним из его руководителей стал приехавший в СССР по контракту итальянец Умберто Нобиле. Уже в апреле следующего года на верфях Дирижаблестроя рождается первый воздушный корабль — «СССР В-1». Вслед за ним появляются дирижабль «СССР В-2», вдвое большего размера (объемом 5000 куб. м), и дирижабль «СССР В-3» («Ударник»), объемом 6500 куб. м, построенные с участием итальянского конструктора.

Продолжение

(Дирижабль СССР-В3 Красная звезда (1933)

Много лет спустя девяностолетний Нобиле, награжденный в дни своего юбилея серебряной медалью Географического института в Италии, скажет: «После спасения я прожил в России пять лет. Это был один из самых счастливых периодов в моей жизни. Если бы я там остался, Советское правительство сделало бы все возможное для того, чтобы я мог осуществить свои планы исследования Арктики. Но дочь настойчиво звала меня в Италию, и я вернулся. В Соединенных Штатах, куда мне пришлось уехать потому, что фашисты лишили меня всякой возможности работать, я не был так счастлив».

7 ноября 1932 года три воздушных корабля вместе с построенными к тому времени дирижаблями, «СССР В-4» («Комсомольская правда») и «СССР В-5», участвовали в воздушном параде на Красной площади.

(Дирижабль СССР-В4 "Комсомольская правда" на аэродроме "Дирижаблестроя".)

В 1934 году вступил в строй дирижабль «СССР В-6» («Осоавиахим»), объемом 19000 куб. м, оборудованный тремя 240-сильными двигателями. В октябрьские дни 1934 года «Осоавиахим» с Умберто Нобиле на борту совершает свой первый полет над столицей.

Согласно плану Дирижаблестроя, первая воздушная линия на дирижаблях должна была соединить Москву с Мурманском. Для этого в Петрозаводске собирались построить причальную мачту, а в Мурманске — ангар, газовое хозяйство. Но эта и другие воздушные линии так и не появились из-за отсутствия баз для хранения и снабжения дирижаблей: ангары были только в Долгопрудном и под Гатчиной.

Еще в 1934 году «СССР В-6» собирались использовать для полетов между Москвой и Свердловском. Осенью 1937 года состоялся пробный перелет, в котором участвовали двадцать человек. Восхищенный корреспондент газеты «Правда» писал, что перед этим замечательным видом транспорта открывается блестящее будущее. Нобиле особо отметил хорошие командирские качества Панькова.

29 сентября 1937 года «СССР В-6» поднялся в воздух с целью установить мировой рекорд продолжительности полета. Экипаж состоял из шестнадцати человек, сменявших друг друга через восемь часов. На борту было 5700 л бензина.

В течение 20 часов дирижабль двигался заданным курсом, затем из-за плохой погоды — по направлению ветра. Пролетали над Калинином, Курском, Воронежем, потом над Новгородом, Брянском, Пензой, опять над Воронежем. 4 октября дирижабль приземлился в Долгопрудном, продержавшись в воздухе без посадки 130 часов 27 минут! Прежнее достижение — 118 часов 40 минут — установлено «Цеппелином LZ-72», по объему превосходившим «Осоавиахим» более чем втрое.

Дирижаблю пришлось преодолевать сильные встречные ветры, идти под проливными дождями, сквозь туманы. «СССР В-6», построенный полностью из отечественных материалов, с честью выдержал это труднейшее испытание, а пилоты-аэронавты продемонстрировали незаурядное летное мастерство.

В начале 1938 года дирижабль готовился к длительному перелету по маршруту Москва — Новосибирск, призванному положить начало первой в стране грузопассажирской дирижабельной линии. Однако экипажу «СССР В-6» пришлось изменить свои планы.

20 мая 1937 года четыре советских самолета приземлились на Северном полюсе. Впервые в мире основана дрейфующая полярная станция «Северный полюс-1» («СП-1»); ее возглавил Иван Дмитриевич Папанин.

1 февраля 1938 года полярники радировали на Большую землю: «В результате шестидневного шторма в 8 часов утра 1 февраля в районе станции поле разорвало трещинами… Находимся на обломке поля длиной 300 м, шириной 200… Наметилась трещина под жилой палаткой».

