Потеря двух немецких эскадренных миноносцев "Leberecht Maas" (Z.1) и "Max Schultz" (Z.3) 22 февраля 1940 года - одно из самых трагических для немцев событий Второй мировой войны. Трагическим, - несмотря на то, что потеря двух эсминцев не такое уж редкое для большой войны событие, - его считают потому, что эти два ценных для немецкого флота корабля, которых у Германии имелось только двадцать две единицы, погибли в результате воздействия собственных вооруженных сил.
ЧИТАТЬВ своей книге "Война на море" известный немецкий военно-морской историк Фридрих Руге отметил по этому поводу: "... бомбами, сброшенными с собственного самолета, были потоплены эсминцы "Leberecht Maas" и "Max Schultz", ... оповещение об их возвращении задержалось, следуя по извилистому пути от одного вида вооруженных сил к другому".
С ноября 1939 года по апрель 1940 года немецкими эскадренными миноносцами типа "Z" командовал начальник эсминцев капитан 1-го ранга (позже коммодор) Фридрих Бонте - так именовался адмирал или старший офицер, ведавший специальной боевой подготовкой всех эсминцев, независимо от того, в какие соединения они входили; в тех случаях, когда эсминцы разных соединений сводились в одну многочисленную группу, начальник эсминцев принимал над ней непосредственное командование. Немецкие эскадренные миноносцы, наряду с выполнением разведывательных задач и наблюдением за морем, сумели осуществить в первые месяцы войны, с 17 октября 1939 года по 10 февраля 1940 года, девять минных постановок на маршрутах перехода английских судов у восточного побережья и при этом выставили около 1800 мин.
Первая постановка была произведена 17 октября 1939 года в устье реки Хэмбер, следующая 12 ноября в устье реки Темзы и третья в ночь 17/18 ноября снова в устье реки Хэмбер. Число выставленных мин составило 540. Во время следующей минной постановки 6 декабря в районе Кромер немецкие эсминцы внезапно обнаружили два английских, один из которых, "Jersey" получил попадание торпедой.
На английском соединении, очевидно, не обнаружили своего противника и предположили атаку немецкой подводной лодки. Это мнение английского адмиралтейства укрепилось благодаря заведомо ложной информации в донесении немецких вооруженных сил. В ночь 12/13 декабря пять немецких эсминцев выставили мины в устье реки Тайн. В последующем, в период новолуния, в январе 1940 года немцы в ходе двух операций выставили минные заграждения у Блайта, Кромер Кноль и в устье Темзы. Во время последнего, девятого, выхода в ночь 9/10 февраля 1940 года эсминцы выставили 157 мин у Кромер Кноль и еще 110 мин в морском районе Orfordness - Schipwash.
Все заградительные операции оказались незамеченными противником. Потерь с немецкой стороны не было. Насколько искусно были проведены эти операции показывает замечание английского военно-морского командования, которое свидетельствовало, что английский флот не оказал противодействия, поскольку оно считало, что в этом районе Германия использует для минных постановок только подводные лодки и самолеты.
Северное море всегда славилось рыболовством и в его богатых водах добывали рыбу флотилии многих стран и прежде всего Англии. Даже во время войны британские моряки выходили в море из портов восточного побережья, продолжая снабжать страну свежей рыбой. Самым популярным местом была Доггер-банка - отмель в южной части Северного моря длиной 90 миль.
Самолеты "Luftwaffe", выполнявшие разведывательные и бомбардировочные полеты, пролетая через этот район, всегда отмечали здесь концентрацию рыболовных судов. Сведения, поступавшие в штаб морского командования "West", говорили также о подозрительном поведении некоторых из этих судов, которые могли действовать совместно с подводными лодками.
Вспоминались времена Первой мировой войны, когда из-за частых атак германских подводных лодок на беззащитные рыболовные суда, некоторые из них были приспособлены под буксировку подводной лодки, обычно малой - типа "S", которая при угрозе ее буксировщику сама могла отправить на дно атакующего противника. Однако такой ход событий был маловероятен для 1940 года, тем более, что после немногих атак подводных лодок главную угрозу для этих судов стала представлять авиация. И в течение февраля 1940 года немецкие разведывательные самолеты неоднократно обнаруживали в море в районе Доггер-банки большое скопление английских рыболовных судов. Эти скопления судов побудили морское командование "West" (Admiral Seelwacher) спланировать проведение операции эсминцев против британских траулеров, чтобы захватить несколько ценных судов, заставить британский флот выделить силы для охраны рыболовства, и тем самым психологически уязвив англичан, подорвать их моральный дух.
