Чем дольше отстаиваешь права, тем неприятнее осадок.
Старый и, на первый взгляд, тихий Киев конца ХІХ – начала ХХ веков был не таким уж безопасным местом. Усилиями нескольких поколений радикальных революционеров он превратился в гнездо терроризма и крамолы. В нашем городе царская полиция вела постоянную войну с радикалами всех мастей. Порой эта борьба напоминала захватывающий боевик или триллер.
читать дальшеКинжал, бомба, два ствола
Одним прекрасным мартовским утром 1878 года киевляне узнали, что в городе орудует мощная террористическая организация. Ее символика на листовках – скрещенный револьвер, топор и кинжал – не на шутку испугала добропорядочных обывателей. Внушало страх грозное название – Исполнительный комитет Русской социально-революционной партии.
Символика Исполнительного комитета
Пока киевляне судачили, кто бы мог за этим стоять, пока адъютант Киевского губернского жандармского управления Густав фон Гейкинг производил аресты подозрительных лиц, на афишных тумбах города появились прокламации террористов.
Исполнительный комитет провозгласил цель – уничтожение зловредных высших представителей местной власти и разжигание революции. Многие бы смеялись, узнай, что за всем этим стоит небольшая группка молодежи во главе с сыном таганрогского дворянина Валерианом Осинским.
Валериан Осинский
Он был новатором своего дела. Разработал целую систему слежки за потенциальными жертвами. Изучал их привычки и распорядок дня, чтобы улучить самый подходящий момент для покушения. Кошельком праздной революционной молодежи стал молодой экзальтированный черниговский помещик Дмитрий Лизогуб. Его состояние составляло 200 тысяч рублей. Он приехал в Киев одновременно с Осинским и выдал на нужды революции сразу 50 тысяч.
Дмитрий Лизогуб
Исполнителем избран юрист-недоучка Григорий Попко, имеющий за плечами солидный революционный стаж. 24 мая 1878 года почти в полночь он настиг жандармского офицера на углу Крещатика и Бульварной улицы (сегодня – бульвар Шевченка), где Гейкинг прогуливался перед сном. Попко подобрался к жертве вплотную и пырнул его кинжалом в поясницу. Истекающий кровью офицер перед смертью успел подать свистком сигнал тревоги. Террорист удрал вверх по бульвару, многочисленные преследователи чудом его не настигли. Позже он бежал в Одессу, где все-таки попал в руки полиции и получил пожизненный срок каторжных работ.
Бульварная улица (Бибиковский бульвар)
Если Гейкинг делал свою работу спустя рукава и даже снисходительно относился к «политическим», то новый силовик взялся за дело со всей решительностью и щепетильностью.
Георгий Судейкин
26 января 1879 года почти бескровно был взят под стражу Валериан Осинский. Он просто проходил мимо Старокиевского полицейского участка (ул. Владимирская, 15), когда его остановил городовой и попросил зайти в учреждение проверить документы. Там его уже ждал хитрый жандарм. В отчаянии Осинский попытался застрелить Судейкина, но полицейские сработали на опережение. В тот же вечер на своих квартирах были схвачены гражданская жена Осинского Софья Лешерн фон Герцфельд и ближайший соратник Иннокентий Волошенко.
Киевский околоточный
Через два дня «обезглавленная» группа Осинского собралась на двух квартирах. Братья Ивичевичи, Владимир Свириденко, Мария Ковалевская и другие в доме по улице Жилянской праздновали масленицу. В разгар веселья явились силовики во главе с Судейкиным. Но террористы устроили им «горячий» прием. Первая пуля скосила полицейского унтер-офицера, а Судейкина спас лишь защитный панцирь. Переживая за жизнь своих людей, он временно отступил и послал за подмогой в военные казармы. Солдаты взяли штурмом квартиру-крепость. Несколько революционеров погибло, остальные отправлены в Лыбедский полицейский участок.
Тем временем тайный агент Бабичева потчевала чаем товарищей в своем жилище. Внезапно двери отворились, и показалась плотная шеренга солдат с ружьями наперевес. «Господа, прошу сдаться!» - зычно крикнул жандармский офицер. Так, в один вечер киевская полиция обезвредила ядро террористической организации города.
Расследование показало, что народные мстители не только планировали теракты в Киеве, но и активно «гастролировали» с этой целью по всем юго-западу Российской империи - Одессе, Николаеву, Новороссийску, Ростову-на-Дону, Харькову.
Судьба идейных киевских террористов сложилась по-разному. Лизогуба и Осинского повесили, Лешерн фон Герцфельд и Волошенко отправились в Сибирь.
Казнь революционеров
За год антитеррористической операции Судейкина были арестованы 157 человек, из них 70 осуждены за государственные преступления, 14 – казнены.
Пока в Киеве боролись с террором, в столице империи – Петербурге – члены организации «Народная воля» убили императора Александра ІІ. Новый царь срочно призвал Георгия Судейкина в Питер, где тот получил высокую должность инспектора секретной полиции. Увлечение провокациями сыграло с ним злую шутку – в декабре 1883 года Судейкина застрелил его собственный агент-провокатор. Но Киев еще 15 лет пожинал плоды его профессиональной работы. Террористический бум сменился периодом спокойствия и процветания.
