Легендарного польского повстанца захватил в плен офицер Харьковского полка Для поляков Тадеуш Костюшко – национальный герой. Герой он не только для поляков. Костюшко – почётный гражданин Франции, герой Войны за независимость США. Его имя овеяно легендами, но мало кому известно имя
Фёдора Ильича Лысенко – скромного русского офицера из малороссийского казацкого рода, пленившего Костюшко.
ПродолжениеРодился будущий русский ратник в Курской губернии в 1751 г., и всегда проявлял склонность к ратному делу. В 20 лет Фёдор, сбежав от родителей, препятствовавших реализации его воинственных грёз, записался в солдаты, но суровый отец настиг его и увёл домой. Через год твердохарактерный юноша снова бежит из дому, и снова записывается в солдаты. На этот раз отец не угнался за молодым сыном, и так было положено начало долгой военной карьере Фёдора Лысенко.
Федор Лысенко был одним из тех, кто получил офицерский чин не благодаря аристократическому происхождению, а заслужил его в буквальном смысле слова потом и кровью на полях сражений. Безграмотный простолюдин, он с детства был обуреваем мечтами о ратной службе и воинских подвигах. С этой целью дважды сбегал из родительского дома и наконец в 1778 году, в 27-летнем возрасте поступил на службу рядовым солдатом, записавшись в Харьковский гусарский полк.
В рядах этого полка, переименованного вскоре в легкоконный, Лысенко прошел всю русско-турецкую войну 1787-I79I, участвовал во взятии войсками Потемкина Очакова, Аккермана, Бендер и Кили, в сражении при Матчине, проявляя в бою неизменную храбрость. (рядовой легкоконного полка 1786-1798 гг.) Но помимо храбрости, для продвижения по службе требовалась грамотность. И Федор эту грамоту освоил, самостоятельно научившись читать и писать, что было уникальным для того времени случаем.
Когда началось польское восстание, Харьковский полк находился в составе русских войск, стоявших гарнизоном в Варшаве. В марте 1794 года Костюшко провозгласил начало всеобщего восстания. В апреле армия повстанцев под его командованием разгромила у местечка Рацлавицы небольшой русский отряд под командованием генерала Тормасова. Эта легкая победа послужила сигналом для заблаговременно подготовленного восстания в Варшаве.
Разрозненные и внезапно атакованные русские войска были захвачены врасплох и оказались в западне. Началась жестокая резня. Русские оборонялись с отчаянием обреченных. Харьковский полк потерял ранеными и убитыми почти 200 человек, в том числе командира полка, а также все полковое имущество — обоз, канцелярию и казну. Федор Лысенко, как напишут впоследствии в его послужном списке, «во время варшавской революции отлично храбро поступал, где и ранен в правую ногу пулею». С большинством Харьковцев он все же сумел вырваться из Варшавы и соединиться со спешащими на подмогу войсками из отряда генерала Ферзена.
Спустя полгода, в сентябре 1794 года, у местечка Мацеевице именно этот отряд нанес сокрушительное поражение повстанческой армии Костюшко. Федор Лысенко, получивший уже к этому времени за храбрость первый офицерский чин корнета, «при разбитии мятежнического корпуса храбро поступал и несколько неприятелей своеручно срубил», беспощадно мстя за убийства однополчан. Но главным его подвигом стало пленение вождя повстанцев.
О подобном подвиге перед сражением мечтает каждый солдат и офицер. Что могло быть почетней для воина, чем взять в плен неприятельского генерала или знамя? Почетнее и труднее. Мысль захватить Костюшко, судя по всему, появилась у Лысенко не спонтанно, не возникла в горячке боя. А само пленение стало не столько счастливой случайностью, сколько запланированной акцией.
Возможно, корнет получил на то специальный приказ, а может быть, действовал исключительно по своей инициативе. Во всяком случае, еще до начала сражения он «просил, чтобы позволено ему было во время сражения при удобном случае отлучаться от полку для отыскания Польской революции Главнокомандующего Польскими войсками Генерала Костюшки».
Начальство разрешило корнету Лысенко начать эту «охоту». И под конец сражения, когда русские войска занялись преследованием спешно ретирующихся мелких отрядов уцелевших повстанцев, «охотник» наконец настиг свою жертву. Издалека заметив главнокомандующего, Федор Ильич пробился к нему, а потом «гнавшись за ним, дал саблею две раны по голове, взял в плен помянутого польскою Революциею начальника Костюшку». (Пленение Т. Костюшко (картина как вы понимаете польская))
Известие о пленении Костюшко полностью деморализовало повстанцев и предрешило судьбу восстания в Польше. Вскоре войска Суворова штурмом взяли предместье Варшавы — Прагу, после чего сдалась и столица. Федор Лысенко в этих последних боях вновь отличился, получив золотой крест «За прагскую штурму». А за пленение Костюшко… он не получил ничего.