Для спасения полярников посланы ледоколы «Таймыр», «Ермак» и «Мурман». Но они идут очень медленно. Самолеты, возможно, и не сядут на льдину, на которой плывут папанинцы. Только дирижабль оказался способен быстро долететь до полярников и, зависнув над льдиной, поднять людей и оборудование. «СССР В-6» как нельзя лучше подходил для этой цели.

(Дирижабль СССР-В6 "Осоавиахим" на причальной мачте аэродрома "Дирижаблестроя")

Экипаж дирижабля составили лучшие люди эскадры, самые знающие командиры, штурманы, бортмеханики. Все девятнадцать человек, несмотря на молодость, опытные дирижаблисты. Правда, Нобиле считал ошибкой назначение командиром В-6 молодого пилота Н.С. Гудованцева вместо И.В. Панькова, хорошо освоившего управление этим дирижаблем.

Такое назначение произошло, вероятно, потому, что однажды свою же оплошность Гудованцев исправил героическим поступком. Дирижабль В-2 под его руководством, выполнив тренировочный полет, приземлился в Донецке. Вопреки правилам эксплуатации весь экипаж покинул гондолу и занялся прикреплением дирижабля к стопорам. По снисходительности командира в гондолу забрались любопытные мальчишки. Внезапный порыв ветра сорвал дирижабль с якорей, и он, никем не управляемый, пошел на подъем. Тогда Гудованцев, ухватившись за трос, стал подтягиваться на руках и с большим трудом добрался до гондолы. Запустив двигатель, он благополучно привел дирижабль на аэродром. За находчивость и отвагу Гудованцев награжден орденом.

На дирижабле «СССР В-6» вместе с Н.С. Гудованцевым на Северный полюс отправились пилоты И.В. Паньков, С.В. Демин, инженер В.А. Устинович, штурман А.А. Ритсланд, метеоролог А.И. Градус, бортмеханик Д.И. Матюшин и другие отважные воздухоплаватели.

(04.10.1937 - Встреча дирижабля СССР-В6 после рекордного полета)

Несмотря на непогоду и метель, старт назначен на 5 февраля 1938 года. Командир корабля, в последний раз проверив состояние дирижабля и его двигателей, готовность экипажа, отрапортовал правительственной комиссии.

Шесть тонн горючего уместилось в 18 баков, подвешенных вдоль 100-метрового киля корабля. Четыре 200-литровых балластных бака заполнены антифризом — смешанной со спиртом водой. На В-6 подняли трехмесячный запас продовольствия, комплекты теплой одежды, палатки, ружья, много другого снаряжения, а также ящики с пиротехникой — в Арктике полярная ночь, и чтобы отыскать черную палатку СП-1, возможно, потребуется сбрасывать осветительные бомбы на парашютах. Но вот все приготовления закончены, — «СССР В-6» отправился в пробный рейс в Мурманск.

Дирижабль летел на высоте 200—300 м. Метеосводка не радовала: низкая облачность, снег, обледенение; В-6 вошел в зону сильного тумана. В таких условиях полет проходил в течение пяти часов. Затем погода временно улучшилась — облачность поднялась, видимость возросла до 20—30 км. Используя попутный ветер, дирижабль развивал скорость более 100 км/ч. Еще через два часа корабль опять вошел в зону плотной облачности. Из соображений безопасности высоту полета увеличили с 300 до 450 метров.

Для того чтобы воздухоплаватели не заблудились в пути, вдоль железной дороги на Мурманск рабочие по собственной инициативе зажгли костры. Но аэронавты, не предупрежденные об этом, только удивлялись огням.

Дирижабль летел по прямой, пользуясь картами 1906 года. Даже опытный Ритсланд не знал точно, где они находятся. В 18 часов 56 минут того же дня радист корабля «СССР В-6» передал очередную сводку о ходе полета, но больше на связь не вышел. Что же произошло?

Около 19 часов недалеко от города Кандалакши прямо по курсу перед дирижаблем в разрывах тумана неожиданно проступили очертания двуглавой горы. Мячков закричал: «Гора! Летим на гору!» «Право до отказа! — скомандовал Паньков. — До отказа!»

Почекин крутанул штурвал; Паньков бросил руль глубины влево, тоже до отказа, задирая нос корабля. Больше он ничего не успел предпринять: ни дернуть костыльки — открыть балластные баки, — ни просигналить бортмеханикам команду выключить моторы. На огромной скорости дирижабль стал сбивать деревья. Гондолу подбросило, затрясло, все кругом пронзительно заскрежетало, с треском разламываясь. Свет сразу погас.

