Evangelion 1930's

«Евангелион» в стилистике американских мультфильмов 30-х годов от Shinjito.

дальше

(C.)перто

@темы: Творчество чужое, в порядке Бреда, АНИМЕ и иже с ним...

---

Японская область СССР

В отличие от занятых нашими войсками в том же августе 1945 года Маньчжурии и Северной Кореи, где японцы, по сравнению с местными китайцами и корейцами, составляли господствующее, но явное меньшинство, на южной половине Сахалина ситуация была иной. Здесь почти всё гражданское население состояло именно из японцев.
На исходе 1945 года советские органы власти подсчитали, что на юге Сахалина проживает 274 586 гражданских японцев, из них 150 583 мужчины и 124 003 женщины. Такой гендерный перекос объясняется тем, что летом 1945 года, в ожидании советского наступления, японские власти эвакуировали с Сахалина на Хоккайдо около 40 тысяч женщин и детей.

Помимо японцев, на южной половине Сахалина проживали 65 тысяч китайцев и корейцев, а также сотня русских, ранее находившихся в японском подданстве. Всё русское население японского Карафуто в годы Второй мировой войны японцы согнали в две резервации, запретив покидать их без разрешения коменданта. И хотя большинство русских Карафуто были в основном из тех, кто бежал сюда от большевиков после гражданской войны, в августе 1945 года они, обиженные японскими властями, приветствовали приход советской армии. Именно русские «старожилы» Южного Сахалина стали первыми местными сотрудниками новой советской администрации бывшего Карафуто.
Японская военная пропаганда заранее напугала гражданское население ужасами советской оккупации — незатейливо расписывалось, что русские солдаты всех мужчин убьют, а женщин изнасилуют. Поэтому большинство японцев в августе 1945 года до прихода советских войск попрятались в лесах.

Молодой советский лейтенант Николай Козлов так вспоминал город Тойохара, покинутую жителями столицу японского Сахалина, в том августе: «Днём мёртвый город напоминал кладбище. Окна с укором глядели на меня пустыми глазницами. Из керамических труб, что выходили из окон на улицу, не шёл дым. Вокруг тишина. Стоят фабрики, заводы, закрыты магазины, пуст базар. Никто не спешит на работу. Молчит телефон. Нет воды. Японцы покинули город и ушли в горы…»

Советские солдаты на пустынных улицах Тойохары

Однако нагнетание японской пропагандой гипотетических «ужасов» сыграло злую шутку с планами японского командования — гражданское население, вместо того чтобы прятаться в лесах и партизанить против советских войск, было так заранее напугано, что предпочло не сопротивляться. По городам и посёлкам Южной Сахалина были расклеены первые советские приказы о возвращении японского населения, начинавшиеся словами «Война окончена, народы получили возможность трудиться». К началу сентября 1945 года японское население, напуганное, но послушное, стало возвращаться из лесов в свои дома.

Вот как лейтенант Козлов описал возвращение жителей в столицу Южного Сахалина: «Однажды утром я увидел картину, которая до сих пор стоит перед глазами. Со стороны Конумы (Новоалександровска) появилась необычная колонна. Наши часовые закричали «В ружьё!», но тревога оказалась напрасной. Это напуганные, голодные японцы вместе с семьями возвращались из тайги в город. Они поверили нам. Это была первая послевоенная победа… А японцы всё шли и шли. Кто в тёмном кимоно, кто в рабочих спецовках, на спине иероглиф, обозначающий фирму, где он работает. Женщины все в чёрных шароварах и белых кофтах, в руках и на головах большие узлы, за спиной ребёнок, спокойный и тихий. У большинства женщин на ногах деревянные сандалии. В них они не идут, а как-то прискакивают, отчего колонна издаёт такой звук, словно проходит по асфальту кавалерия…"

Возвращение жителей в Тойохару

«Поток беженцев не прекращался до самой ночи, — вспоминал позднее лейтенант Козлов. — Наутро одиночные японцы, как правило, мужчины, уже выглянули на улицу, где был расклеен приказ командования фронтом: „Война окончилась. Народы получили возможность трудиться. Красная Армия принесла мирный труд и порядок. Ей чужды насилие и порабощение других народов. Она несёт им свободу и счастье…“ Прочитав, они молча уходили. Не все японцы пока рискнули выходить на улицу, хотя многие с удовлетворением восприняли то, что всё имущество и вещи в их квартирах были целы. Задымились трубы в домах. В городе стало как-то веселее и уютнее…»

На Южный Сахалин постепенно возвращалась мирная жизнь. Появились первые вывески на русском языке, зачастую с ошибками. По воспоминаниям советских солдат, их особенно веселили надписи «Сапоги-доктор» или «Часы-доктор» — так японцы неумело перевели на русский название мастерских по ремонту обуви и часов.

Японский магазин готов встречать советских солдат

В лесах Южного Сахалина японским командованием заранее были подготовлены тайные склады продовольствия и оружия, чтобы развернуть партизанское движение в случае войны. Но партизанить против советской власти японцы так и не начали. Из почти 300 тысяч населения с оружием в лесах осталось менее сотни человек, организовавших диверсионный отряд «Боетай». Единственной их заметной акцией стал поджог домов в городе Сисука (ныне г. Поронайск) и убийство в октябре 1945 года капитана контрразведки «Смерш» Николая Земляницкого. К началу 1946 года всех несостоявшихся партизан Сахалина переловили советские контрразведчики не без помощи местных жителей-японцев.

В итоге под управлением СССР оказалась самая настоящая японская область с населением свыше 300 тысяч человек, двумя десятками городов и крупных посёлков, большим количеством деревень. Необходимо было налаживать жизнь и экономику этой «Японии в миниатюре», которая так отличалась от русских привычек и традиций.

«Южный Сахалин и Курильские острова отойдут к Советскому Союзу…»
Уже 27 августа 1945 года, через двое суток после окончания боёв за Южный Сахалин, была создана советская военная администрация для управления японской частью острова. Её возглавил генерал-майор Михаил Алимов — донскому казаку и танкисту Алимову ещё в 1938 году пришлось сражаться с японскими войсками у озера Хасан, в августе 1945 года он командовал передовым отрядом 2-го Дальневосточного фронта во время боёв за Южный Сахалин. Именно отряд Алимова первым вошёл в город Тойохара, столицу японской префектуры Карафуто (ныне Южно-Сахалинск — центр Сахалинской области).

