Анвар АСФАНДИЯРОВ.
Башкирские полки в Отечественной войне 1812 года.
Массовое участие башкирского народа в Отечественной войне 1812 года имеет свою давнюю историю и традицию, связанную с одним из условий добровольного вхождения Башкирии в состав России, 450-летие которого в этом году отметит общественность всей страны.
Во внешних войнах России башкиры участвовали издавна. Легкая башкирская конница употреблялась в сочетании с регулярными войсками. Участвуя в борьбе с внешними врагами государства, башкирский народ накапливал боевой опыт, крепло его содружество с народами России.
Известно, что в XVI – XVII вв. воины из Башкирии участвовали в шести крупных войнах России. Исторические источники свидетельствуют об активном участии башкирских полков в Ливонской войне Ивана IV, в войне с Крымом, в борьбе с польскими и шведскими интервентами в начале XVII в.Известно, что в XVI – XVII вв. воины из Башкирии участвовали в шести крупных войнах России. Исторические источники свидетельствуют об активном участии башкирских полков в Ливонской войне Ивана IV, в войне с Крымом, в борьбе с польскими и шведскими интервентами в начале XVII в.
Конники из Башкирии приняли участие в ополчении выдающихся организаторов борьбы против польских интервентов Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, освободивших Москву от неприятелей. Спустя много лет благодарные потомки башкир, сражавшихся с иноземными захватчиками бок о бок с русскими ополченцами, в знак уважения и признательности к талантливым руководителям дела освобождения страны, внесли денежные пожертвования на создание им монумента в Москве.
В шведском и азовском походах Петра I в конце XVII в. составе русских войск также находились башкирские конники. Кроме того, они в течение XVIII в. весьма часто привлекались правительством к участию в дальних походах русских войск: в Семилетней войне против Пруссии, а позднее против Барской конфедерации в Польше. Архивный материал свидетельствует и об участии башкир и мишарей в Шведской кампании России в конце XVIII в.
Участие башкир в войнах и походах России усилилось особенно с момента отмены ясака в 1754 г. Более широкий характер приняла военная служба башкир и мишарей после перевода их в военно-казачье сословие в 1798 г., когда она была узаконена как основная их повинность.
Формирование полков обычно шло за счет башкирского общества, поэтому оно было чрезвычайно выгодно для правительства. Лишь с конца XVIII века во внешних войнах и походах содержание пятисотенных полков производилось за счет казны.
В 1805 – 1807 гг. на территории Пруссии и Польши в разное время в ряды действующей русской армии против Наполеона влилось по меньшей мере 4 башкирских полка под командованием двух казачьих офицеров.
Уже 26 декабря 1805 г. в подкрепление русским войскам двинулись из Оренбургского края 600 калмыков, 1000 оренбургских и челябинских казаков и 7 тыс. башкир. Имеются указания о том, что «в 1806 – 1807 годах во время войны с Францией было сформировано 20 пятисотенных башкирских полков. Цифры эти подтверждаются в отношении башкир (7 тыс. составляло 14 полков) тем фактом, что на пограничную службу по Оренбургской линии в 1806 г. было назначено всего лишь 919, а в 1807 г. – немногим более 1000 башкир, в то время как в предшествовавшие годы забирали от 6 300 до 10 000 воинов.
По всей вероятности, не все полки приняли участие в военных действиях. Пока не удалось установить точно число полков, принявших участие в войне с французами в 1805 – 1807 гг. В исторической литературе упоминается об участии только двух башкирских конных полков в этой войне. Однако эти сведения нельзя считать полными.
Два башкирских полка вместе с первым и вторым оренбургскими полками под командованием полковника Углецкого с 10 мая 1807 г. составляли «передовую цепь против генералов Массена и Вреде». Кроме того, по свидетельству современника и участника событий донского казака П. Чуйкевича, в корпусе генерала П.И. Платова с 4 июня 1807 г. находились две башкирские пятисотенные команды и ставропольский калмыцкий полк под командованием полковника князя Уракова.
Следовательно, в разное время в ряды действующей русской армии влилось по меньшей мере 4 башкирских полка под командованием двух казачьих офицеров.