Планируемая операция получила первоначально кодовое название "Кавьяр", а затем "Викинги" ("Wikinger"), Для проведения операции была выделена 1-я флотилия эсминцев, под командованием капитана 2-го ранга Бергера (Fregatten-capitan Fritz Berger). В состав флотилии входили шесть эсминцев, на каждый из них была назначена призовая команда.
Z.1 "Leberecht Maas" - кап.3-го ранга Бассенг (Korvetten-kapitan Fritz Bassenge)
Z.3 "Max Schultz" - кап.З-го ранга Трампедах (Коrvetten-kapitan Klaus Trampedach)
Z.4 "Richard Beitzen" - кап.З-го ранга фон Давидсон (Korvetten-kapitan Hans von Davidson)
Z.6 "Theodor Riedel" - кап.З-го ранга Бемиг (Korvetten-kapitan Gerhard Bohmig)
Z.13 "Erich Koellner" - кап.2-го ранга Шульц-Хинрихс (Fregatten-kapitan Alfred Schulze-Hinrichs)
Z.16 "Friedrich Eckoldt" - кап.2-го ранга Шеммель (Fregatten-kapitan Schemmel)
Эсминцы образовали ударную группу, a "Luftwaffe" должно было обеспечить истребительное прикрытие и поддержку бомбардировщиками. Поскольку за столь короткий выход британский флот вряд ли бы успел что-либо предпринять, все, кто готовил операцию, были убеждены, что ожидается просто легкая прогулка. Реальные события развернулись иначе.
Возобновление 20 февраля 1940 года морской авиационной разведки позволило определить точное местоположение и число английских траулеров. На основании этого начальник эсминцев приказал начать проведение операции "Wikinger" 22 февраля. Оперативный приказ предусматривал по возможности внезапный подход с целью захватить британцев врасплох, причем было необходимо захватить траулер, со своей стороны командующий "Luftwaffe" на 22 февраля получил задание разведать район Доггер-банки и районы моря южнее и западнее ее, чтобы предохранить немецкое соединение от неприятных сюрпризов.
В 12.18 главнокомандующий "Luftwaffe", которому непосредственно был подчинен X-й авиационный корпус (генерал-лейтенант Hans Geister), в чью задачу входило ведение боевых действий на море, сообщил морскому командованию "West" о запланированной также на 22 февраля воздушной операции по торговому судоходству у восточного побережья Англии от Канала до морского района южнее устья реки Хэмбер. Авиационные удары должны были проводиться силами 26-й авиационной эскадрильи (бомбардировщики "Heinkel-111"). Появление самолетов в районе боевых действий ожидалось не ранее 19.30.
Уже в первой половине дня 13 самолетов вылетели для разведки и атак судов у восточного побережья между Оркнейскими островами и Каналом, но были вынуждены преждевременно прекратить выполнение задачи из-за высокой облачности, либо полного отсутствия облаков, которые защищали их от британских истребителей. Второе донесение из X-го авиационного корпуса морскому командованию "West" содержало просьбу, чтобы "Kriegsmarine" поставили в известность подчиненные ему средства ПВО, приведенные в состояние боевой готовности, что в вечерние часы возможно появление возвращающихся самолетов "Heinkel-111".
Не помещает кратко остановиться на взаимоотношениях морского и воздушного командований в районах боевых действий Северного моря. "Kriegsmarine" в годы создания структуры "Luftwaffe" тщетно пытались получить в свое распоряжение эскадрильи морской авиации исключительно для применения в боевых действиях на море. Однако Геринг, командующий воздушными силами Германии не допустил этого. Флот, ожидавший войны гораздо позже, чем она случилась фактически, с началом боевых действий потерял все надежды на выполнение своих далеко идущих планов создания собственных воздушных сил.
С началом войны для использования в районе северного моря "Kriegsmarine" имел в своем непосредственном подчинении только одиннадцать эскадрилий авиационного командования ("West"). В общей сложности это составляло 110 различных самолетов - большей частью гидропланов и морских разведчиков.
