Как Вера Засулич стреляла в "царского сатрапа" Трепова 135 лет назад назад, 5 февраля (24 января по ст.ст.) 1878 года, в 10 часов утра петербургский градоначальник генерал-адъютант Трепов начал ежедневный прием просителей в канцелярии градоначальства. В их числе была молодая, неказистая, скромно одетая дама, назвавшаяся "Елизаветой Козловой" и объяснившая, что она ищет места гувернантки, а для этого ей хотелось бы получить удостоверение о своем благовидном поведении.
Трепов принял от Козловой прошение, поставил резолюцию «Дозволяю» и обратился к следующему просителю, но тот не успел открыть рта, как Козлова выхватила револьвер (как потом выяснилось – шестизарядный английский «бульдог») и выстрелила в Трепова в упор, а после того как тот повалился набок бросила револьвер на пол.
Выстрел получился нелепым до смешного: как написано в протоколе
«Арестованная нанесла генерал адъютанту Трепову рану в полость таза пулею большого калибра». Другими словами – покушавшаяся угодила в задницу генерала.
Продолжение Козлова не сделала ни малейшей попытки скрыться и дала себя задержать. Как описывает очевидец, «сидела на стуле, глядя в потолок близорукими серыми глазами и безразлично отвечала на вопросы следователя».
Покушавшуюся на самом деле звали Верой Ивановной Засулич, которая отбывала ранее наказание за участие в организации Нечаева. При этом молодая была немолода – к тому времени Засулич исполнилось 29 лет, что по меркам второй половины XIX столетия юношеским возрастом никак не назовешь.
(Вера Ивановна Засулич, 1849—1919) Засулич сообщила на допросе, что Трепова никогда до сего дня не встречала. А стреляла потому что проживая в Пензенской губернии, в газетах прочла о зверском обращении Трепова с беспомощным политическим заключенным студентом Боголюбовым и решила отомстить за нанесенное тому оскорбление. Причем с Боголюбовым до этого она тоже ранее не встречалась, но «её совесть заставила» убить Трепова.
А во время допроса террористки из генерал-адьютанского зада градоначальника Трепова безуспешно пытались вынуть пулю.
Трепов мало походил на «царского сатрапа», был человеком вспыльчивым, отходчивым и довольно загадочным. Он был известен таинственным возникновением ниоткуда в младенческом возрасте, возникшим также непонятно как значительным состоянием и необъяснимой личной благосклонностью российских императоров. По ходившим тогда по России вполне достоверным слухам это объяснялось тем, что Трепов был внебрачным сыном германского императора Вильгельма I.
И дернул же черт Федора «Вильгельмовича» избрать для инспектирования петербургского Дома предварительного заключения на Шпалерной улице именно день 13 июля 1877 года, когда он с утра находился в дурном настроении. Именно здесь градоначальник встретил во дворе гуляющего члена «Земли и воли» Боголюбова приговоренного к пятнадцати годам каторги. В Доме предварительного заключения Боголюбов ожидал исполнения приговора – отправки на каторгу. (Трепов Фёдор Фёдорович (старший) 1809 - 1889) На самом деле Боголюбов был не «Боголюбовым», а Алексеем Емельяновым, сыном священника, который после окончания духовной семинарии подался не в попы, а в народники. А «Боголюбов» это была его партийная кличка и дань семинарскому прошлому.
Первый раз встретившись с Треповым в тюремном дворе Боголюбов шапку снял и поклонился, как это и было предписано тюремными правилами. Встретившись с градоначальником через нескольких минут еще раз, Боголюбов решил во второй раз шапку не снимать и не кланяться.
Трепов был и без того чем-то взвинчен с утра, и с криком «Шапку долой!» протянул руку, собираясь сбить шапку. Боголюбов резко отпрянул, шапка с его головы слетела, а сам Боголюбов, потеряв равновесие, пошатнулся и едва не упал. Арестантам, наблюдавшим сцену из окон камер (это были в основном политические), показалось, что Трепов ударил Боголюбова. Они подняли крик и стали бросать на тюремный двор разные предметы, стараясь угодить ими в градоначальника.
Трепов, опасаясь бунта, ретировался, приказав высечь Боголюбова. А поскольку градоначальник не был уверен в законности своего приказа, то велел не начинать экзекуцию вплоть до особого распоряжения. Дело в том что Трепов помнил, что за нарушения правил внутреннего распорядка можно сечь тех, кто ожидает суда, но распространяется ли это правило и на тех, кто после суда ждет отправки на каторгу?
Писаных параграфов под рукой не оказалось, и сразу из тюрьмы Трепов поехал за консультацией в Министерство внутренних дел, но никто его там просветить не сумел. Тогда Трепов отправился к начальнику III отделения Шульцу, но тот только пожал плечами: это вопрос юридический…
Тогда Трепов двинулся в Министерство юстиции к Кони, занимавшему тогда пост вице-директора департамента, но и его на месте не застал.
После чего Трепов обратился непосредственно к министру юстиции Палену, который выслушав суть дела, заявил Трепову: «Высечь не только можно, но и нужно, я вам, как министр юстиции, разрешаю». И только тогда Трепов вызвал полицмейстера и отдал распоряжение наказать провинившегося Боголюбова.
Кони так потом описывал сцену оправданий Трепова в своем кабинете на следующий день: «Клянусь вам, Анатолий Федорович, — сказал Трепов, вскакивая с кресла и крестясь на образ, — клянусь вам вот этим, что если бы Пален сказал мне половину того, что говорите вы теперь, я бы призадумался, я бы приостановился, я бы иначе взыскал с Боголюбова... Но, помилуйте, когда министр юстиции не только советует, но почти просит, могу ли я сомневаться? Я солдат, я человек неученый, юридических тонкостей не понимаю! Эх, зачем вас вчера не было?!»
Скажите на милость: похоже поведение Трепова, который часами мотается по Петербургу, разбираясь в юридических заковыках на действия царского палача, сатрапа и опричника? Да ни капельки! А ему пулю в задницу…
(Вера Засулич стреляет в Трепова. Ксилография из памфлета «Народной воли»)
Но как выяснится позже, с этим выстрелом Засулич Трепову очень даже повезло. В него выстрелила близорукая женщина, стрелявшая впервые в жизни, когда в это же время множество молодых людей, умеющих стрелять очень хорошо, тоже готовились расправиться с градоначальником.
«Дикий поступок Трепова с Боголюбовым был последней каплей, переполнившей чашу горечи, как в моей душе, так и в душах товарищей», – писал террорист-народник Николай Морозов, рассказывая как готовился тогда застрелить Трепова. Готовился отомстить за Боголюбова и обучавшийся прежде в военном училище террорист Александр Баранников. Покушение на Трепова готовилось также целой группой народников под руководством Михаила Фроленко.
И эти люди не промахнулись бы – впоследствии все они станут героями революционного террора. Так что выстрел Засулич в задницу спас жизнь генерала Трепова – иногда в истории бывает и так…