По словам представителя Англии офицера Роберта Вильсона, наблюдавшего боевые действия русских войск на территории Пруссии и Польши, с неприятелем вели бой 1500 башкир «со стальными шлемами и одетые в кольчугу», которые соединились с армией Беннигсена у города Веллау в ходе отступления ее после Фридландского сражения. Автор не указал ни номера полков, ни фамилии их командиров. Поэтому вопрос о том, являлись ли эти полки одними из четырех указанных выше или новыми, остается не совсем выясненным. Возможно, что Р. Вильсон и П. Чуйкевич писали об одних и тех же полках.
Во время сражений башкирские конники проявляли мужество и отвагу. Описывая сильную стычку с французской кавалерией, Р. Вильсон отмечает «личную храбрость» башкир, которые, только что прибыв в армию, бросились на французов вместе с другими казаками вплавь через реку Аллер. Башкирские конники, стреляя из луков, «с большим эффектом атаковали отряды врага, захватив пленных». Описывая разгром французского эскадрона, Р. Вильсон приводит интересный факт о действии «бесшумного оружия» – стрел башкир. «Офицер, раненный в бедро стрелой, вынул ее, но был всерьез встревожен ложным представлением о стрелах, якобы отравленных и под этим впечатлением провел ночь в ужасной тревоге и даже на следующее утро он не был разубежден в своем заблуждении». Р. Вильсон не раз подчеркивал храбрость и бесстрашие башкирских конников в борьбе с такой сильной регулярной армией, как французская.
Подробности последующих боевых действий башкирских полков мы находим в записках П. Чуйкевича. Чтобы препятствовать переправе противника, генерал Платов решил задержать его на правой стороне реки Прегель и с этой целью разделил корпус на четыре части. Атаманский (донской) полк, два башкирских и калмыцкий полки Уракова составили четвертую резервную часть. В полдень 4 июня неприятель во многих местах переправился через реку по понтонам. Кавалерия дивизионного генерала Груши пошла вверх по берегу реки Прегель с намерением атаковать левый фланг казаков. В этот момент, по словам П. Чуйкевича, «Платов, уступая рвению кантонных начальников башкирских команд, приказал князю Уракову напасть с ними на французов. Башкирцы чувствительны были к сему назначению и выполнили приказание с отличным мужеством». Они, применяя тактику заманивания, подпустили противника на довольно близкое расстояние и выпустили сотни стрел, а засадная команда сделала быстрый поворот налево и ударила копьями во фланг врага, который не мог устоять, «будучи изумлен и замешан новостью оружия, с чем против него действовали». Башкиры гнали неприятельскую кавалерию, «которой они не давали пощады», до расположения французской пехоты. Этот бой впоследствии был описан и историком А.И. Михайловским-Данилевским. В середине XIX в. для генерального штаба была составлена Карповым сводка под названием «Действия русских войск в кампании 1806 и 1807 годов», где давалась высокая оценка боевым качествам башкирских воинов.
Генерал М.И. Платов в арьергардных боях, следуя к Тильзиту, «дорого продавал неприятелю каждый свой шаг». Башкирские полки в составе корпуса Платова участвовали в сражениях при Веллау, недалеко от деревни Гросс-Егерсдорф, у Таплакенской плотины, при Битенен и у Юргайчен. Противник, как известно, наступал превосходящими силами. Несмотря на это, французская кавалерия — авангард войск Наполеона – «везде была отбита и прогнана с большим уроном».
В коротких стычках с противником и в его преследовании казаки были очень активны. Эта особенность их подчеркнута Ф. Энгельсом в работе «Армии Европы»: «В малой войне казаки являются единственной боевой силой, которой следует опасаться ввиду их активности и неутомимости».
В посланном главнокомандующему рапорте атаман Платов отметил мужество и храбрость двух башкирских полков, их командира полковника Уракова, башкирского кантонного начальника поручика Бурангула Куватова (1740 – 1833), сотников Карагузи Кадаргулова (1780 – 1824), Айчувака Узенбаева (1767 – ?, в 1839 году ему было 72 года, из деревни Муйнак Оренбургского уезда), прапорщика Кагармана Бурангулова (1788 – 1828).
После заключения Тильзитского мира башкирским полкам было повелено «обратиться в прежние их жилища», и по возвращении в Оренбург воины были распущены по домам.