Их можно было использовать только для разведки, охранения и минных постановок. Использование авиации в войне над морем "Luftwaffe" оставили за собой.
Для этой цели 3 сентября 1939 года в составе 2-го воздушного флота сформировали 10-ю авиационную дивизию. Уже 28 октября 1939 года ее преобразовали в X-й авиационный корпус, который был выведен из состава 2-го воздушного флота и переведен в непосредственное подчинение главнокомандующего "Luftwaffe".
Для эффективной и целенаправленной совместной работы как морскому, так и воздушному командованиям не хватало многого. Например, к началу войны так и не удалось создать единую нумерацию квадратов карт, а также общие шифры. Находились в процессе создания необходимые линии связи между штабами командований и штабами соединений. Ко времени начала операции "Wikinger" в районе боевых действий в Северном море не имелось общей командной инстанции, объединяющей в войне на море против Британии силы ВМС и ВВС. Более того, командные инстанции этих вооруженных сил постоянно действовали независимо друг от друга.
22 февраля, около 12 часов, под прикрытием истребителей "Ме-109" 1-й истребительной эскадрильи немецкая флотилия эсминцев покинула рейд Шилинг и вышла в залив Яде. Самолеты воздушной разведки, незадолго до этого стартовавшие в соответствии с планом командующего авиационными силами, были вынуждены преждевременно прервать полет из-за сгустившегося тумана, и к 14 часам самолеты разведки и воздушного прикрытия повернули на обратный курс.
К этому времени начальник эсминцев с 1-й флотилией находился юго-западнее Гельголанда и шел западным курсом. Вскоре, изменив курс на западно-северо-западный (300 градусов), эсминцы приблизились к заграждению "West wall", через которое они намеревались пройти по протраленному фарватеру "Nr.1". Этот фарватер шириной около 6 миль обычно тралился тральщиками 1-й флотилии, обеспечивая тайные и безопасные проходы немецких кораблей в Северное море. Однако в феврале тральная флотилия не имела полного состава, много тральщиков были заблокированы льдом на Балтике, еще больше находились в ремонтах, так что в распоряжении морского командования для поддержания фарватеров оставалось всего три тральщика типа "М" и два миноносца.
Около 17 часов 22 февраля морское командование "West" информировало X-й авиационный корпус о возвращении немецких эсминцев в залив Яде в утренние часы 23 февраля. X-му авиационному корпусу было предложено выделить самолеты для встречи и надежного охранения кораблей. Истребительное прикрытие, как и при выходе эсминцев, возлагалось на 1-ю эскадрилью истребительной авиации.
Немного позднее, в 17.35, командование X-го авиационного корпуса запросило морское командование "West" действительно ли немецкие эсминцы находятся в пути. И лишь в этот момент штаб авиационного корпуса был информирован о том, что соединение эсминцев в эту ночь пройдет через район минных заграждений к Доггер-банке.
На этом основании не должны были проводиться атаки самолетов на цели севернее широты плавучего маяка Тершеллинг (Feuerschiff "Terschelling"), южнее 55-й широты и восточнее района, объявленного англичанами опасным.
К этому времени, между 17.40 и 18.18, из Ньюминстера вылетела вторая группа 26-й эскадрильи в составе восьми самолетов для действий против английских судов между устьем Темзы и Фирт-оф-Ферт. Об этом известили морское командование "West". Между тем, эсминцы Бонте находились уже у восточной стороны немецких минных заграждений на широте 53°55'N и в 18.18 шли северо-западным курсом. Войдя на минное поле, в 19.00 корабли флотилии выстроились в кильватерную колонну - "Friedrich Eckoldt", "Richard Beitzen", "Erich Koellner", "Theodor Riedei", "Max Schultz" и "Lieberecht Maas".
Эсминцы шли на скорости 26 узлов, с интервалом 200 метров курсом 300 градусов. Все вахтенные находились на своих постах, кутаясь от пронизывающего холода в регланы. Погода была хорошей, если, конечно, не считать низкой температуры воздуха. Дул легкий юго-западный ветер, стоял низкий морской туман, но немецких моряков беспокоила полная луна прямо за кормой, делавшая эсминцы весьма заметными.