Администрации генерала Алимова пришлось решать множество неотложных задач — например кормить и возвращать по домам массы японских беженцев, скопившихся в августе 1945 года в портах Южного Сахалина в тщетной надежде бежать с острова до прихода советских войск. Однако, военная администрация была временным явлением — огромной территории, протянувшейся с севера на юг почти на полтысячи километров и с населением в сотни тысяч человек, требовалось нормальное гражданское управление. Тем более, что вскоре было официально объявлено о присоединении Южного Сахалина к нашей стране.

Возвращение японских беженцев

2 сентября 1945 года на страницах «Правды», главной газеты СССР, появилось «Обращение товарища Сталина к народу» — по сути это была торжественная декларация верховного правителя о дальнейшей судьбе Сахалина и Курил. «Поражение русских войск в 1904 году, в период русско-японской войны, — писал Сталин, — оставило в сознании народа тяжёлые воспоминания. Оно легло на нашу страну чёрным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старшего поколения, этого дня. И вот этот день наступил.
Сегодня Япония признала себя побеждённой и подписала акт безоговорочной капитуляции. Это означает, что Южный Сахалин и Курильские острова отойдут к Советскому Союзу и отныне они будут служить не средством отрыва Советского Союза от океана и базой японского нападения на наш Дальний Восток, а средством прямой связи Советского Союза с океаном и базой обороны нашей страны от японской агрессии".

23 сентября 1945 года правительство СССР официально учредило «Гражданское управление Южного Сахалина при Военном Совете 2-го Дальневосточного фронта». Именно этому органу предстояло управлять жизнью японской половины острова в переходный период. Переход осуществлялся в буквальном смысле слова — от войны к миру, из Японской империи в СССР… Начальником «Гражданского управления Южного Сахалина» назначили 45-летнего чиновника Дмитрия Крюкова.

Дмитрий Николаевич Крюков

По современным понятиям это был именно гражданский чиновник — накануне нового назначения Крюков работал заместителем председателя Исполнительного комитета Хабаровского краевого Совета (выражаясь современным языком, был заместителем губернатора Хабаровского края). За год до начала Великой Отечественной войны Крюков был избран председателем Исполнительного комитета Сахалинского областного Совета — по сути все годы самой страшной войны именно он руководил жизнью советской половины острова. Только осенью 1944 года Дмитрия Крюкова с повышением перевели на должность заместителя руководителя Хабаровского края. В то время территория края была куда больше, чем в наши дни — в неё официально входили все земли современной Амурской области, Еврейской автономной области, Чукотки, Камчатки и северной половины Сахалина.

Одним словом, человек, назначенный в сентябре 1945 года руководить бывшей японской «префектурой Карафуто», являлся опытным управленцем, прошедшим суровую школу жизни — от трудного детства и гражданской войны до руководства дальневосточными землями в условиях мирового конфликта, да ещё и в рядах сталинской администрации, в которой чиновникам приходилось работать буквально на износ, и за страх, и за совесть. Страх обеспечивала всем известная практика репрессий, а совесть — жёсткая идеология той эпохи. Дмитрий Крюков, о чём свидетельствуют его мемуары, был искренним коммунистом, сторонником социалистической системы в её сталинском понимании. И, что многих сегодня удивит, столкновение в 1945 году этого человека с совершенной иной, японской жизнью лишь укрепило его в прежних убеждениях.

«Никаких трофеев на своей земле быть не может…»
В конце сентября 1945 года Дмитрий Крюков летел военным самолётом из Хабаровска на Южный Сахалин вместе со штабом маршала Василевского, командующего всеми советскими войсками на Дальнем Востоке. Почти весь полёт до Сахалина свежеиспечённый начальник южной части острова проспал — получив новое назначение, он провёл трое суток без сна, лихорадочно изучая все имевшиеся документы и данные о японской «префектуре Карафуто».

Крюков попросил пилотов разбудить его только при подлёте к Южному Сахалину. Позднее, спустя многие десятилетия, он напишет короткие, но яркие мемуары, так никогда и не опубликованные при его жизни. Сегодня мы можем узнать из них первые впечатления о японском Сахалине, каким он встретил Дмитрия Крюкова в последние дни сентября 1945 года.

Тойохара с высоты птичьего полёта

«Самолёт пересёк самый узкий перешеек острова и пошёл над восточным побережьем на юг, — вспоминает Крюков. — Часто встречались посёлки, тянулась узкой лентой железная дорога, возле неё шоссе. На многих горах выгорел лес. Ландшафт печальный. Поворачиваем от берега в широкую долину. Направо — большие заболоченные поля с речушками, налево — сравнительно крутые горы. Пролетаем над военным аэродромом. Далее у подножия гор, в зелени — красивые здания… Начинается город Тойохара. Делаем над ним круг, чтобы посмотреть сверху. Выглядит он с высоты неплохо. Приземлились на большом аэродроме в южной части города. Двухэтажное каменное здание аэропорта раскрашено в разные цвета. Это камуфляж. Самолёты подруливают на цементированную площадку. Жарко не по-осеннему…»

В военной комендатуре состоялось первое совещание «Начальника Гражданского управления» с армейским командованием Южного Сахалина. Тут же возник первый рабочий конфликт: военные и новые гражданские власти по-разному понимали статус новых земель. Военные всё ещё рассматривали занятую с боями территорию «Карафуто» как землю побеждённого неприятеля. Расположившиеся здесь советские войсковые части по фронтовой привычке считали всё местное имущество собственными трофеями. Но Дмитрий Крюков, ссылаясь на обращение Сталина («Южный Сахалин и Курильские острова отойдут к Советскому Союзу…») жёстко заявил генералам: «Никаких трофеев на своей земле быть не может, ничто нельзя растаскивать, надо всё передать советским органам, задача которых, в первую очередь, организованно обеспечить армию материалами и продовольствием и одновременно создать нормальные условия для существования оставшегося здесь четырёхсоттысячного японского населения…»

Совещания и споры с военными продолжались до поздней ночи. Уже в темноте новый начальник Южного Сахалина и несколько прилетевших с ним гражданских стали устраиваться на ночлег. «Мне дали провожатого, — вспоминал Крюков, — и мы в темноте отправились к гостинице… Когда мы входили, нас, кланяясь чуть не до земли, встретил хозяин. Оказывается, он весь вечер ждал нас у двери. Кто-то из военных пошутил: мол, скоро сюда явится самый главный начальник острова, он сердитый… Хозяин не потребовал от нас сиять обувь и надеть туфли, а сам надел их прямо на наши сапоги и провёл нас в довольно чистую, хорошо убранную комнату. Через несколько минут принёс нам ужин и тёплое сакэ. Мы немного поели, пить не стали, разделись и легли на постель, положенную посреди комнаты на чистые циновки, и сразу уснули…»

