Что такое «повезло»: 5-я танковая идет в бой

[N.K.V.D.]

«А мы вообще хоть куда-то уедем?» — именно таким вопросом задавались в ноябре 1942 года в штабе советской 5-й танковой армии. Доклады из частей заставляли чесать затылок. Настроение падало всё ниже.

По замыслу Ставки, 5-я танковая должна была сыграть одну из ключевых ролей в операции «Уран» — прорвать фронт к северу от Сталинграда и «где-то там» окружить армию Паулюса. Из 1-го танкового корпуса докладывали, что в двух танковых и мотострелковой бригаде личный состав в боях не участвовал, а подготовлен слабо.
Большинство командиров окончили краткосрочные курсы и никакого командного опыта не имели. Про водителей в докладе отдельно указывалось, что у них нет опыта в вождении танков и машин, из-за чего идёт постоянный перерасход горючего и поломки.

В одной стрелковой дивизии на вопрос: «А что у вас с транспортом-то?» честно сообщили, что не хватает 138 голов лошадей, а горючего нет вообще, поэтому часть дивизионной артиллерии стоит там же, где выгрузилась из вагонов. И ладно бы только артиллерии, в некоторых частях не было даже продуктов.

Военнослужащие РККА у танка Т-60 под Сталинградом

Ещё больше расстроили пушкари. Имевшихся в наличии грузовиков едва хватало, чтобы увезти на позиции хотя бы четверть привезённых с собой снарядов. Впрочем, и для этих машин горючего постоянно недоставало, так что им случалось сутками простаивать вдоль дорог.
Трактора, которыми перетаскивали орудия, были настолько изношены, что в одном полку по дороге от станции выгрузки половина из них просто сломалась. Особенно «весело» было у штаба артиллерии: прислав людей, штаб фронта оставил у себя весь штатный автотранспорт.
Так что до частей товарищам командирам приходилось ездить либо на попутках, либо ходить пешком. И происходило это потому, что из средств связи в штабе имелось 12 телефонов, к ним 20 километров провода — и ни одной радиостанции.

Ну и вишенкой на торте стало вполне отчётливое понимание, что немцы наверняка знают о готовящемся наступлении — маскировочных сетей в армии тоже не было, а закидывать танки ветками в голой степи было затруднительно (да и подозрительно).

Насчёт того, что немцы всё знали — чистая правда. Ещё в начале ноября, когда танковая армия только начала выгружаться из вагонов, у командующего 6-й армией Фридриха Вильгельма Эрнста Паулюса в штабе зазвонил телефон.

Генерал-полковник вермахта Фридрих Паулюс (справа) с офицерами на командном пункте под Сталинградом

— Кто там ещё? — недовольно осведомился будущий фельдмаршал, отрываясь от карты Сталинграда — очень условной, поскольку изображенные городские кварталы давно уже представляли собой груды щебня.
— Румыны.
— И что опять этим мамалыжникам надо? — вздохнул Паулюс. — И так уже задвинули их на самый спокойный участок фронта. Алё, слушаю!
— Тут эта, — робко просипели в трубке, — ваши лётчики сказали, что к русским подкрепление приехало.
— Ну, бывает, — пожал плечами Паулюс. — У нас тут война, если вы ещё не поняли. Передайте этим лётчикам, пусть побомбят, что ли.
— А…
— И вам не хворать! — решительно закруглил разговор командующий 6-й армией.

В румынском штабе успокоились, но ненадолго, и через несколько дней снова принялись названивать. Некоторое время в штабе Паулюса пытались игнорировать их звонки, но румыны оказались неожиданно упорны.

Румыны бдят под Сталинградом

— Вот чтоб они так оборону держали, как телефон обрывают! — проворчал Паулюс, подходя к аппарату. — Алё! Ну что там у вас опять стряслось?
— У нас тут русские…
— Да неужели?! Кто бы мог подумать! А вы, конечно же, думали, что в ноябре посреди заснеженной донской степи встречаются исключительно негры?
— У нас тут русские перебежчики, — прокашлялась наконец трубка, — и они говорят, что к нам приехала русская танковая армия.
— Похоже, они там совсем перепились, — прикрыв рукой трубу, шепнул командующий стоявшему рядом адъютанту. — Если это самогон, надо бы узнать рецепт, походу, забористая штука. Алё?
— … много, очень много русских танков…
— Так ведь у вас тоже имеются танки, — напомнил Паулюс. — Целая дивизия.