Поход проходил вполне благополучно, но в 19.13 сигнальщики на "Friedrich Eckoldt" заметили по борту двухмоторный самолет, пролетевший на высоте 60 метров вдоль строя кораблей, как бы осторожно определяя их. Кильватерный след был ясно виден в лунном свете, и командующий флотилией фрегаттен-капитан Бергер, не зная о намерениях самолета, приказал уменьшить скорость до 17 узлов, надеясь до минимума скрыть кильватерные следы кораблей.
В 19.21 самолет появился снова и на эсминцах была объявлена воздушная тревога. Как только самолет начал новый пролет, эсминцы "Richard Beitzen" и "Erich Koellner" открыли огонь из 20-мм автоматов. Самолет ответил и вскоре отвернул от соединения. Первый лейтенант с эсминца "Leberecht Maas" идентифицировал его как немецкий, а на "Erich Koellner" - как вражеский.
Но, к сожалению для немцев, открытие эсминцами огня убедило самолет, что корабли не немецкие.
Через 20 минут, в 19.43, самолет был обнаружен снова - с "Leberecht Maas" сообщили, что он заходит ему с кормы, со стороны луны. Минуту спустя на эсминце поняли, что они атакованы, самолет сбросил на них две бомбы. "Leberecht Maas" открыл ответный огонь, но не попал. Между тем, самолет отбомбился вполне прилично - одна бомба разорвалась между мостиком и носовой дымовой трубой эсминца. Ему пришлось дать задний ход и развернуться вправо, сигналя о помощи. К "Leberecht Maas" подошел "Friedrich Eckoldt", но с него не смогли рассмотреть видимых повреждений.
Тем временем остальные корабли тоже стали поворачивать назад, но флагман приказал им отойти, а сам, оставаясь в 500 метрах от "Leberecht Maas", начал готовиться к буксировке. Вдруг зенитные автоматы на аварийном эсминце снова открыли огонь. Он был повторно атакован и две бомбы попали в его кормовую и среднюю часть. После вспышки взрыва в воздух поднялся столб огня и дыма - корабль получил смертельный удар. Одна из бомб попала около второй дымовой трубы и, когда дым рассеялся, в лунном свете стали видны нос и корма переломившегося эсминца, торчащие из воды. Затонувшая средняя часть корабля покоилась на неглубоком грунте отмели.
В 19.58 флагман приказал всем кораблям спустить шлюпки для спасения людей. "Erich Koeliner" приблизился к обломкам, где в ледяной, покрытой нефтью воде люди боролись со смертью, и стал сбрасывать спасательные пояса и плотики. Его моторный катер был спущен и подошел к отводу правого винта, чтобы помочь уцелевшим. Эсминцы "Richard Beitzen" и "Friedrich Eckoldt" тоже спустили шлюпки, в то время как на "Max Schultz" и "Theodor Riedel" было приказано обеспечить противолодочную оборону, осторожно курсируя вокруг места катастрофы в поисках подводных лодок.
В 20.02 на борту эсминца "Theodor Riedel" услышали новый взрыв на северо-западе, в направлении которого в тысяче метров от него находился "Мах Schultz". Как только "Theodor Riedel" повернул ему на помощь, акустик доложил: "Подводная лодка, сила шума 5 децибел, пеленг 200 градусов, правый борт".
Почти одновременно прислуга орудия N-1 сообщила о замеченных следах торпед.
В 20.08 с корабля сбросили серию из четырех глубинных бомб одна из которых не взорвалась, но сам "Theodor Riedel" имел в это время только малый ход, поэтому трех оставшихся бомб ему хватило для получения серьезных повреждений - гирокомпас, рулевая машина и все управление рулем были выведены из строя. Командир корабля корветтен-капитан Бемиг приказал прекратить бомбометание и надеть спасательные пояса из-за присутствия подводной лодки и потери маневренности у эсминца. До починки рулевой машины использовалось ручное управление рулем.
Донесения о подводных лодках, взрывы глубинных бомб, таинственный самолет и непонимание обстановки - все вместе вызвало панику на других кораблях. Везде мерещились подводные лодки и следы торпед. "Erich Koellner" из-за сброшенных с "Theodor Riedel" глубинных бомб приказал своим шлюпкам вернуться. Его командир, ошибочно полагая, что шлюпку уже подняли, приказал дать ход и эсминец налетел на нее, топя несчастных, которые в ней находились.