Утром выяснилось, что самый главный начальник японской части Сахалина проспал всю ночь без всякой охраны посреди только что завоёванного города. С не меньшим удивлением, Дмитрий Крюков выяснил, что в соседней комнате его вызова всю ночь ждали гейши («девушки к услугам мужчин», как он скромно назовёт их в мемуарах). Одним из первых распоряжений Крюкова станет закрытие этого «дома терпимости», бывших гейш переселят из гостиницы в рабочее общежитие и устроят трудиться на консервный завод. Позднее выяснится, что и японский хозяин гостиницы пребывал в немалом удивлении от первой встречи с «советским губернатором» — в императорской Японии визиты начальства такого уровня не обходились без большой свиты и пышных церемоний.

Сталин вместо императора
За неделю Дмитрий Крюков сформировал «Гражданское управление Южного Сахалина» — всего 18 русских на почти 300 тысяч японцев. Он принял разумное решение временно оставить прежнее японское руководство — от бывшего губернатора до директоров всех фирм и предприятий. Первая встреча с Оцу Тосио, попавшим в советский плен последним губернатором «префектуры Карафуто», состоялась на второй день после появления Дмитрия Крюкова на Южном Сахалине.

1-го советник ранга Оцу Тосио

Стороны общались через военного переводчика. Русский начальник сообщил японскому губернатору, что бывший советник императора продолжит управлять Южным Сахалином, но уже от имени советской администрации. Крюков подчеркнул, что японское гражданское население «это не пленные, а свободные граждане», советские войска и власти не будут «вмешиваться в их национальные обряды и обычаи», все японские товары и продукты отныне будут не конфисковываться войсками, а покупаться по установленным ценам. Далее Крюков рассказал, что их главной задачей станет восстановление работы местной промышленности и сельского хозяйства. Экономика Южного Сахалина будет постепенно интегрироваться в экономику СССР, для чего вводится одновременное обращение рубля и японской иены, по курсу один к одному.

Бывший губернатор, за секунду превратившись из пленного вновь в большого начальника, слушал русского чиновника в явном ошеломлении. «Я смотрю на его лицо, — вспоминал позднее Дмитрий Крюков, — оно то и дело меняется. Глаза то расширяются, то сужаются. Я подумал: а говорили, что японские самураи невозмутимы при любом положении…»
По итогам встречи японский губернатор получил легковой автомобиль и шесть советских солдат — одновременно и конвоиров, и телохранителей. Единственное, что не вернули бывшему советнику императора, это его резиденцию в центре города Тойохара (Южно-Сахалинск), занятую штабом советского Дальневосточного фронта, поэтому бывшему губернатору предоставили особняк поскромнее. Отныне управление южной половиной острова строилось так: Оцу Тосио получал от Дмитрия Крюкова письменные приказы, знакомился с ними под роспись и воплощал их в жизнь через почти две тысячи японских чиновников бывшей «префектуры Карафуто».

Резиденция губернатора Карафуто. Довоенное фото

Через месяц с небольшим, 7 ноября 1945 года, губернатор Оцу Тосио и десяток его высших помощников даже присутствовали на советском празднике, посвящённом очередной годовщине Октябрьской революции. По свидетельствам очевидцев, бывшие подданные японского императора старательно аплодировали торжественным речам в честь коммунистической партии и товарища Сталина.

Глядя на такой странный кульбит побеждённых самураев, Дмитрий Крюков вскоре не удержался от попыток поговорить по душам с бывшим губернатором. Ведь им приходилось много работать вместе, проводя бок о бок целые дни напролёт. Вот как ту беседу много десятилетия спустя описал сам Крюков: «Я затеваю разговор с губернатором. Спрашиваю: «Господин Оцу Тосио, почему вы, когда наши войска наступали, не уехали в Японию? У вас ведь была такая возможность?» Он ответил: «У нас начальник всегда, как капитан с тонущего корабля, отступает последним, а если это отступление по его вине, кончает свою жизнь самоубийством». Я смеюсь: «Сомневаюсь! У нас здесь в плену тысячи офицеров, и ни один не сделал себе харакири». Он молчит. Я продолжаю: «Ну, а Вы то в данном случае?» Он: «И я бы ушёл с острова последним японцем». Я опять: «А покончили бы с собой?» Он помолчал и говорит: «Возможно. Лучше быть героем на века, чем изгоем на всю жизнь и переживать этот позор».
— "Ну, это крайность!" — «О, не знаю. Возможно, распропагандированный Вами я уехал бы за границу». Я: «Ваш комплимент тут ни к чему. Как и ирония…» После длительного молчания я спросил его, сколько раз он встречался с микадо. Он: «Несколько раз». На мою просьбу рассказать о микадо, он ответил: надо собраться с мыслями…"
О своих встречах с японским императором бывший губернатор так и не рассказал, но продолжал старательно аплодировать торжественным речам под портретами Сталина.

Официанты в погребальных саванах
Впрочем, Дмитрий Крюков и Оцу Тосио начали совместную работу отнюдь не с торжеств, и не с разговоров по душам — первым делом они взялись за восстановление телефонной связи со всеми городами и посёлками Южного Сахалина. Затем попытались решить проблему взаимопонимания двух народов в самом прикладном смысле этого слова. Как вспоминал Крюков: «Были выпущены два русско-японских разговорника, один — из самых необходимых слов в обращении друг с другом, другой — более подробный. Все японцы и русские носили в карманах эти разговорники…»

Взаимопонимание требовалось, ведь два народа почти всё делали и воспринимали абсолютно по-разному. Отличалось всё: от большой политики и общественного устройства до самых мелких особенностей работы и быта. Даже символика цветовых оттенков была диаметрально разной, из-за чего в октябре 1945 года случился почти комический казус, описанный в неопубликованных мемуарах Дмитрия Крюкова.
Советский начальник и японский губернатор тогда приехали изучить обстановку в небольшом порту Хонто (ныне город Невельск) на берегу Татарского пролива.