В июне 1811 г. первый башкирский полк прибыл в Симбирск, через который направлялся к Серпухову. После зимовки в Курской губернии первый и второй башкирские полки двинулись к Луцку, где 2 января 1812 г. командующий второй армией генерал от инфантерии П.И. Багратион устроил им смотр, в ходе которого «обнаружил неполный комплект людей и значительный недостаток в лошадях».
После поражения Австрии, Пруссии и России в войнах 1805 – 1809 гг. наполеоновская Франция стала властительницей Западной Европы. Стремясь к мировому господству, она начала агрессивную захватническую войну против России – главного противника, стоявшего на пути осуществления ее плана. Отечественная война 1812 г. была справедливой, национально-освободительной войной русского народа против наполеоновского нашествия. На защиту независимости Родины вместе с русским народом встали все народы России.
К началу Отечественной войны на западной границе находились первый и второй башкирские полки, первый тептярский, первый и второй уральские, первый и второй оренбургские казачьи полки. Еще в апреле 1811 г. для усиления армии легкими иррегулярными частями было приказано сформировать на свои средства два пятисотенных полка из башкир, «назвав по нумерам». Они должны были иметь «употребляемое по их обыкновению» оружие, и велено «всем им быть о двуконь».
Эти полки, предназначенные для пополнения Западной армии, назывались первым и вторым, первый был сформирован в 9-м, а второй — в 7-м и 12-м башкирских кантонах.
Весть о нападении французских войск, июньский манифест царя, предписания губернатора с призывом о приготовлении к обороне Отечества оглашались в мечетях и на сходках с переводом на родной язык башкир. Однако следует подчеркнуть, что патриотический порыв башкир был вызван не только указами властей и предписаниями губернатора, но и инициативой самого народа. Помимо указов, обязывающих формировать полки от кантонов, башкиры сами добровольно просились в ряды действующей армии. Об этом свидетельствует, например, найденный в Центральном государственном архиве Башкирской АССР документ, исходящий от башкира, отданного в холопы и страстно желающего вступить в ряды борцов за независимость Родины.
В августе 1812 г. башкиры 9-го кантона братья Абдулхалик и Назир Абдулвахитовы в прошении генерал-губернатору Г.С. Волконскому просили «по ревностному… желанию к службе» определить их «для оказания Отечеству услуги» к командированным из 9-го кантона башкирам в армию.
Юртовой старшина 10-го кантона (Бирский уезд) Абуталиб Абдрахманов с сыном Сагитом выразили желание служить в армии в одном из башкирских полков «без всякой от войска подмоги».
В свете вышеприведенных фактов вполне закономерно, что историки и мемуаристы подчеркнуто писали о патриотическом порыве башкир. Участник войны 1812 г. Сергей Глинка писал, что «народы кочующие, — и те наравне с природными россиянами готовы были умереть за землю русскую... башкирцы оренбургские сами собой вызывались и спрашивали у правительств, не нужны ли их полки».
В 1812 г. в Башкирии не было урожая, народ голодал. Несмотря на это, башкиры шли на войну со своими конями, со своим обмундированием и оружием.
Характерно и то, что в годы войны среди башкир не наблюдалось дезертирства и членовредительства. Изучавший период Отечественной войны 1812 г. по местным архивным материалам П.Е. Матвиевский делает вывод, что «членовредительство наблюдалось в отдельных случаях по русским и нерусским селениям, при полном отсутствии его, по изученным делам, в казачьих станицах и башкирских кантонах».
Высокий патриотизм башкирского населения и его организованность способствовали формированию с начала войны до 8 августа 1812 г. по инициативе самих башкир третьего, четвертого и пятого полков.
«Исходя из чрезвычайных военных обстоятельств и необходимой нужды в усилении армии», указом от 8 августа 1812 г. приказано было сформировать от 10 до 30 пятисотенных полков из башкир и мишарей.
Штат полка состоял из 530 человек, из которых 30 были чиновниками. Командирами полков назначались офицеры русских казачьих войск, а башкиры — их помощниками.