"Erich Koellner" покружил вокруг и вернулся к обломкам, чтобы убедиться в отсутствии на них людей. Всех ли спасли? Если да, то кто? "Maas" ли это вообще? Как только нос эсминца "Erich Koellner" вошел в плавающие обломки, на мостик передали: "Приближается торпеда, подводная лодка слева". Снова началась паника.
Было 20.30, когда командир корабля фрегаттен-капитан Шульц-Хинрихс, полагая, что сам видел следы двух торпед, приказал дать полный ход и повернуть влево, оставив беспомощных людей за кормой. Он уже собирался нанести по лодке таранный удар, как вдруг на мостике поняли, что перед ними находится торчащая из воды, как призрачная фигура, носовая оконечность эсминца "Leberecht Maas". Теперь стало ясно, что потоплены два эсминца, о чем тотчас же донесли флагману флотилии.
В 20.30 начальник эсминцев донес в штаб морского командования "West" о потере эсминца "Leberecht Maas", а в 21.02 дополнил сообщение: "... также недосчитались эсминца "Schultz", вероятно, подводная лодка".
Штаб командования "West" предоставило начальнику эсминцев право прекратить операцию. После этого уцелевшим кораблям было приказано лечь на курс 120 градусов и возвращаться в Вильгельмсхафен на скорости 17 узлов. Уже в 20.09 оставшиеся четыре корабля начали отходить на юго-восток.
Что же произошло? Соединение эсминцев шло со скоростью 17 узлов курсом 300 градусов, когда "Leberecht Maas" около 19.40 сообщил об обнаружении следящего за ним самолета. В 19.56 корабль получил несколько бомбовых попаданий и после взрыва затонул.
Через несколько минут после гибели корабля, около 20.05 был потоплен и "Max Schultz". Когда подсчитали спасенных, оказалось, что все они с "Leberecht Maas", и их всего 60 человек из экипажа в 330 человек (24 на борту "Erich Koellner", 19 на "Friedrich Eckoldt" и 17 на "Richard Beitzen"). Из 308 человек экипажа "Max Schultz" не спасли никого. "Этот корабль унес на дно моря весь свой экипаж. Холодная вода и отсутствие координации в проведении спасательных работ, что явилось следствием паники из-за атак подводных лодок, стали причиной такого большого числа жертв".
Оперативная сводка N-172 штаба морского командования "West" от 23 февраля 1940 года (Отделу 1с" штаба верховного главнокомандования) сообщила утром того же дня об участии X-го авиационного корпуса в боевых действиях предыдущего дня: "Около 18.18 восемь самолетов вылетели для разведки и атак между устьем реки Темзы и Ферт-оф-Ферт. Результаты: Около 20.00 произведена атака по затемненному двигающемуся вооруженному пароходу (от 3 до 4 тысяч тонн) на траверзе маяка Тершеллинг. После взрыва пароход загорелся и потонул. Пароход вел зенитный огонь из одного орудия и нескольких пулеметов".
До сих пор в штабе морского командования "West" считали, что гибель эсминцев вызвана миной или торпедой подводной лодки, но это было опровергнуто после краткого доклада начальника эсминцев, дополненного донесением X-го авиационного корпуса о печальной достоверности взаимосвязи между потоплением судна авиацией и гибелью эсминца.
Упомянутый доклад начальника эсминцев имел следующий дословный текст: "Во время проведения операции "Wikinger" 22 февраля около 19.50 в квадрате 6954 (левый нижний) следящий за кораблями самолет был обстрелян концевым кораблем. После взрыва повернули назад: "Leberecht Maas" запросил о помощи. После нового взрыва он переломился пополам и потонул. Вскоре затем последовал еще один взрыв и донесение с эсминца "Erich Koellner" об обнаружении подводной лодки. В этот момент заметили отсутствие эсминца "Max Schultz". Из опасного района ушли, прервав операцию. С эсминца "Leberecht Maas" спасено 60 человек; на эсминце "Erich Koellner" недосчитались одного человека".
Бросается в глаза то, что в донесении X-го авиационного корпуса говорится об атаке только на одну цель. Следовательно, нельзя отказаться от предположения, что "Мах Schultz" при маневрировании во время отхода от сброшенной серии глубинных бомб мог подорваться на собственных минах.