Ударившись виском о переплет окна, Пеньков упал замертво; Мячкова швырнуло в другой конец рубки. Почекин, пролетев вперед, разбил головой ветровое стекло. Залитый кровью, теряя сознание, он пытался подняться и не мог.

Из пассажирского салона, из-под ящиков, кресел, тюков — всего, что там было, доносились стоны разбившихся, оглушенных, еще не понимающих, что случилось, людей. Лязг, хруст ломающегося на куски металла… Выворачивая с корнем огромные сосны, корабль проламывал собой просеку. Гондола стала наполняться чем-то едким, удушливым.

Для тех, кто спал в кормовой части дирижабля, первый удар оказался не так ощутим. Их крепко тряхнуло в гамаках, отбросило в сторону, кто-то в темноте недоуменно подал голос, кто-то даже не проснулся…

От искры, возникшей, как полагали, при замыкании в цепи электроснабжения, начался пожар. Устинович первым увидел, как на носу корабля вспыхнул огонь, крикнул: «Ребята, горим!»

Страшный взрыв пиротехники разорвал стены гондолы, приподнял навалившийся на нее сверху стальной киль, выбросил на десятки метров горящие куски переборок, жестяные коробки с продовольствием, обломки догорающих ящиков, разметал по сторонам стальные швартовые тросы.

Весь корабль уже как один ревущий огненный вулкан. С грохотом рвались баки с бензином, ящики с патронами. Пламя гигантским столбом рвалось к облакам.

Трагедия произошла в 39 километрах от Кандалакши. В 19.00 люди на железнодорожной станции Белое море слышали сильный глухой взрыв.

(Небло-гора, в которую врезался и сгорел дирижабль СССР-В6.)

В кабине все тринадцать человек погибли. Спаслись только шестеро аэронавтов, находившихся в мотогондолах и в хвосте. Раненные и обожженные, они упали на снег. Оправившись от шока, разожгли костер и стали ждать. Утром их нашли — группа лыжников и поисковый отряд на оленьих упряжках.

Как отмечали позже эксперты, в течение всего полета материальная часть дирижабля работала безотказно. Причины катастрофы заключались в отсутствии на борту надежных средств навигации и несовершенстве системы управления. На карте, которой пользовались аэронавты, вместо злополучной горы обозначено болото.

Уцелевшие аэронавты составили телеграмму:

«МОСКВА ЦК ВКП(б), СОВНАРКОМУ ИЗ КАНДАЛАКШИ. 10.02.1938 г.

До боли сердца жаль, что наш полет закончился так трагически. Горя желанием выполнить ответственное правительственное задание, мы отдали все свои силы для успешного завершения полета по снятию с льдины отважной четверки папанинцев; для выполнения этого задания правительство обеспечило нас всем необходимым. Весь коллектив экипажа был твердо уверен, что без всякого риска достигнет намеченной цели. Больно мириться с мыслью, что мы не выполнили задания правительства. Нелепый случай оборвал наш полет. Глубоко скорбим о погибших товарищах.

Благодарим наше правительство за отеческую заботу о семьях наших погибших товарищей. Гибель дирижабля не сломит нашу волю, нашу решимость выполнять любое поручение партии и правительства. У дирижаблестроения большая будущность, случающиеся аварии не могут снизить достоинства дирижабля. Мы с удвоенной энергией будем впредь упорно работать над постройкой еще более мощных, усовершенствованных дирижаблей. Дирижаблестроение советское развивается успешно, будет еще больше развиваться под руководством нашего правительства, нашей любимой партии.

Группа экипажа дирижабля «СССР В-6» Матюнин, Новиков, Устинович, Почекин, Бурмакин, Воробьев».

Телеграфное агентство Советского Союза (ТАСС) сообщило:
«При катастрофе убиты товарищи: Гудованцев Н.С. — первый командир дирижабля „СССР В-6“, Паньков И.В. — второй командир, Демин С.В. — первый помощник командира, Лянгузов В.Г. — второй помощник командира, Кулагин Т.С. — третий помощник командира, Ритсланд А.А. — первый штурман, Мячков Т.Н. — второй штурман, Конюшин Н.А. — старший бортмеханик, Шмельков К.А. — первый бортмеханик, Никитин М.В. — бортмеханик, Кондрашев Н.Н. — бортмеханик, Чернов В.Д. — бортрадист, Градус Д.И. — синоптик».