«Осмотрев город, мы поехали в советскую комендатуру, — вспоминает Крюков. — Комендант решил угостить нас на славу. Уютная столовая, рядом хорошая кухня, на столе цветы. Кроме поваров, взял наших четырёх бойцов для обслуживания. Чистота, повара и бойцы в каких-то немного странных белых коленкоровых халатах, на головах белые колпаки, но не плоские поварские, а колышком. Мы все сели за хорошо сервированный стол. В бутылках виски, сакэ, наша водка. Пригласили за стол и мэра. Обед приготовлен вкусно. Бойцы в белых халатах, как настоящие официанты, чинно подают нам одно за другим блюда, убирают пустые тарелки. Однако я заметил: когда бойцы подходят к губернатору и мэру, те как-то невольно отодвигаются и несколько испуганно смотрят на них. Думаю: что же они отравы, что ли, боятся? Но потом едят с удовольствием. Я прошу выяснить у их переводчика, почему они как будто боятся наших бойцов? Оказалось, что на бойцах надеты балахоны, по-нашему саваны, в которых японцы хоронят мертвецов…»

Советский комендант, как и все русские солдаты, просто не знал, что у японцев цвет траура не чёрный, а белый. Обнаруженные на складах белоснежные халаты он принял за поварские. «За обед спасибо, вкусный, но вот японских гостей ты напугал!» — высказал Дмитрий Крюков коменданту, к его изумлению разъясняя дальневосточную специфику белого цвета.
Такое непонимание и противоречие абсолютно разных традиций оказалось далеко не последним. Уже осенью 1945 году столкнувшиеся в быту японцы и русские выяснили, что в их столь разных мирах различается почти всё.

Япония без тротуаров и рынков
Даже дрова японцы пилили не так, как привыкли русские люди. Если у нас для этой цели обычно пользовались большой двуручной пилой, положив бревно на деревянные подставки-«козлы» и работая вдвоём, то японская манера пилки дров поначалу вызывала у русских людей, приехавших на юг Сахалина, немалое удивление. «Берёт японец однорукую, маленькую японскую пилу, — вспоминал один из очевидцев, — садится у лежащего бревна на землю, на подвязанную сзади к поясу подушечку из собачьей шкуры, и начинает пилить, медленно подёргивая пилу только на себя. Думаешь, сколько же он может, работая так, напилить дров? А вечером смотришь и диву даёшься — испилено около десятка толстых четырёхметровых брёвен…»

Не меньше первых советских посетителей «префектуры Карафуто» удивлял и домашний быт японцев — на острове с морозными зимами они жили исключительно в традиционных для субтропической Японии лёгких домиках без отопления. Русские люди, привычные к основательным бревенчатым избам с каменными печами, прозвали такие японские жилища «фанерными». Обогревались эти домики лишь маленькими переносными печками, трубы которых высовывались прямо в окна. Зато каждый домик побогаче имел ухоженный и красивый сад с маленьким прудом и камнями в традиционном японском стиле.

Улица Ленина, 1947 год

Как вспоминал оказавшийся в 1945 году на юге Сахалина лейтенант Николай Козлов:«Если многие из японцев никогда не спали на кроватях, не сидели на стульях, не держали в руках ножа и вилки и считали это нормой, то для русских отсутствие всего этого непереносимо. На японской части острова нищета соседствовала с роскошью, неграмотность — с высокой культурой. Здесь уживалось великолепие храмов, искусство лака, фарфора и керамики — с бедностью, которая глядела изо всех щелей».

Удивляли возвратившихся на юг Сахалина русских и очень узкие улицы во всех японских городах и посёлках с полным отсутствием тротуаров. Японский губернатор объяснил это новому советскому начальству тем, что вся земля в городах частная и очень дорогая, оттого у городских муниципалитетов просто не хватает денег, чтобы выкупать пространство для тротуаров. Поэтому весной 1946 года первым градостроительным мероприятием советской власти в столице бывшего Карафуто станет обустройство тротуаров на центральных улицах.

Не меньше удивляло русских людей и то, что на земле «капиталистической» Японии рынок отсутствует в принципе. До 1945 года «Страна восходящего солнца» при всех успехах в развитии промышленности и техники по сути оставалась феодальным государством с милитаризированной до предела экономикой. И только приход на юг Сахалина сталинского социализма открыл здесь первые рынки для свободной торговли продуктами питания. До этого японские крестьяне работали под полным контролем японского государства — весь выращенный урожай они были обязаны полностью сдавать нескольких фирмам-монополиям, даже семена для сева они потом выкупали у этих фирм. Ещё с 30-х годов в Японии была запрещена любая частная торговля всеми продуктами питания, кроме морской капусты, мелкой рыбы и водки-сакэ.

Организованная Крюковым городская управа в Тойохаре

Поэтому приход на юг Сахалина советской власти осенью 1945 года ознаменовался невиданным здесь ранее экономическим либерализмом — крестьянам разрешили оставлять себе половину урожая и свободно продавать его. Советским комендантам приказали организовать во всех японских городах и посёлках базары для торговли.

Как вспоминал лейтенант Николай Козлов, с августа 1945 года находившийся со своей воинской частью в городе Тойохара (ныне Южно-Сахалинск), столице бывшей префектуры Карафуто: «Японцы, которым во время войны было запрещено торговать, встретили сообщение о свободе торговли с большой радостью. Торговали всем: деревянными сандалиями, кимоно, палочками для еды, брикетами для отопления комнат, мелкими керамическими изделиями, картинами, японскими божками, бумажными фонариками, зонтами, веерами…»

А вот как вспоминал только что открытый рынок советский глава Южного Сахалина, начальник Гражданского управления Дмитрий Крюков: «Шум, крики, говор на японском и русском языках. Кто с разговорником в руках, кто всякими жестами объясняется. Но торг идёт. Много бродит любопытных, особенно хорошо одетых женщин. Надо сказать, женщины более общительны и приветливы. Немало среди них настоящих красавиц… Здесь не только торговля, но, видимо, и выбор невест».

1 мая 1946 г.

В тот день начальник Южного Сахалина не догадывался, что с японскими невестами и русскими женихами у новых властей ещё будет немало хлопот. Осенью 1945 года совместная жизнь японцев и русских только начиналась…

Без гейш, долгов и поклонов
Если русских людей, оказавшихся в 1945 году на юге Сахалина, удивлялаяпонская жизнь, то, в свою очередь, японцы немало удивлялись русским. Первое, что вызывало неподдельное изумление, — это возможность не кланяться начальству и то, что советский «губернатор» Дмитрий Крюков свободно передвигается по городам и деревням без всякой свиты. Удивляло японцев не отсутствие охраны, а сам факт, что наивысший начальник ходит, как простые смертные. Ранее любой губернатор префектуры Карафуто жил подобно небожителю, окружённый почти средневековыми церемониями.