Такая катастрофа требовала объяснения, но сделать это было нелегко, так как все показания свидетелей были противоречивы. Сначала полагали, что самолет был британский и потопил оба эсминца, но такой ответ не удовлетворял, так как до сих пор британские самолеты были на редкость неудачливы в атаках на корабли. То, что они могли потопить сразу два корабля за одну ночь, было трудно предположить. К тому же на эсминце "Leberecht Maas" определенно опознали немецкий самолет. И только после полученного из штаба X-го авиационного корпуса донесения, что один из его самолетов атаковал корабль, следующий курсом 300 градусов в 20 милях к северу от маяка Тершеллинг, в штабе командования "West" появилась ужасающая мысль.
Могли ли эсминцы быть потоплены своими самолетами? Сначала эту мысль отбросили, но она продолжала распространяться и слух дошел до Гитлера. Фюрер сразу приказал создать комиссию из представителей "Kriegsmarine" и "Luftwaffe" для обстоятельного расследования инцидента.
В ходе дознания, которое началось на борту тяжелого крейсера "Admiral Hipper" 23 февраля 1940 года, были опрошены уцелевшие члены экипажа с эсминца "Leberecht Maas", экипажи других эсминцев и самолетов. После долгого разбирательства было установлено, что самолет "Нeinkel-111" из состава 4-й боевой авиагруппы 26-й авиационной эскадрильи, совершил две бомбовые атаки, потопив сначала эсминец "Leberecht Maas", а затем "Мах Schultz". Самолет входил в состав сил, посланных для атаки торговых судов в Северном море. Об этой операции "Lufftwaffe" предупредило штаб флота, но последний не предупредил свои эсминцы. Более того, "Kriegsmarine" не уведомило авиационный штаб о том, что эсминцы вышли в море. В своем заключении комиссия установила, что потеря обоих эсминцев "с очень большой вероятностью" была вызвана попаданием бомб весом 50 кг. с собственных самолетов.
Начальник штаба морских операций вице-адмирал Шнивинд (Vizeamiral Otto Schniwind) 15 марта 1940 года указывал на это в представленном Гитлеру докладе: "Несвоевременно последовавшее предупреждение X-го авиационного корпуса о намечавшейся операции эсминцев способствовала роковому развитию событий в ночь 22/23 февраля. Еще в полдень поставленная задача боевого использования X-го авиационного корпуса должна была побудить штаб морского командования "West" путем обстоятельных переговоров прийти к решению всех вопросов, взаимосвязанных с этим своеобразным ночным использованием боевых авиационных сил...".
Явные ошибки штаба морского командования "West" привели к потере обоих кораблей. Но самые серьезные причины надо искать в неверной организации управления в районе боевых действий Северного моря с их долгим усложненным путем прохождения распоряжений.
В результате решением суда военного трибунала никого не наказали, но этот инцидент еще больше усилил раскол между "Luftwaffe" и "Kriegsmarine".
Однако, без всякого сомнения, потерю эсминцев следует отнести на счет неэффективности флота. В свете послевоенной информации решение суда может быть подвергнуто сомнению, так как хотя британских подводных лодок поблизости не было, в этом районе ночью 9/10 февраля два английских эсминца поставили мины на пути ставшего известным английской морской разведке немецкого протраленного фарватера.
Из-за недостатка тральных сил у немецкого флота эти мины как раз и могли стать причиной гибели эсминца "Max Schultz" после атаки его самолетом. Существовало предположение, что поскольку эсминец "Leberecht Maas" был определенно потоплен бомбами, "Max Schultz" мог подорваться на мине, так как дезорганизованные после первой атаки самолета эсминцы могли попасть на мины противника. Так закончилась операция "Wikinger", в которой немецкие эсминцы понесли первые за войну потери, получив при этом большое моральное потрясение. Всего с двумя кораблями погибли 579 офицеров и матросов.
Из-за неудачи в этой операции были отложены последующие удары немецких надводных сил в районе южной части Северного моря вплоть до начала операции "Weserubung" - вторжение в Данию и Норвегию - в которой "Kriegsmarine" потерял еще десять из оставшихся двадцати эсминцев. Из вновь построенных кораблей в 1940 году в строй вступили только три единицы этого класса. Наличия в строю двадцати двух эсминцев в течение дальнейшего хода войны немцы смогли достигнуть только лишь однажды, да и то на очень короткий срок, - во второй половине 1943 года.
Мужеников В.Б. Гибель эскадренных миноносцев "Z.1" и "Z.3"