Этот факт выглядит как минимум странно, особенно если учесть, что в ту компанию некоторые офицеры получали высшую воинскую награду России — Орден Св. Георгия Победоносца — за дела куда менее значительные, вроде «захвата» брошенной неприятелем пушки. И в череде странностей, которые последовали за пленением Костюшко, эта далеко не единственная. Еще одна — та завеса тайны, которая тут же была опущена на обстоятельства взятия в плен предводителя восстания. Возможно, она объясняется соображениями конспирации в условиях еще не угасшего пламени восстания. (Казаки выносят раненого Т. Костюшко с поля боя под Мацейовицами) Буквально сразу после взятия Костюшко в плен из Петербурга пришел приказ везти пленника в столицу окружным путем через Киев и Могилев — по тем местам, где не было повстанческих отрядов. Сопровождавшему пленника офицеру был вручен секретный приказ: «Главного польского бунтовщика Костюшко… отправить в Санкт-Петербург. А как сей секрет есть великой важности и для того везется под чужим именем, то с самого места имеете сказать всем, что это есть раненый в Варшаве господин генерал-майор и кавалер Милошевич, на имя которого и подорожная прилагается. Наистрожайше предписываю иметь над ним непременное бдение... чтобы Костюшко отдельно от других везен был и чтоб... день и ночь был под глазами стерегущего офицера, и никто бы из обывателей видеться и переговариваться не имел случая».
Наверняка молчать до поры начальство приказало и Лысенко. А когда пришла эта пора — пора раздавать награды, — то же начальство «забыло» о подвиге храброго офицера. И приписало этот подвиг себе, по-видимому, рассудив, что «не по Сеньке шапка» — не пристало, мол, «солдатскому» офицеру брать в плен столь масштабную фигуру, а прославленным генералам — делиться победными лаврами со вчерашним солдатом.
Впрочем, Федор Ильич Лысенко заработал еще немало наград. Он отважно сражался с французами в Отечественную войну 1812 года, был в зарубежной кампании, участвовал в сражении под Бауценом и грандиозной «Битве народов» под Лейпцигом, в составе Харьковского полка в авангарде русских войск брал Париж… В отставку он уволился в 1816 году, ослабев от ран и старости. Было ему тогда 65 лет. Мы не знаем точно, когда он умер. Известно лишь, что похоронили его близ кладбищенской церкви маленького городка Тим, что в Курской губернии. Перед революцией могила его была еще цела. Но до сегодняшнего дня она сохранилась едва ли…
Эти слова, хотя и были сказаны не в отношении случая с корнетом Лысенко, однако вполне подходят к его случаю. Награды за «участие в пленении Костюшко», помимо командира отряда генерала Ферзена, получили генерал граф Тормасов и казачий атаман, генерал Денисов. Тот самый Тормасов, чьи войска Костюшко наголову разбил под Рацлавицами — кстати, по вине того самого Денисова, не приславшего вовремя подкрепление.
Эти люди и вошли в историю как «пленители самого Костюшко». А имя настоящего героя, как и обстоятельства пленения, так и остались почти никому не известными, будучи зафиксированы лишь в нескольких документах. Впоследствии это породило различные мифы, благодаря которым некоторые историки, хотя и знали правду, но в угоду поклонникам Костюшко представляли эпизод пленения героя в несколько ином свете. (бригадный генерал американской армии Анджей Тадеуш Бонавентура Костюшко) Так появилась на свет версия о том, что на скачущего в одиночку по полю Костюшко якобы набросились прельщенные его формой казаки, убили под ним коня и тяжело ранили пикой, намереваясь ограбить. Не желая пленения, Костюшко якобы пытался застрелиться, но курок дал осечку.
Якобы казаки обезоружили генерала, стащили с него сапоги, сняли несколько перстней, из кармана вытащили золотые часы. А потом якобы подъехал кавалерийский корнет и рубанул безоружного Костюшко палашом по голове. И лишь отчаянные крики видевших эту картину поляков дали русским понять, кого они захватили в плен….
Впоследствии император Александр I приказал отвести ему 1000 десятин в Саратовской губернии и не пожаловал ему единовременно 1000 рублей.
Позже он купил в Курской губернии, в городке Тим, дом. Там Лысенко провёл остаток своей жизни рядом с любящей женой и любимой дочерью.
Скончался русский герой в 1832 г. На могиле была выбита надпись: «Здѣсь тѣло отставного ротмистра Ѳедора Ільіча Лысенко, родился 1751 г., февраля 19 дня, жил 81 год, 2 мѣсяца и 11 дней. Въ жизни своей на войнѣ самъ взял Костюшку в плѣнъ».
Советская власть, рассматривая Костюшко и его приверженцев, как соратников по идейной борьбе с русским царизмом, не посчитала нужным увековечивать память Фёдора Лысенко.
Наоборот, на территории советской Белоруссии один из отрядов советских партизан, боровшихся против фашистских захватчиков, носил имя Костюшко. Названные в его честь улицы имелись и в Польше, и в СССР. Но, несмотря на то, что царский, а за ним и советский режим рухнул, любви у поляков к русским не прибавилось.
И Польша продолжает чтить Костюшко. Его считают гениальным, прозорливым, безупречным и мудрым, хотя ещё Наполеон высказался о нём так: «Я не придаю никакого значения Костюшко. Он не пользуется в своей стране тем влиянием, в которое сам верит. Впрочем, всё поведение его убеждает, что он просто дурак. Надо предоставить делать ему, что он хочет, не обращая на него никакого внимания».
А хотел Костюшко восстановления Великой Польши от Риги до Одессы. Наверное, в том, что и Рига, и Одесса были избавлены от этого, есть немалая заслуга скромного русского солдата Фёдора Лысенко.