Соболезнования Советскому правительству и семьям погибших аэронавтов прислали правительства многих стран. Под троекратный ружейный салют установлены в каменной стене Новодевичьего кладбища тринадцать урн. Над ними застыл металлический контур летящего ввысь дирижабля.

( Место гибели дирижабля СССР-В6 на Небло-горе.)

В Донецке, Луганске и Казани именами Гудованцева, Ритсланда, Лянгузова названы улицы. В городе Долгопрудном появилась улица Дирижаблистов.

А Папанина и трех его товарищей 19 февраля 1938 года сняли с льдины ледоколы «Таймыр» и «Мурман».

@темы: Катастрофы, в вихре времён

---

Пара слов о русской рулетке.

83.3% британских учёных доказали, что «русская рулетка» совершенно безопасна. Остальные 16.7% исследователей, к сожалению, не смогли принять участие в итоговом обсуждении данного вопроса.

@темы: Это смешность! (с.), Axis Powers Hetalia

---

Конкурс красоты (часть №1 и №2)

Автор: Мирланда и немного Я
Фандом: Танки
Персонажи: наши и ненаши танки
Размер: будет рости
Жанр: скорее юмор

Утром КВ-1, как всегда, выполз из землянки и вздохнул полной грудью.
— Красота-то какая!
А утро действительно было красивым. Ночью с реки наползло густого тумана, и первые лучи солнца вызолотили его. Тишина стояла такая, что в ушах звенело.
Тишина.
КВ-1 оглянулся. Около землянки сапог КВ-2 не было. Обувь ИСов тоже куда-то делать. Первый постучался в землянку самоходок, но там тоже никого не оказалось. Постели аккуратно застелены, пол выметен, у двери вязанка свежего лапника.
Это был непорядок. Где шум, где ругань из-за бани, где, в конце концов, вообще все?

ДАЛЬШЕ...

Раздался тихий скрип. Из тумана вышел Т-35, волочащий за собой полевую кухню на тележке. Мерно скрипели и постукивали каждый раз, описав полный круг. Рядом с кухней и мешком картошки сидел Т-28 и писал на коленке. КВ-1 не сомневался, что это очередная просьба отправить его на передовую.
— Привет, — Т-35 добродушно помахал Первому рукой. — Хорошее утро, правда?
— Куда все делись?
— На нейтральную полосу ушли, — старик охотно кивнул в нужную сторону. — У них какое-то собрание.
— Чего?! — Первый схватился за сердце. — Какое может быть собрание на нейтральной полосе?!
— Ты это у них спроси. Ну, мы поехали, — Т-35 величаво растворился в тумане вместе с тележкой и Т-28.
КВ-1 почесал затылок. Потом направился в землянку за формой и фуражкой.


Старик Тридцать Пятый не соврал. На полянке проходило собрание. КВ-1 с удивлением увидел даже тёмные мундиры немцев. Пантера визжала на одной ноте и ритмично била Тигра здоровенным суком по голове. Тот не сдавался и продолжал ей что-то говорить. КВ-2 ругался с ИС-2, точнее, с цепко держащей его за рукав СУ-122. Т-34 и Валентайн курили с другими немцами. Самоходки стояли кружком и спорили.
КВ-1 подобрал челюсть и сделал шаг вперёд. Хрустнула сухая ветка.

— Что тут происходит? — Первый оглядел обернувшуюся на звук «полянку»
— Вот, это наш кандидат! — танк очень невежливо схватили за шиворот и протащили вперёд. Его почти ласково обняли женские руки и зафиксировали в этом положении. — Вопросы есть?
— А почему он?! — возмутился КВ-2.
— Полностью одобряю! — пискнула СУ-76 и повисла на ремне Первого.
— Отпустите меня немедленно! — КВ-1 начал паниковать. Он не понимал, что происходит, и это его нервировало. Особенно присутствие немцев. Стоящие в ряд «кандидат», «немцы» и «самоходки что-то от него хотят» навевали панические мысли о том, что ИС-2 подошёл бы на эту роль лучше.
— А может быть, ИС-2? — Первый немедленно озвучил свои мысли вслух.
— Вот и я о том же! — взвизгнула СУ-122. Девушка по-прежнему цепко держала упомянутый танк за руку. ИС-2 изображал вселенское спокойствие, только его левый глаз часто дёргался. — Кто у нас есть лучше, чем он?!
— Я буду предвзятым! — глаз задёргался ещё быстрее. — Я не смогу оценить ваши… таланты по достоинству!
СУ-122 раскраснелась и прижалась щекой к плечу танка. У того задёргался второй глаз.
Зато после «талантов» и «предвзятости» в голове у КВ-1 начала вырисовываться примерная картина происходящего.