Правда, сам Дмитрий Крюков в личном дневнике вскоре отметит и неожиданные последствия отмены обязательных поклонов и телесных наказаний:«Раньше их заставлял всё делать староста и бил за неповиновение, а когда они увидели, что русские не бьют, страх у них исчез, а это сказалось на общей дисциплине японского населения…»

Начальник Южно-Сахалинского областного управления по гражданским делам Д. Н. Крюков
(слева направо), его жена и первый заместитель А. О. Емельянов. Тоёхара, 1945 г.

Простой лейтенант Николай Козлов в своих мемуарах опишет и реакцию сахалинских японцев на закрытие публичных домов: «Я узнал, что в городе Тойохара есть семь домов любви. Наши власти стали приказом закрывать их. Хозяева заволновались, но сделать ничего не могли. С виду это были ничем не приметные дома, отличались разве что бумажными фонариками. В приёмной скульптурное изображение жабы, по стенам фотографии. Если девушка занята, фото повёрнуто внутрь. Эти дома в городе были закрыты без шума. Девушек трудоустроили. А вот с домом любви на шахте Каваками (Южно-Сахалинская) получилась осечка. После закрытия японские шахтёры объявили сидячую забастовку. Уголь в город перестал поступать. Пришлось ехать туда мэру города Егорову. Все его доводы на японцев не подействовали. Пришлось уступить…»

И всё же советские власти довольно активно и успешно интегрировали сахалинских японцев в жизнь СССР. Всего через пять месяцев после капитуляции Японской империи, 2 февраля 1946 года появилось постановление высших властей Советского Союза: «Образовать на территории Южного Сахалина и Курильских островов Южно-Сахалинскую область с центром в городе Тойохара с включением её в состав Хабаровского края РСФСР».

С 1 марта 1946 года в новой Южно-Сахалинской области официально вводилось советское трудовое законодательство. На японских и корейских рабочих и служащих новой области распространялись все льготы, предусмотренные для лиц, работающих в районах Крайнего Севера.

Работницы лесопильного завода Касивабара (Северо-Курильск), 1946 год

Несложно представить реакцию простых обитателей бывшей «префектуры Карафуто» - ранее их рабочий день длился 11−12 часов, женщины официально получали зарплату в два раза меньше, чем работники-мужчины тех же специальностей. Зарплаты корейцев на Южном Сахалине так же по прежним законам самурайской империи были на 10% меньше японских, рабочий день местных корейцев составлял 14−16 часов. Советская власть ввела для мужчин и женщин всех наций единые нормы оплаты труда, 8-часовой рабочий день и в два раза увеличила число выходных дней — их в месяц стало четыре, вместо прежних двух. Впервые было введено и сохранение выплаты части заработной платы на время болезни работника.

В том же феврале 1946 года на Южном Сахалине провели и местную денежную реформу. За десять суток изъяли всю прежнюю японскую валюту, обменяв её на рубли по курсу 5 иен за один советский рубль. Любопытно, что начальник «Гражданского управления» Дмитрий Крюков сумел сделать этот обмен очень выгодной финансовой операцией — но выгодной не для себя, а для всего населения южной части Сахалина. Сданными жителями миллионами купюр забили целый самолёт и отправили его в китайскую Маньчжурию, где иены всё ещё охотно принимались на рынках. В итоге отменённые на Сахалине деньги превратились в несколько десятков пароходов, гружёных большим количеством риса, сои и проса. «Это были запасы для японского населения на два года», — вспоминал позднее Крюков.

У денежной реформы оказалось ещё одно последствие, выгодное для большинства небогатых японцев Южного Сахалина — обменяв все иены на советские рубли, Дмитрий Крюков 1 апреля 1946 года подписал приказ «о прекращении взимания налогов и сборов на основе японского законодательства и о сложении всех недоимок». Отныне все существовавшие на юге острова японские банки становились частью Госбанка СССР, а сахалинским японцами прощались все прежние долги по налогам и кредитам.

Поклон товарищу Сталину
Все реформы на юге Сахалина не могли проводиться без одобрения высшей власти СССР и самого верховного правителя — Сталина. Поэтому в начале 1946 году Дмитрию Крюкову пришлось побывать в Кремле на «аудиенции» у хозяина страны. Именно этот почти монархический термин — «аудиенция» — употребляет Крюков, вспоминая в мемуарах встречу со Сталиным и заместителем председателя правительства Микояном. К сожалению полное описание их разговора не сохранилось — в этом месте из рукописи Крюкова вырваны две страницы. Уничтожил ли их сам автор, или кто-то иной — неизвестно…

До нас дошёл лишь маленький кусочек, описывающий завершение состоявшегося в Кремле разговора Крюкова со Сталиным о судьбах Южного Сахалина: «…начал мне опять задавать вопросы о том, какие у нас богатства. Я показал по карте, где нефтеносные и угольные районы, где идёт добыча леса, где находятся бумкомбинаты. Назвал предполагаемые запасы нефти, угля и леса. На вопрос, какой там климат, сказал: „Жить там можно“. Микоян вставил: „Он живёт там четырнадцать лет“. Микоян имел в виду мою работу на севере острова. Я продолжил: „Природа богаче, чем в Крыму, даже дикий виноград растёт, и очень много на склонах гор бамбука и стелющегося кедра. Климат на побережье влажный, а внутри острова континентальный. Выращивать там можно все сельхозкультуры средней полосы России“. Выслушав меня, Сталин сказал: „Ваша задача — быстрее наладить там всё хозяйство и хорошо принять переселенцев. Да, они уже подъезжают?“ Я ответил: „Уже несколько тысяч человек прибыло“. Сталин: „Где вы их размещаете?“ Я сказал: „С согласия японцев, подселяем на свободную площадь“. Сталин взглянул на Микояна, но ничего не сказал. Затем произнёс: „Если где заскрипит, обращайтесь к товарищу Микояну. К японцам относитесь лояльнее, — и, помолчав, добавил: — Возможно, будем дружить с ними“».
Для Дмитрия Крюкова это была первая и последняя личная встреча с вождём СССР. Естественно он волновался, и прощаясь со Сталиным, вдруг, сделал то чего и сам не мог ожидать…

Заседание Сахалинского Обкома, в центре за столом — Дмитрий Крюков

На Южном Сахалине глава «Гражданского управления» активно боролся с традиционными японскими поклонами — советские люди считали их пережитком средневековья. Но за время, проведённое на японской части острова, Крюков так привык, что подданные токийского императора постоянно кланяются высокому начальству, что от волнения, выходя из кремлёвского кабинета, сам вдруг инстинктивно, подобно японцу, поклонился верховному вождю СССР. Сегодня мы можем только гадать, как воспринял этот неожиданный ритуал «товарищ Сталин».