Каждый кантон в зависимости от численности служащих выставлял от одного до двух полков, которые после формирования в октябре 1812 г. были отправлены на запад. 1-й и 2-й башкирские кантоны снарядили двадцатый полк, 3-й башкирский кантон — девятнадцатый; 4-й башкирский кантон сформировал восемнадцатый полк; 6-й кантон направил на фронт четырнадцатый и пятнадцатый полки; 7-й кантон выставил двенадцатый и тринадцатый полки; 9-й кантон вооружил и снарядил седьмой, восьмой и девятый полки; 10-й кантон отправил на запад часть пятого и десятый полки; 11-й кантон сформировал третий и часть пятого полков, 12-й кантон — четвертый, часть пятого и двенадцатого полков. Остальные полки были созданы в 5-м и 8-м (двенадцатый полк) и других башкирских кантонах.
За короткий срок, кроме ранее сформированных пяти, башкирские кантоны выставили еще 15 полков. Мишарские кантоны снарядили два. Кроме того, из национальных частей в рядах действующей армии находились два тептярских полка.
Рядовые воины из башкир и мишарей получили жалованье каждый по 12 рублей в год и «указанный месячный провиант да на одну лошадь фураж в натуре, а на другую на оной деньгами по справочным ценам». Однако воспользоваться этим смогли далеко не все. Так, воины четырнадцатого башкирского полка не только не получали от казны деньги на фураж для вьючных лошадей, но и «исправление одежды и прочаго» производили «от себя». В результате своего ходатайства оставшиеся в живых бывшие воины этого полка получили в 1839 г. деньги за 1812, 1813 и 1814 годы, хотя и не полностью, в сумме 17 505 р. 41 к. Этот случай показывает, что, используя башкир на военной службе, царское правительство проявило неблагодарность, не позаботившись даже о своевременной выплате положенного им жалования.
Формирование башкирских полков продолжалось и в последующие периоды войны. Кроме 20 действующих, были отправлены на фронт еще два полка. Включая шесть запасных, башкирский народ направил в действующую армию в период Отечественной войны 1812 г. в общей сложности 28 полков. Этот подсчет, произведенный А.Н. Усмановым, подтверждается и документом, найденным нами в ЦГИА РБ, где приведена та же цифра.
К сказанному надо добавить, что помимо полков, действовавших против французских войск, 12 тысяч башкир несли линейно-сторожевую службу на восточных границах России. Это означает, что в 1812 – 1814 гг. башкирские кантоны мобилизовали и выставили для защиты страны от наполеоновских войск и для охраны юго-восточной границы около 30 тысяч воинов.
В защите России башкирский народ принимал самое активное и массовое участие: он не только посылал своих конных воинов, но и собирал денежные и иные средства.
В грозный час вражеского нашествия, проявляя чувство ответственности за судьбу страны и отдавая сыновний долг Родине, башкиры, тептяри и мишари 15 августа 1812 г. пожертвовали в пользу армии 500 тысяч рублей. Добровольные взносы продолжались и в сентябре.
Охваченный патриотическим подъемом, башкирский народ оказал помощь фронту не только непосредственным участием, а также послал на фронт свою конницу и собрал денежные средства. Помимо этого было подарено 4139 лошадей, доставленных в действующую армию самими башкирами. Из этого количества только населением 9-го кантона (Оренбургский уезд) пожертвована армии в 1813 г. тысяча лошадей.
Высокая организованность башкирского населения в оказании помощи действующей армии была признана впоследствии и властями. По окончании войны Александр 1 поручил Оренбургскому военному губернатору Г.С. Волконскому объявить от лица России «благоволение» башкирам и мишарям за их «похвальное усердие Отечеству», за пожертвования и участие в войне. Башкиры всегда гордились своим массовым участием в Отечественной войне 1812 г., где они «доказали преданность и усердие Отечеству».
Вооружение башкир состояло из ружья, пики или копья, сабли, лука и колчана со стрелами. Ружья и пистолеты были у них редкостью. У некоторых башкир имелись «проволочные латы и кольчуги», которые надевались перед боем и защищали от вражеской пики, а на дальнем расстоянии и от пули.