По ту сторону провода очень красноречиво промолчали. Большую часть румынских танков составляли старые чешские LT vz.35 с 37-мм пушечкой.

Румынский танк R-2 (чешский LT vz.35).

Постреляв из неё по встретившимся по дороге к фронту подбитым Т-34 и КВ, румынские танкисты настолько пали духом, что немцам пришлось срочно подарить им десяток «четвёрок» и «троек». Поскольку заранее делать этого никто не планировал, перевод инструкции на румынский затянулся надолго.

— Ладно, — сдался Паулюс. — Пришлю вам нормальную танковую дивизию, немецкую. Только не звоните больше.

Насчет нормальной дивизии Паулюс немного слукавил — 22-я танковая, которую он собрался посылать на подмогу румынам, недалеко ушла от их собственной — только чехи в ней были чуть более новые — 38(t).

Тем временем в штабе 5-й танковой армии решали очередную задачу. Части, которые им предстояло заменить на передовой, знали о противнике примерно нифига. И вот «разведка доложила точно», что на самом деле на картах отмечены позиции боевого охранения румын. А настоящая линия обороны у них «где-то там». Делать нечего — пришлось за сутки до настоящего наступления проводить разведку боем. 17 ноября пехота пошла в атаку — по одному батальону от каждой стрелковой дивизии.

Советские солдаты атакуют противника под прикрытием пулемёта «Максим» под Сталинградом

Поздно вечером, так и не дождавшись звонка от румын, Паулюс позвонил им сам.

— Как там русское наступление?
— Вай, дарагой, — зачастили в трубку с явственным цыганским акцентом, — тут такое было, такое было! Русские по нам из пушек стрелял-стрелял, сто пятьсот тысяч миллионов снарядов по нам выпустил. Танк ихний ездил, два, нет, слюшай, пять тысяч! Самолёт летал — у-у-у как страшно! Но ми все отбиль, да! Мы теперь герой, верна? Позолоти ручку, а? Или хоть бранзулетка какой дай, на шея повесить?!
— Бог подаст! — рявкнул Паулюс, едва сдержавшись, чтобы не шваркнуть телефоном об стену. Аппарат был ещё нужен — сообщить 22-й танковой дивизии, что им не нужно выдвигаться для контрудара.

— Это хорошо, — флегматично отозвались танкисты. — А то мы бы всё равно никуда не поехали.
— Это ещё почему? — удивился Паулюс.
— Мыши…
— Какие ещё МЫШИ?! — Фридрих ещё не до конца успокоился после разговора с румынами. — Вы там что, опять горючее на спиртное меняете?!
— Горючего у нас с сентября не было, — напомнили из трубки. — А тут совсем не Африка. Вот личный состав и начал танки соломой утеплять. А в соломе — мыши. Голодные. Броню пока не прогрызли, но вот проводку сожрали почти всю.
— Вашу ж мать! — только и смог произнести Паулюс.

Следующий день у румын выдался относительно спокойным. Выпив остатки картофельного самогона за успешное отбитие русского наступления, доблестные войны маршала Антонеску легли спать пораньше.

Некоторые из них так и не проснулись. Остальных же заставил вскочить грохот и рев артиллерийской подготовки. В 7 часов 30 минут 19 ноября 1942 года войска Юго-Западного и Донского фронтов начали операцию «Уран».
Еще через шесть дней кольцо вокруг сталинградской группировки немцев сомкнулось. Да здравствует великое божество удачи!

(С.)перто

@темы: Творчество чужое, рассказы, в порядке Бреда

Comments

[TrashTank]

Знаменитое письмо командира 4-го механизированного корпуса генерала В.Т. Вольского на имя Верховного Главнокомандующего тоже выглядело примерно так: "Дорогой товарищ Сталин, у нас все плохо, командиры пороху не нюхали, у мехводов опыта вождения нет, я не могу наступать в таких условиях", ну и ответ из серии "против румын сойдет" как раз объясняет причины такого "везения"