«Только в приёмной, — вспоминает Крюков, — я почувствовал, что от волнения весь вспотел и ничего не заметил в его кабинете, кроме стола. Бывает же!» Из Кремля начальника Южного Сахалина провожал один из личных охранников советского вождя. «Дорогой в машине он сказал, чтобы о вызове к Сталину я не распространялся. И я понял, что надо молчать. И молчал около тридцати лет», — запишет на излёте жизни Дмитрий Николаевич Крюков.

«Пригласил нас чай пить и угостил даже русской водкой…»
Как тщательно подсчитала новая власть, на 1 июля 1946 года южную половину Сахалина населяли 275 449 японцев, 23 498 корейцев, 406 айнов, 288 орочонов, 96 русских «старопоселенцев» (так назвали тех, кто постоянно жил здесь ещё при японском владычестве), 81 эвенк, 27 китайцев и 24 нивха. С весны того года в новую «Южно-Сахалинскую область РСФСР» стали переселяться советские граждане с материка.

Объявление на занятом советскими солдатами доме в Тойохаре, 1946 год

До конца 1946 года на Южный Сахалин переселились почти четыре тысячи семей из России и других республик Советского Союза. Как вспоминал Дмитрий Крюков: «Простой японский народ почти два года жил под одной крышей с прибывающими русскими переселенцами. Помню случай: в Хонто (ныне город Невельск ) зашёл с переводчиком к японцу, в доме которого жила семья нашего командира, спросил: „Не обижают ли вас жильцы?“ Жена хозяина ответила: „У них дети, и у нас дети. Его жена Отся (видимо, Оля) приносит сахар или конфеты. Отся помогает, а в праздник приглашает нас к себе в комнату пить чай, а дети играют вместе“. Таких фактов были тысячи…»

А вот что рассказывал об отношения с русскими простой рабочий завода агар-агара из посёлка Томари в письме к родным в Японию: «Ко мне поселился один офицер с женой и мальчиком. Мы очень его боялись. Сами знаете, наши офицеры с нами не разговаривали и даже не подходили. Им пинок дать тебе под зад ничего не стоило. А сколько раз они нас оскорбляли бранью. Всё терпели. Думали, какое же несчастье Бог послал на нас, ведь русский офицер ещё злее наших. Что же будет? Не поверите! Мы в этом советском офицере обрели хорошего друга. Мы нашим детям строго запретили заходить к ним в комнату и подходить к мальчику. Раз я работаю на дворе, и возле меня моя дочка играет. Офицер подошёл ко мне и помог, а потом взял мою дочку на руки, унёс в свою комнату и дал ей печенья и конфет, вывел её со своим мальчиком и говорит: вот и играйте здесь вместе, и принёс им игрушки; обращается ко мне: а вы, папаша, что же никогда не заходите ко мне? Заходите, вы же наш хозяин. Я? Какой я хозяин, разве можно нам и ребятам заходить к вам? Он засмеялся и в воскресенье пригласил нас чай пить, и угостил даже русской водкой…"

Спустя десятилетия Николай Козлов так вспоминал об отношениях, сложившихся между русскими и японскими семьями: «Недалеко от нас поселилась семья Сергея Суспицина. Жена, две дочери. А в другом — мой фронтовой друг Павел Габисов с женой Таисией Николаевной и сыновьями. Тогда мы все сдружились. Любили посидеть у Туко и поговорить с ней. Вместе с японскими семьями, у которых мы жили, ходили в кино, в парк, фотографировались на память…»

Портрет русской и японской семей, живших в одном доме

Действительно, в кинотеатрах Южного Сахалина в первые годы после войны для японских и русских зрителей показывали вперемешку советские и прежние японские фильмы. Причём советские кинокартины шли без перевода — для местных японцев краткое содержание каждого нового фильма из СССР заранее печаталось в газете «Син синмэй». Эту газету, название которой переводится с японского как «Новая жизнь», осенью 1945 года стали издавать в городе Тойохара (Южно-Сахалинске).

Главную японскую газету СССР редактировали Муто Тацухико и Ямаути Мансиро, два бывших сотрудника «Карафуто смибун» — «Карафутского вестника», официального издания императорской префектуры, существовавшего до августа 1945 года. Газета «Новая жизнь» выходила раз в два дня тиражом в 30 тысяч экземпляров и быстро стала для местных японцев главным источником новостей и сведений о действительно новой жизни в составе другой страны. Японские журналисты быстро перестроились, сознательно копируя советские газеты — на страницах «Син синмэй», например, регулярно печатали фотопортреты японских передовиков производства, лучших учителей и врачей.

«Он учит её русскому, а она его японскому языку…»
Изучение документов и материалов о том времени вызывает удивление — настолько быстро японцы встраивались в жизнь сталинского СССР. Уже 1 мая 1946 года бывшие подданные императора массовыми демонстрациями под портретами Ленина и Сталина отмечали советский праздник. Причём японцы не только были массовкой, несущей лозунги на двух языках, но и активно выступали с трибун.

Первомайская демонстрация в Тойохаре, 1946 год

Не меньшее удивление вызывает судьба буддийских и синтоистских храмов Южного Сахалина в первые послевоенные годы. Активно интегрируя местных японцев в жизнь СССР, новые советские власти не пренебрегли и религиозным фактором. Начальник «Гражданского управления Южного Сахалина» Дмитрий Крюков описал в мемуарах, как вместе со своим заместителем Александром Емельяновым они впервые посетили крупнейший храм бывшей «Префектуры Карафуто», брошенный священниками, испугавшимися прихода новой власти.
В итоге получилась парадоксальная ситуация, когда настоятели буддийских и синтоистских храмов стали получать зарплату от государства, в котором господствовала атеистическая идеология. Впрочем, на Южном Сахалине советским властям пришлось в те годы столкнуться и с вопросом, даже более деликатным, чем религиозные верования — личными отношениями мужчин и женщин разных национальностей и рас.