В боевом содружестве с русским и другими народами башкирские конники выработали своеобразную тактику боя. Вот как описывает ее один из авторов: «40 шагов есть среднее расстояние для верного выстрела. В сражении башкирец передвигает колчан со спины на грудь, берет две стрелы в зубы, а другие две кладет на лук и пускает мгновенно одну за другою; при нападении крепко нагибается к лошади и с пронзительным криком, раскрытою грудью и засученными рукавами, смело кидается на врага, и, пустивши 4 стрелы, колет пикою».
Обмундирование предписывалось иметь башкирам «по их обычаю», не требовалось «единообразия». «Военный костюм» башкир состоял из следующих предметов: суконный кафтан синего или белого цвета, широкие «шальвары» такого же цвета с красными широкими лампасами, белая остроконечная шапка (колпак), которая с двух сторон на полях была разрезана и загнута, ременный пояс, кожаная портупея и сабля, подсумок с патронами; сапоги из «коневьей кожи», которые, хотя и «некрасивые, но весьма прочные», одной пары бывает достаточно на целый год.
Попытаемся теперь проследить, насколько позволяют источники, боевой путь башкирских полков.
Как уже говорилось, к началу войны 1812 г. первый и второй башкирские полки находились на западной границе. Первый башкирский полк воевал в составе 2-й армии генерала П.И. Багратиона, второй башкирский – в составе 3-й армии генерала А.И. Тормасова, первый тептярский полк – в составе 1-й Западной армии генерала М.Б. Барклая де-Толли. Первый и второй оренбургские и первый и второй уральские казачьи полки находились в составе Дунайской армии, которой командовал адмирал П.В. Чичагов.
Башкирские и тептярский полки оказались на том участке границы, где уже в мае 1812 года происходили стычки с разъездами Наполеона. Первый тептярский полк майора Темирова находился в районе деревни Понемунь, где в ночь с 11 на 12 июня началась переправа передовых частей французской армии через Неман.
Под натиском превосходящих сил противника русские войска с боями вынуждены были отступать вглубь страны. В ходе арьергардных боев конница и пехота не раз демонстрировали мужество и воинское мастерство. 15 июня в боях под Гродно отличились воины первого башкирского полка рядовые Узбек Акмурзин, Буранбай Чувашбаев, хорунжий Гильман Худайбердин, есаул Ихсан Абубакиров и другие. 16 июня в боях под Вильно участвовал первый тептярский полк. Прикрывая отход главных сил, тептяри вместе с другими частями сожгли мост через реку Вилию и уничтожили виленский арсенал.
В конце июля, после соединения двух отступающих русских армий, башкирская конница вела боевую разведку в районе Смоленска. 26 июля она участвовала в наступлении русских войск на местечко Рудни. 27 июля в сражении между деревнями Лошня и Молево Болото кавалерия атамана М.И. Платова, в составе которой находился первый башкирский полк, нанесла поражение дивизии Себастиани.
Во время Бородинского сражения 26 августа 1812 года, когда французам в ходе ожесточенных и кровопролитных схваток удалось захватить батарею Н.Н. Раевского, генерал А.П. Ермолов с одним батальоном Уфимского пехотного полка и Оренбургским драгунским полком остановил покинувшие батарею части и повел их в контратаку. Батарея была освобождена от врага. За участие в этой операции 9 офицеров-драгунов получили награды «За храбрость и неустрашимость».
Применяя обходной маневр с целью отвлечь внимание противника и оттянуть его силы от оказавшегося в тяжелом положении центра и левого фланга русских войск, М.И. Кутузов отдал приказ казачьим частям атаковать левый фланг и тыл французов. Конница М.И. Платова, в составе которой был и первый башкирский полк, выйдя в тыл французов у деревни Валуево на Новой Смоленской дороге, посеяла панику на левом фланге французских войск. Наполеон вынужден был направить туда сильную группу войск в 28 тысяч человек. Рейд русской конницы сыграл большую роль в ходе Бородинского сражения. Он обеспечил выигрыш времени для перегруппировки войск. В Бородинском сражении участвовал также первый тептярский полк. Второй башкирский полк майора Курбатова находился, как сказано выше, в 3-й Западной армии, где он с другими казачьими полками сражался в авангарде. Второй полк отличился особенно в бою под Кобриным. За храбрость и отвагу в бою при разгроме саксонских войск 15 июля 1812 г. башкиры из деревни Сапяшево Белебеевского уезда 12-го кантона Аюп Каипов и старшина полка из деревни Кучербаево Аралбай Акчулпанов награждены орденами св. Анны 4-й степени.