Кузница террористических кадров
Все изменилось, когда в городе появился один человек – выходец из бедной еврейской семьи Григорий Гершуни. Он учился в Киевском университете на фармацевтических курсах. Потом жил в Петербурге, Москве, Минске. Он создал Рабочую партию политического освобождения России и нелегальную типографию, недолго был под арестом. Но в 1900 году Гершуни вернулся в город на Днепре, чтобы вербовать здесь сотрудников для новой террористической организации, которая была призвана запугать высоких чиновников.
Григорий Гершуни
Живя на конспиративных квартирах на улице Мало-Владимирской (сегодня – О.Гончара) и Десятинном переулке, Гершуни вербовал исполнителей будущих терактов из разных социальных слоев - студентов, военных, рабочих.
Улица Мало-Владимирская
Первым в его сети попал бывший студент Университета св. Владимира Степан Балмашев. Он рвался мстить власти за то, что когда-то был исключен из числа студентов за беспорядки и сослан на год в солдаты. Жертвой был избран министр внутренних дел Российской империи Дмитрий Сипягин. В апреле 1902 г. чиновник был застрелен Балмашевым прямо в здании Государственного совета в Петербурге.
Дмитрий Сипягин
При этом сам Гершуни всегда в тени. Шеф киевской охранки так описывает вербовку одного из будущих террористов - столяра Фому Качуру:
«Он (Гершуни) в течение нескольких дней гуляет с ним в окрестностях Киева, уговаривая на «подвиг», расписывая ему, каким он окажется «героем». И когда тот согласился, наконец, убить Оболенского (Харьковского губернатора), Гершуни держит его в руках до самого момента стрельбы в Харьковском саду Тиволи. В ожидании выхода Оболенского они сидят на скамейке. Качура хочет закурить, но Гершуни выхватывает портсигар – не смей развлекаться. Выходит Оболенский, и Гершуни толкает Качуру – иди, стреляй, – и сам исчезает…».
Громкие теракты посеяли страх по всей стране. Высшие сановники боялись за свою жизнь, местные власти тоже не чувствовали себя в безопасности. Но мало кто подозревает, что штаб-квартира боевой организации – именно в Киеве, и держится она на одном человеке.
Но, не ведая того, Гершуни привел в организацию предателя - Евно Азефа, который давно работал тайным осведомителем полиции. Благодаря его доносам, в Киеве отправили за решетку многих эсеров. Но вдохновитель террора постоянно ускользает, Азеф принципиально не сдает его властям.
«Фотографии и приметы Гершуни были разосланы по всем розыскным учреждениям и пограничным пунктам. Был пущен слух, что за его арест дадут премию – пятнадцать тысяч. Начальники отделений то и дело получали циркуляры, напоминания, письма. То там, то здесь брали по ошибке лиц, похожих на Гершуни. Была такая ошибка сделана железнодорожниками-жандармами и в Киеве. Задержали пассажира первого класса, очень походившего на Гершуни, и продержали его часа два, пока не удалось установить его личность», - вспоминал Спиридович.
Полицейский участок
«Папа – это Гершуни, Федор – одно из наблюдаемых лиц, Дарнициенко – место назначенного свидания – станция Дарницы. Иначе не может быть!», - догадался Спиридович.
13 мая 1903 года около шести часов вечера на железнодорожной станции Киев-второй сошел с поезда хорошо одетый мужчина в фуражке инженера с портфелем в руках. Жандармская «наружка» сразу опознала в нем своего клиента. Но за городом брать Гершуни не решились – вели до конечной станции конного трамвая на Большой Васильковской улице (район современной станции метро «Лыбидьская»).
Гершуни подошел к ларьку минеральных вод и попросил лимонаду. Он очень волновался: рука дрожала, стакан ходил. Выпив кое-как лимонад и расплатившись, он направился к вагону. Но там его уже ждали жандармы. Сначала Гершуни косил «под дурачка», говорил, что, мол, ошиблись. Но стражи порядка оперативно доставили подозреваемого в Старокиевский полицейский участок, где его уже ждал Спиридович. «Расколоть» подозреваемого для него было вопросом времени.
Станция конного трамвая, где арестовали Гершуни
Охота на генерал-губернатора
После ареста Гершуни ключевыми людьми в боевой организации эсеров стали Азеф и Борис Савинков. В Киеве, по-прежнему находился конспиративный центр террористов. Во-первых, далеко от Петербурга и Москвы, во-вторых, близко к границе, откуда шла нелегальная литература, и время от времени наведывались однопартийцы-эмигранты.
Под руководством Азефа террористы совершили дерзкие убийства министра
дел Российской империи Вячеслава фон Плеве и генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича. Причем изменили технологию террора - от пистолетных выстрелов перешли к бомбам.