Естественно, что совместное проживание бок о бок нередко приводило людей к русско-японским романам. Но в то время сталинское правительство СССР запретило браки с иностранными гражданами — сделано это было из-за катастрофических потерь мужского населения в ходе страшной мировой войны и наличия миллионов мужчин, молодых и неженатых, в армии за пределами страны. Хотя Южный Сахалин и был официально объявлен частью Советского Союза, но статус местных японцев оставался в первые годы неясным и неопределённым — числясь «свободными гражданами» и живя по советским законам, официального гражданства СССР они не имели. Поэтому новые власти Южного Сахалина русско-японские браки не регистрировали, а для военных близкие отношения с японскими женщинами были прямо запрещены.

Советские офицеры с мирными жителями города Сикука (Поронайск), 1945 год

Всё это породило немало личных драм. Даже мемуары «начальника Гражданского управления» Крюкова, изложенные весьма сухим и далёким от литературных красот языком, спустя десятилетия передают весь накал страстей.
«Как мы ни запрещали солдатам и офицерам, да и гражданскому населению, вступать в интимные связи с японскими девушками, всё же сила любви сильнее приказа, — вспоминал Крюков.

«Теперь я работаю восемь часов, а не двенадцать…»
К 1947 году на Южном Сахалине уже вполне функционировал социализм по-японски. Все крупнейшие предприятия были объединены в государственные тресты: например, активно работали «Сахалинуголь» и «Сахалинлесдрев», поставлявшие свою продукцию на материк. Для сильно пострадавшей в годы войны рыболовецкой промышленности Южного Сахалина и Курил привезли трофейное оборудование из Германии. Работали и 24 японских колхоза, возникло даже 5 пионерских лагерей для японских школьников. В столице Южно-Сахалинской области в январе 1947 года был открыт Драматический театр — при полном аншлаге японские артисты демонстрировали спектакль по советской пьесе «Любовь Яровая», действие которой происходит в Крыму в годы гражданской войны…

На рыбном комбинате в Невельске бок о бок работали русские и японки. 1947 год

Социалистические и коммунистические идеи тогда, действительно, оказались популярны в японском народе. И не только на юге Сахалина, где их диктовала новая власть, но и в самой Японии. Достаточно упомянуть, что к лету 1945 года в «Стране восходящего солнца» насчитывалось всего два десятка членов местной компартии, все они сидели в тюрьмах за свои убеждения — но не прошло и трёх лет после капитуляции Японии и легализации местной компартии, как она насчитывала уже 200 тысяч членов и на выборах выиграла десятую часть депутатских мест в японском парламенте.

Популярности социалистических идей среди японцев во многом способствовал именно пример Южного Сахалина. Военные власти США, оккупировавшие тогда Японские острова, первые годы мало заботились о местной экономике — в стране свирепствовали послевоенная разруха, голод, массовая безработица и гиперинфляция. Иена обесценилась в 53 раза. На этом фоне Южный Сахалин выглядел островком спокойствия и относительного благополучия.

Японка в советском магазине (ранее на Сахалине не было базаров и магазинов), 1946 год

В итоге спустя год по окончании мировой войны японцы побежали на советскую территорию, к своим сахалинским друзьям и родичам. Только за октябрь 1946 года советские пограничники задержали 253 японца, пытавшихся попасть с Хоккайдо на Южный Сахалин.
Как вспоминал Дмитрий Крюков: «За ноябрь, при неполной проверке, в Тойохару прибыло из Японии более пятисот человек. Жившая недалеко от нас женщина-врач привезла мужа, тоже врача, и двух детей, израсходовав на это две тысячи иен. Как-то ко мне явился на приём один японский мэр и стал просить разрешения съездить на Хоккайдо, заверяя, что привезёт оттуда к весне до тысячи рыбаков и 9 рыбацких судов. Я спросил: „Почему так точно?“ Он ответил, что может и больше, но об этих уже договорился через верных людей и имеет от них письма. Он так искренне просил, что я сказал ему: „К сожалению, вашу просьбу удовлетворить не могу. В Японии хозяева американцы…“»

Советские власти усилили погранохрану и перехватили массу писем, в которых сахалинские японцы звали к себе друзей и родных. Начальник цеха бумажной фабрики в Сисука (ныне город Поронайск) Аракава Нобори писал брату: «Я продолжаю работать начальником цеха, при выполнении плана получаю надбавку до 50 процентов в месяц. Мне вполне хватает прокормить жену и моих детей. Они живы, здоровы, живут благополучно. Дети учатся в школе. Нас регулярно снабжают продовольствием и топливом. В случае болезни за пропущенные дни выплачивается зарплата». Рабочий бумажной фабрики в Отиай (ныне город Долинск) Мидзуками Масао писал родным на японские острова: «То, что рассказывали нам о русских, и то, в чём я убедился, живя с ними, отличается, как небо от земли. Русские добросердечные люди. Теперь я работаю восемь часов, а не двенадцать, а зарабатываю больше. Думал, что здесь после войны нам плохо будет, а стало лучше…»

«У меня большое желание остаться жить с вами…»
Вероятно, когда в январе 1946 года Сталин на встрече с руководителем Южного Сахалина говорил о «дружбе» с японцами («Относитесь лояльнее — возможно, будем дружить с ними…»), в Кремле рассматривали возможность сохранения японского анклава на острове. Но в течение того же года, по мере нарастания «холодной войны» между СССР и США, высшее руководство Советского Союза приняло решение не экспериментировать с новой национальной автономией на дальневосточных границах.

Одновременно, за депортацию всех подданных Страны восходящего солнца обратно в Японию выступали и власти США, контролировавшие тогда метрополию бывшей самурайской империи. Американские оккупационные власти были обеспокоены распространением коммунистических идей среди японцев и не желали видеть под боком успешный пример «японского социализма» на соседнем Сахалине. Поэтому уже в конце 1946 года власти США и СССР быстро договорились о депортации сахалинских японцев на родину — даже разгоравшаяся «холодная война» не помешала бывшим союзникам достичь согласия в этом деле.

Советские власти согласились выслать японское население, а американские предоставляли корабли для их перевозки с Сахалина на Хоккайдо. Так большая геополитика вновь круто изменила судьбу сахалинских японцев, уже вполне прижившихся при сталинском социализме.