В период подготовки контрнаступления русской армии башкиры, мишари, тептяри, оренбургские и уральские казаки входили в состав подвижных конных отрядов, действовавших в тылу наполеоновских войск. В сентябре 1812 года первый башкирский полк находился в армейском партизанском отряде полковника И.Е. Ефремова, который отвлекал конницу Мюрата под видом прикрытия отступающих русских войск на Рязанской дороге. Отряд Ефремова действовал успешно и на Серпуховской дороге. 20 сентября он нанес поражение французским частям и захватил до 500 пленных, затем перешел на Коломенскую дорогу, передав башкирский полк полковнику Н.Д. Кудашеву, отряды которого контролировали Калужскую дорогу, держали под ударами коммуникации противника, блокируя Москву.
Когда 7 октября отступающие из Москвы французские войска двинулись по Калужской дороге, они сразу же попали под удары конницы Кудашева. Среди воинских частей, вступивших в Москву, было несколько сотен башкирского полка и первый мишарский полк, который был оставлен в Москве и нес гарнизонную службу с октября 1812 по 1814 год.
После поражения под Малоярославцем 12 сентября армия Наполеона была вынуждена отступать по разоренной Смоленской дороге. Иррегулярные конные полки, в том числе и башкирские, совершали атаки на фланги отступающих французов и наносили им чувствительные удары. 12 – 13 октября в районе Малоярославца отряд Кудашева, преследуя противника, отбил много трофеев и пленных. Первый тептярский полк отличился под Рославлем. За проявленную храбрость майор Темиров был награжден орденом св. Владимира 4-й степени, прапорщик Мунасыпов и зауряд-хорунжий Ибрагимов – орденами св. Анны 3-й степени.
Участие башкир в изгнании остатков французских войск из Москвы нашло отражение в народной башкирской песне «Любезинький любизар» (перевод А. Роома).
На Москву ходили мы,
Наполеона били мы,
Как французов выгоняли,
Горы разносили мы.
Любезинький любизар,
Маладис, маладис.
В развернувшейся «малой войне» отличился первый тептярский полк майора Темирова. В начале сентября он действовал в составе Калужского ополчения. С 11 по 24 сентября полк находился в партизанском отряде Дениса Давыдова, участвуя в смелых налетах на неприятеля. Затем воевал в особом корпусе, составленном из ополченцев и регулярных частей, задачей которого было нанесение ударов по отрядам противника в Рославлевском и Ельнинском уездах Смоленской губернии.
В октябре русская армия перешла в контрнаступление с целью окружения и уничтожения армии Наполеона. За счет башкирских и казачьих полков фельдмаршал М.И. Кутузов восполнил недостаток кавалерии в отдельном корпусе генерал-лейтенанта П.X. Витгенштейна, прикрывавшем дорогу на Петербург и препятствовавшем отходу армии маршала Макдональда. В боевых операциях корпуса принимали участие уральские казачьи полки, третий, четвертый, пятый башкирские полки. Первый тептярский полк входил в ополчение 1-го округа, второй тептярский полк был направлен в состав ополчения 3-го округа.
В корпусе генерал-лейтенанта П.К. Эссена башкирская конница преследовала отступающих французов, вела наблюдение за неприятелем в районе Дропчина по обоим берегам реки Буг. 23 октября один из башкирских полков вместе с четвертым уральским и калмыцким полками был прикомандирован к авангарду корпуса генерал-майора Мелисино. Через два дня части корпуса заняли местечки Клещели и Орлю, а 28 октября башкирские и уральские казаки выбили врагов из местечка Свислочь.