— Вы что, производственный конкурс решили устроить?
— Nein, — Тигр затараторил на немецком.
— Конкурс красоты, — встрял Т-34. — Среди самоходок. Валь, покажи ему!
— Конкурс красоты?
Женские руки разжались. КВ-1 снял со штанины повисшую С-76 и взял из рук Валентайна журнал.
— Диар брэйв гайз… файтинг хард… совьет сомрадз… ремемберинг хом… фром ловинг зем… гёрлз оф… Что?! Срамота! — КВ-1 выпучился на журнальный разворот. На фоне речки стояла дюжина девушек в купальниках и слала прямо в кадр воздушные поцелуи. — Вы вот ЭТО собрались устроить?! Я запрещаю это делать! Категорически! И никому не позволю! Как вы могли только до такого додуматься?!
— Я же говорил, звать его — плохая идея, — КВ-2 раскурил папиросу. — Теперь это надолго. Ещё в засаду сядет, чтобы больше не собирались.
— И сяду! — Первый гневно потряс журналом. — Как вы, советские танки, могли вообще до такого додуматься?!..
— Так, на минуточку, — к разбушевавшемуся брату подошла СУ-152 и под локоток отвела на другой конец полянки к большому дубу. Там к ней присоединилась ИСУ-152. Что именно они ему говорили, никто не услышал, но через минуту разговора КВ-1 начал кивать, сначала медленно, потом чаще.

Обратно к танкам Первый вернулся несколько побледневшим, и, разгладив ладонями журнал, с извинениями вернул его Валентайну.
— Хорошо, я согласен. Но я в этом не участвовал, запомнили? И если меня припрут к стенке, я вас сдам, — он нервно погрозил пальцем сёстрам-самоходкам. — Всё. Мне надо пройтись. Вы пока тут… устройте, что надо. Ну, вы поняли. Я вернусь и буду судить. Да, так и будет,— Первый ещё раз вздрогнул и на деревянных ногах двинулся в сторону лагеря.
— А он в порядке? — Т-34 почти с сочувствием посмотрел старшему танку вслед.
— Меня больше интересует, что девочки ему сказали, — КВ-2 вытащил из-за уха товарища немецкую папиросу и раскурил.
СУ-152 молча показала ему кулак. ИСУ-152 растянула губы в улыбке и ударила кулаком о кулак. КВ-2 поднял ладони в знак капитуляции. Вопросов больше, действительно, не осталось.



* прода*

— Конкурс купальников — это вообще как? — КВ-1 листал журнал. Один глаз читал текст, другой отчаянно косился на фото этих самых купальников.
— Девчонки выйдут в купальниках, — пояснил Второй. — А ты должен выбрать, какой он больше идёт.
— Эм.
— Ну что ещё-то?!
— Откуда у них на войне купальники?
— Тебе какая разница? В полотенцах выйдут.
— Срамота.
— Не хочешь — иди и скажи им.
Первый оглянулся на кусты, в которых скрылись девушки, нервно сглотнул. Потом свернул журнал, достал из-за пазухи фляжку с коньяком и залпом осушил. На щеках танка появился румянец.

ДАЛЬШЕ

— Ладно, будем считать, что я морально готов, — Первый прошествовал за стол и плюхнулся на своё место. За ним с обречёнными рожами подтянулись группы поддержки. Особо обречённая была у ИС-2. На его лице боролось желание бросить всё и уйти, страх перед неминуемым в этом случае возмездии и желании переплюнуть обвешанного флажками и дудками Тигра.

КВ-1 сел по главе стола, прокашлялся и объявил.
— Итак!.. Начинаем, что ли. Девушки, вы там готовы?
— Да, — раздалось из кустов. — Музыка готова?
Первый повернулся к музыкантам. Т-34 и Pz IV послушно и нестройно загудели что-то позитивное на баяне и губной гармошке.
На поляну дружным строем, чеканя шаг, накалываясь босыми ногами на камни и траву, обмахиваясь веточками от комаров, вышли девушки.
Зрители несколько секунд молчали, потом разразились восторженными воплями, Тигр дудел в свои дудки, а музыканты с унылыми рожами заиграли что-то, смутно напоминающее польку.