На месте убийства Плеве в Петербурге
Боришанский досконально изучил распорядок дня чиновника. Тот примерно в одно и то же время проезжал на карете по Крещатику. Убийца подготовил свое смертоносное орудие – бомбу – и морозным январским днем 1905 года вышел на главную улицу Киева. Но плотный график генерал-губернатора в тот день немного сместился. Ожидаемой кареты все не было. Простояв битый час на улице, расстроенный Боришанский ушел в гостиницу. И буквально спустя несколько минут по Крещатику пронесся экипаж Крейгельса. Так счастливая случайность спасла ему жизнь.
Николай Крейгельс
Под видом торговца папиросами и цветочницы они установили наблюдение за объектом. Шпайзман торговал возле Купеческого сада (сегодня – Крещатый парк), чтобы приметить, когда Крейгельс едет на Подол, Школьник наблюдала правее Институтской, на углу Анненской (сегодня – Лютеранская), чтобы не пропустить выезд в город или на вокзал.
Купеческий сад в Киеве
Наконец настал день «Ч».
«Однажды мимо меня промчались, два верховых казака; за ними следовала закрытая карета, за каретой еще два казака на лошадях, - вспоминает террористка Школьник - Карета остановилась за церковью, я спряталась за углом. Наконец, Клейгельс появился, но с ним были его жена и сын. Мой взгляд упал в этот момент на Шпайзмана, который стоял у самого входа в церковь. Лицо его выражало отчаяние».
Боевики не пошли против совести и отказались убивать ни в чем не повинную семью. Крейгельс вновь избежал гибели от рук эсеров. В октябре 1905 года на посту киевского генерал-губернатора его сменил Владимир Сухомлинов.
Вскоре новый начальник также стал объектом охоты террористов. В это время город наводнили разнообразные радикальные групп анархистов, которые соревновались между собой в числе преступлений и бесчинств. Генерал-губернатор для них - лакомый трофей.
«Я много ходил пешком по улицам города без всяких охранников, часто сидел у громадного окна кондитерской Семадени на Крещатике, наблюдал многое из уличной жизни и узнавал, что происходило», - вспоминал Сухомлинов.
Владимир Сухомлинов
В другой раз анархисты намеревались забросить бомбу в экипаж чиновника, когда тот выезжал из дома на Александровскую улицу (сегодня – ул. Грушевского). Но в тот день у генерал-губернатора сломалась карета, и он решил прогуляться пешком. Террорист, увидев пешего Сухомлинова, растерялся и не решился действовать.
22 декабря 1906 года на третьем этаже гостиницы «Купеческая» на улице Волошской, 29 раздался мощный взрыв. Гул был слышен во всех концах Подола, в соседних зданиях вылетели стекла. Взрывная волна разворотила гостиничный номер, к счастью, никого не убив. Прохожие задержали раненую молодую девушку. В Плоском полицейском участке выяснили, что это 19-летняя Фейга (Фанни) Каплан. При ней обнаружили браунинг с боевыми патронами.
Как показало расследование, она вместе со своим любовником Виктором Гарским готовила самодельное взрывное устройство, которое тоже предназначалось Сухомлинову. Но по неосторожности Каплан уронила его на пол и спровоцировала случайный взрыв. Каплан приговорили к пожизненной каторге, а после революции 1917 года она прославилась тем, что стреляла в вождя большевиков Владимира Ленина.
Современный вид здания на улице Волошской, 29
И было чего опасаться – кругом бурлили революционные страсти. Все чаще в городе происходили так называемые «эксы». В феврале 1906 года группа неизвестных с браунингом и бомбой дерзко ограбила почтово-телеграфное отделение на Демеевке, украв из сберегательной кассы больше 8 тысяч рублей. Позже оказалось, что это дело рук так называемых «меньшевиков максималистов».
Нападения радикалов на торговые лавки и магазины стали обычным явлением. Случались и комичные случаи. В июле 1908 годе мужчина и дама в магазине обуви Пайдича на улице Большой Васильковской предъявили приказчику записку, скрепленную красной печатью анархистов-экспроприаторов с требованием немедленно выдать три пары ботинок.
Для пущей убедительности дама достала браунинг. Продавцы быстро исполнили желание радикалов, радуясь, что отделались символическим взносом на благо революции.
Часто под видом идейных радикалов прятались обычные уголовники. В 1906 году зажиточные киевские обыватели получили письма такого содержания: «Группа коммунистов-анархистов требует у вас 1000 рублей. Если вы откажете, в вас будут стрелять»
Когда полиция схватила пресловутую группу во время облавы на отель «Порт Артур», оказалось что это сборище обычных воров и мошенников.
Операция по задержанию анархистов
В конце концов, нашлась пуля и для начальника киевской охранки. 28 мая 1905 года на улице Бульварно-Кудрявской (бывшая Воровского) Александра Спиридовича тяжело ранил неизвестный молодой человек, дважды выстрелив из браунинга. Сыщик остался жив, но на некоторое время оказался отстранен от работы, а потом переехал в Петербург.
Александр Спиридович
(с.) Владимир Володько