Активное участие принимал в преследовании неприятеля и второй башкирский полк, входивший в отряд генерала Чаплица. 8 октября он принял участие в разгроме отрядов польского генерала Конопки. С 14 октября этот полк, состоявший в 3-м отряде генерал-майора Булатова (корпус генерал-лейтенанта барона Сакена), расположился у реки Буг в деревне Пешец. Документ гласит, что этот полк «наблюдает разъездами по дороге, ведущей к реке Зна к деревне Отель Протовка, где оный башкирский полк будет содержать свои аванпосты». Затем он находился в коннице правого крыла корпуса. В результате жестоких схваток с врагом ряды второго башкирского полка поредели. Так, в октябре 1812 г. в полку насчитывалось 9 офицеров и 399 рядовых – всего 408 воинов вместо 530. В ноябре 1812 года полк находился уже в корпусе генерал-майора Булатова, входившего в армию П.В. Чичагова.
С ноября 1812 года пятнадцать башкирских полков, с шестого по двадцатый, в составе Поволжского ополчения прикрывали от неприятеля Украину. В составе Дунайской армии находился третий уральский казачий полк. Оренбургские казаки составляли личный конвой М.И. Кутузова, охранявший штаб главнокомандующего.
В ходе преследования противника башкирская и казачья конницы действовали смело и решительно, часто использовались для глубокой разведки. Сообщая оренбургскому военному губернатору Г.С. Волконскому о победоносном наступлении русской армии и бегстве французов, М.И. Кутузов восклицал: «Вы не можете представить, ваше сиятельство, радости и удовольствия, с каким все и каждый из русских воинов стремится за бегущим неприятелем и с какою храбростью наши воины, в том числе и казаки, и некоторые башкирские полки, поражают их».
Башкирские полки, преследуя и поражая противника, показали себя преданными и боеспособными частями русской армии. Главнокомандующий русскими войсками М.И. Кутузов отмечал храбрость воинов с Урала в борьбе против неприятеля.
Воины из Башкирии участвовали и в заграничных походах русских войск в 1813 – 1814 годах. Многие башкирские, два тептярских, второй мишарский, ставропольский калмыцкий, оренбургские и уральские казачьи полки вошли в состав так называемой «польской» армии генерал-лейтенанта Л.Л. Беннигсена, действовавшей на территории Польши и Германии. Второй башкирский полк в составе корпуса генерал-лейтенанта Ф.В. Остен-Сакена (Сакена) находился на подступах к Бреславлю.
С января 1813 года в осаде и штурме Данцига активно участвовали второй тептярский, калмыцкий, оренбургский атаманский и восемь башкирских полков. Своим воинским искусством здесь особо отличился первый башкирский полк, внесенный в правительственный журнал выдающихся военных событий. Хусейн Кучербаев был награжден орденом св. Анны 4-й степени, Ихсан Абубакиров – тем же орденом третий степени; боевые подвиги Ирназара Давлетчурина, Байбулата Турсунбаева, Исянгула Ишкузина были отмечены знаком отличия Военного ордена. Военные ордена получили 14 воинов из атаманского казачьего полка.
Вскоре первый башкирский полк был переброшен в другой корпус и с марта 1813 года принимал участие в сражениях под Берлином и Дрезденом. Остальные семь башкирских полков и второй тептярский полк оставались в составе блокадного корпуса и участвовали в сражениях вплоть до капитуляции Данцига 21 декабря 1813 года. В конце 1813 года третий оренбургский и пятый уральский казачьи полки были направлены в Чехию, а восьмой, двенадцатый, тринадцатый и шестнадцатый башкирские, второй мишарский и третий оренбургский казачий полки совместно с регулярными частями осаждали хорошо укрепленную крепость Глогау.
Второй башкирский полк, находясь в корпусе генерал-лейтенанта Волконского, 27 января 1813г. вступил в Варшаву. В мае он сражался уже в отряде генерал-майора Ланского (в корпусе генерал-лейтенанта Сакена) на подступах к Бреславлю.
Принимая участие во многих боях, первый башкирский полк закончил свой боевой путь в Париже.
Первый, четвертый, пятый, девятый и четырнадцатый башкирские полки участвовали в сражении под Лейпцигом 4 – 7 октября 1813 года, известном под названием «битва народов». Наполеоновский генерал де Марбо в своих мемуарах писал об огромном впечатлении, произведенном на французскую армию башкирскими воинами, которых за мастерское владение луками французы прозвали «амурами». «Эти новички, – отмечал генерал, – еще совсем не знавшие французов, были так воодушевлены своими предводителями, что, ожидая превратить нас в бегство при первой встрече в самый день своего появления, в виду наших войск кинулись на них бесчисленными толпами, но, встреченные залпами из ружей и мушкетов, оставили на месте битвы значительное число убитых. Эти потери вместо того, чтобы охладить их исступление, только его подогрели. Они носились вокруг наших войск, точно рои ос, прокрадываясь всюду. Настигнуть их было очень трудно».