— Таланты так таланты, — ИСУ-152 подняла пушку и прицелилась в Тигра. Тот вздрогнул, выронил дудки и полез под стол. Остальные немцы поспешили отодвинуться от стола подальше.
— Эй, полегче! — Пантера встала перед поддрагивающим столом и упёрла руки в бока. — Отвали от моего мужика!
— А что мне с ними делать? И нахрена? Эй, судья, так что делать? Ещё мои таланты нужны? Или может быть всё-таки трусы из парашюта сшить?
— Да, блин, делайте, что хотите, — Первый почувствовал, как по его ногам — в новых, только утром начищенных сапогах!!! — топчется Тигр.
— Вот иди и шей свои трусы, — подхватила Пантера. — А моего Тигра не трожь!
— Чего это?!
— А того это! Мой мужик, кривоносая!
— Это я кривоносая?! А ты дура крашенная! И малокалиберная!
— Сама такая!
— Плоскодонка!
— Я?! Сама такая! Подумаешь, что ты там себе напихала!
— Это я напихала?! — ИСУ-152 в ярости задрала гимнастёрку. КВ-1 поперхнулся. КВ-2 восторженно выпучился. ИС-2 выронил транспарант и закрыл глаза Т-70. Музыкальное сопровождение захлебнулось на истерической ноте.
— Подумаешь! — Пантера в ответ рванула свой воротник. Первый схватился за голову, КВ-2 в экстазе упал вместе со стулом.
— Нет, я так не могу, — КВ-1 сполз под стол к Тигру. — Не буду!
— Ну вот, дуры, судью довели, — СУ-122 отложила в сторону скульптурный портрет ИС-2 из пулемётных гильз и тяжело вздохнула. — Что делать-то будем?.. И вы это, прикройтесь. А то щас кому-то челюсть вывернем.
— Расходиться? — с надеждой спросил PzIV.
— Ага, щас, — ИСУ-152 вернула гимнастёрку на место. КВ-2 разочарованно вздохнул и скуксился. — Возьмём другого судью!
— Ну, давайте, — КВ-2 оглянулся и внезапно обнаружил, что импровизированные трибуны у него за спиной опустели. Только из кустов доносились шепот и ругань. — Эм… — он развернулся обратно к девушкам и почувствовал себя неуютно. Очень неуютно...
- Победила дружба, все хороши!!! - вопил через некоторое время КВ-2, закрываясь от нескольких орудий, направленных ему в лицо. - Это я вам как главный бабник всея Красной Армии говорю!!!
- Поверим? - подозрительно уточнила Пантера.
- Поверим, - кивнула СУ-76. - ПТ-САУ ваще девчата!
- Пронесло... - с облегчением вздохнули из кустов.
- Тебя бы так пронесло! - сквозь зубы выдохнул Второй. Ворошиловы переглянулись и попытались дать бодрого драпу через пресловутые кусты.
— Эй, вы куда? — ИСУ-152 показала кулак брату. — Теперь ваша очередь.
— Какая очередь? — обречённо спросил Первый.
— Теперь мы вас оценивать будем! — пояснила СУ-76.
— Делайте что хотите, — Первый поправил фуражку на голове. — Я в этом не участвую. — Он уселся под деревом и закурил.
Остальные танки были вытащены за шкирки из кустиков, пытавшийся удрать стол остановлен и из-под него извлечен красный как рак Тигр.
- Раздевайтесь, мальчики, - скомандовала Пантера.
Мальчики попытались рвануть кто куда. Не вышло - на страже женского счастья стояла ИСУ-152, против внушительных аргументов которой устоять было крайне трудно. Взрывоопасно, так сказать. Танки нервно сглотнули и сообщили, что на все согласны.