В честь подвигов русских войск на месте сражения под Лейпцигом был сооружен памятник. За проявленную отвагу и мужество многие башкирские воины были награждены орденами. Хорунжий пятого башкирского полка Нигматулла Газеев получил Военный орден, войсковой старшина этого полка Бикчурин, есаул девятого полка Кутлугильде Ишимгулов и походный сотник девятого полка Аккусюк Темирбаев – ордена св. Анны 3-й степени. Были отмечены орденами боевые заслуги воинов четырнадцатого полка Насыра Абдуллина, Галикея Ташбулатова, Абдуллы Сурагулова и многих других.
В начале октября 1813 года в составе Поволжского ополченского корпуса генерала П.А. Толстого, осаждавшего Дрезден, действовали второй, тринадцатый и пятнадцатый башкирские полки.
После разгрома наполеоновских войск под Лейпцигом сюда подошли еще первый, четвертый, пятый и четырнадцатый башкирские полки. 31 октября 1813 года после упорных боев гарнизон Дрездена капитулировал. Сдались в плен 2 маршала, 32 генерала, 1759 офицеров и 33744 солдата. В дни последних сражений под городом особенно отличились четвертый и четырнадцатый башкирские полки, воины которых Кильдияр Байбулдин, Багиров, Назарбай Тляпов, Насыр Наурузов и другие были награждены орденами.
Башкирская и казачья конницы вместе с армейской кавалерией помогали русским войскам в изгнании французов из Гамбурга, Эрфурта, Берлина, Веймара, Франкфурта-на-Майне. Участвуя в наступлении армии, первый, второй, пятый, восьмой, девятый, двенадцатый, тринадцатый, четырнадцатый, пятнадцатый башкирские полки, второй тептярский, второй мишарский, восьмой оренбургский казачий полки победоносно вступили в Париж. Воины этих полков получили серебряные медали «За взятие Парижа 19 марта 1814 года» и другие знаки отличия. Все участники Отечественной войны 1812 года были награждены серебряными медалями в память о войне 1812 – 1814 гг.
Известно, что воины ряда сформированных в Башкирии частей имели награду «За взятие Парижа 19 марта 1814». Вместе с другими русскими войсками первый, второй, пятый, восьмой, девятый, двенадцатый, тринадцатый, четырнадцатый, пятнадцатый башкирские, второй мишарский и второй тептярский, восьмой оренбургский казачьи полки были среди частей, победоносно вступивших в столицу Франции.
О награжденных доблестных воинах башкиро-мещерякского войска нами выявлены следующие данные. К 1836 – 1837 гг. еще были живы из них 1179 человек, имевших серебряные медали «За взятие Парижа 19 марта 1814», «1812 год» и ордена (32 человека); у ветеранов второго мишарского полка – 22 кавалера серебряной медали «За взятие Парижа 19 марта 1814».
Таким образом, в Отечественной войне 1812 года плечом к плечу с русскими войсками сражались 28 башкирских полков, по 2 мишарских и тептярских, 20 из них участвовали в боевых действиях, 9 закончили свой поход в Париже. В боях за свободу Родины крепла дружба башкирского народа с другими народами страны, вместе с тем весьма ощутимы были человеческие жертвы в войне: почти половина башкирских конников не вернулась с полей сражения.
В Отечественной войне 1812 года ярко проявилось братское содружество народов нашей страны, выступивших на защиту своей Родины. Выполняя свой патриотический долг, в боевых операциях русской армии приняли участие многочисленные полки из Башкирии. Население края своими добровольными пожертвованиями оказало значительную материальную помощь армии и населению освобожденных от французских захватчиков районов России. Башкиры всегда гордились своим массовым участием в Отечественной войне 1812 года, где, по их словам, «доказали преданность и усердие Отечеству». В боях за свободу Родины крепла дружба башкирского народа с великим русским народом.