...Из кустиков выходили, разделившись по весовой категории. Легкие танки беспристрастное жюри в лице Пантеры, ИСУ-152, Фердинанд и СУ-76 дружно обфыркали - броня типа фигня, калибр мелковат, да и ходовая могла бы быть постройнее! И бронебойной упругостью кормы как-то обделены. Нет, на секс-символы уж точно не тянут! Вокруг средних разгорелся нешуточный спор: у Шермана была смазливая мордашка, под комбезом у Т-34 вдруг обнаружились радующие женский глаз формы, Т-4 являлся суровым мужиком с очень сексапильным шрамом на роже. Победила девичья солидарность: всем хороши, а вот калибры...
Из тяжелых танков на растерзание вышли багровый Тигр и очень бледный ИС-2.
- Какой мужчина!.. - взвизгнула Пантера и тут же схватилась за оружие, готовая тут же прибить любую, глазевшую на ее Тигра. Но советские самоходки пялились на ИСа, а Фердинанд давно передислоцировалась под стол от смущения.
- Шикарный мужчина, - согласилась ИСУ-152, пожирая взглядом ИСа.
- Тигр лучше, - презрительно фыркнула Пантера, уязвленная, что противницы не оценили масштабы его доблести.
- Да нифига! Квадратиш-непрактиш-негут. А вот ИС...
- Твой ИС как беременная черепаха!.. Медлительный и неторопливый, что для мужчины - недостаток!
- Па-а-апрашу... стоп. А ты откуда знаешь?!
- У Тигра скорострельность выше! - рявкнула Пантера. На нее вытаращились все присутствующие здесь зрители. Тигр, и без того багровый, попытался провалиться сквозь землю. Не вышло. Под столом раздался протяжный всхлип, тут же прерванный пинком Пантеры. КВ-второй жевал свою пилотку, безуспешно пытаясь не заржать. Первый меланхолично пускал дымные колечки в небо и на внешние раздражители не реагировал.
- Гусары, молчать!!! - рявкнула ИСУ-152 на танки. Обсуждение мужских достоинств потонуло в истерическом хохоте.

— Так кто выигрывает-то? — прервал гомон КВ-2 энное время спустя. — Бабы, вечер уже, жрать хочется! Быстрее!
— Как кто? —Удивилась СУ-85. — КВ-1!
— Ээээ… не понял, — в повисшей тишине пробормотал Второй. — Какого хрена он-то? Он даже не участвует!
— Вот поэтому он и выиграл!
— Он умный, ответственный, занимается делом, не ведётся на провокации, — начала загибать пальцы ИСУ-152.
— Ничем лишним не трясёт перед чужими бабами, — встряла Пантера. Тигр обиженно засопел и повернулся к ней задом. — И задницы это тоже касается!
— Он стройный! — мечтательно закатила глаза Фердинанд. Первый, делавший вид, что ничего не слышит, невольно втянул живот.
— Он матом не ругается, —продолжила перечислять достоинства пускающего дымные колечки в небо победителя СУ-76. - И нас ценит!
— И ещё ни разу зарплату не пропивал. И в бане дырки не ковырял, — ИСУ-152 выразительно посмотрела в сторону КВ-2.
ИС-2 возмущённо повернулся к С-122.
— Тебе тоже есть чему у него поучиться, — вздохнула она. - Помнишь, какие он нам цветы на восьмое марта насобирал?
— Сговорились, — понял КВ-2 и, вернув гимнастёрку на место, пошёл к лагерю.

— Снова завернули, — Т-28 сел рядом с братом и схватился за голову. — Сказали, неправильно оформлено заявление!
— А я тебе говорил, вымарать надо и «гандон штопанный», и «крыса тыловая». Он всё-таки комфронта. Может обидеться.
Т-28 ничего не ответил, только вздохнул.
В повисшей тишине из кустов со стороны речки вышла молодёжь. Танки шли какие-то унылые и злые, самоходки шептались. Последним вышел КВ-1 с лёгкой печатью усталости на лице.
— Чего это они? — Т-35 поправил шлем, чтобы не закрывал обзор. — Какие-то… огорчённые.
— А чёрт их знает, — Т-28 достал чистый лист. — Один хрен дурью маются! А меня старый хрыч в действующие войска не пускает!!!.. Так как ты там говоришь, вымарать? А как мне ещё его называть?!..
Т-35 только вздохнул. Кажется, проблем не было только у него.


рисует  DOOM13:

быстрорисуйки ч\бшные в тему

запись создана: 26.03.2014 в 17:04

Вопрос: Браво Авторам?

1. нЭт		1	(2.56%)
2. укур, мля!		14	(35.9%)
3. дА		12	(30.77%)
4. ржу		12	(30.77%)
Всего:		39

@темы: Творчество чужое, Творчество мое, рассказы, ТАНКИ