2 января 1947 года Указом Президиума Верховного Совета СССР «японская» Южно-Сахалинская область объединялась с Сахалинской областью (давно существовавшей на севере острова). При этом столица новой объединённой области переносилась в Южно-Сахалинск, бывший японский город Тойохара. На остров приезжали тысячи переселенцев из России и других республик СССР. Японскому населению приказали готовиться к репатриации на историческую родину.
Для японцев места здесь больше не оставалось, их ждала оккупированная американцами историческая родина. «Я ожидал, что посыплются массовые просьбы о внеочередном выезде в Японию, — вспоминал спустя десятилетия Дмитрий Крюков. — Однако заявлений почти не было. Вернее, были, но иного характера. Сотни японцев, особенно крестьяне, просили принять их в советское подданство целыми сёлами. Многие приходили ко мне с такими просьбами. Но я знал: никто из них не будет принят, хотя советовал направлять ходатайство в Министерство иностранных дел…»

Японские репатрианты

Японцы не хотели покидать наконец-то наладившееся относительное благополучие и боялись возвращаться на родные острова, где тогда свирепствовала послевоенная разруха, инфляция и безработица.
Многих привлекали условия сталинского социализма по сравнению с почти средневековыми нравами прежней Японии. Оставшаяся после войны одна с двумя детьми японка по имени Кудо принесла русскому начальству заявление: «В Японии с давних пор женщина не имеет прав, а здесь я получаю зарплату наравне с мужчинами, и у меня большое желание остаться жить с вами…»

Но большая политика была неумолима. Массовая репатриация началась весной 1947 года и уже к 1 августа Сахалин принудительно покинули 124 308 человек — почти половина местных японцев. Всем уезжающим разрешалось брать с собой до 100 кг личных вещей и до 1000 рублей.
Депортация японцев с Сахалина на родину продолжалась. Показательно, что местные советские власти не раз обращались к высшему руководству страны с просьбами приостановить или замедлить выселение — в сельском хозяйстве и промышленности Сахалина нужны были рабочие руки, а дисциплинированные и неприхотливые японцы работали хорошо. В итоге, несмотря на то, что к 1949 году депортировали 272 335 человек, на Сахалине, по подсчётам органов госбезопасности, осталось 2682 японца, так или иначе сумевших получить советское гражданство. Они и их потомки покинут остров только при Брежневе.

ИСТОЧНИК

@темы: занимательная История

---

Сходить что ли?

Японская художница Нацумэ, рисующая Украину прошлого и настоящего посетит Киев в эту субботу, 14-го октября.
С собой она привезет одиннадцать картин. Встреча будет проходить в галерее Art Hub по адресу Богдана Хмельницкого 8/16.
Регистрация по телефону 097 888 63 86.

еще работ

@темы: стырено с интернета, про Ольгу Брагінську, АНИМЕ и иже с ним...

---

«Торпедный катер выполз на берег и скрылся в лесу» (С.)

Первый боевой корабль на воздушной подушке, советский Л-5.

Первые боевые аппараты на воздушной подушке были созданы именно в СССР, ведь два катера фон Томамхула были не более чем катерами на воздушной смазке, не на полноценной подушке. Пионером в этой новой области кораблестроения стал профессор Новочеркасского политехнического института Владимир Израилевич Левков .
Как он сам писал впоследствии:«Идея бесколесного вездехода на воздушной подушке принадлежит Константину Эдуардовичу Циолковскому. В двадцать седьмом году вышла его книжка «Сопротивление воздуха и скорый поезд». Мы в Новочеркасском политехническом институте сразу же заинтересовались идеей транспорта на воздушной подушке и решили попробовать воплотить ее в жизнь.»

Теоретические испытания и опыты на моделях заняли восемь лет, и в 1934 году на испытания вышел экспериментальный скеговый катер на воздушной подушке Л-1, а в 1937 году - цельнометаллический боевой Л-5

Профессору Левкову пришлось преодолевать серьезное сопротивление скептиков, даже ученые знаменитого ЦАГИ, известные аэродинамики Сабинин и Ушаков по существу отвергли ее. В своем отзыве на предложение Левкова они писали, что подобные машины смогут передвигаться «лишь на чрезвычайно небольшой высоте и притом лишь над гладкой поверхностью», а потому применение их на практике будет «сильно ограничено».

Однако, практика подтвердила правоту ученого, построенные им катера уверено передвигались не только по воде, но преодолевали даже и ледовые поля, ухитрялись выходить даже на довольно крутые берега и передвигаться над сушей.

Катер Л-5 массой около 8.5 тонн (понятие водоизмещения тут довольно спорно применимо, хотя он, конечно, мог держаться на воде и в водоизмещающем режиме), оснащался двумя радиальными двигателями воздушного охлаждения мощностью по 850л.с., размещенными в передней и задней части судна, которые приводили в действие пропеллеры нагнетавшие воздух в пространство между скегами.
Перемещение катера по горизонтали осуществлялось за счет поворотных жалюзи, размещенных под нагнетателями. Скорость катера была рекордной и по сегодняшним меркам, на контрольных испытаниях в 1937 году Л-5 показал на воде скорость 73 узла (свыше 133 км/ч).

"Первые выходы в море (испытания проходили на Балтике в заливе) прошли успешно, - вспоминает Б. В. Никитин.- Катер, послушный рулю. двигался вперед и назад, парил над водой и разворачивался чуть ли не на месте при работе воздушных потоков "враздрай" Мы развивали скорость до 130 км проверили мореходные качества при волне в три балла - все отлично!

Кончилась осень. На смену ноябрьским дождям и штормовым дням пришли декабрьские морозы. В заливе появился блинчатый лед, а у берега его уже прочно схватило морозом. Все катера дивизиона поставили в эллинги - навигация окончилась. А наш Л-5 продолжал испытания. Почти каждое утро прогревали моторы, проверяли работу всех механизмов... Короткие доклады о готовности, и И. Ф. Кудин, командир Л-5, ведет судно по пологому берегу к заливу. Катер проходит над сплошным льдом, над отдельными льдинами, которых с каждым днем все больше в бухте, и, наконец, взревев моторами, мчится над серой, стылой водой".

Поведение неведомых машин, особенно более мощных Л-11 и Л-13 (1939 год) вызывало легкое окосение у не посвященных в тайну моряков. Так, в частности, один из вахтенных, потрясенный увиденным, сделал следующую запись в вахтенном журнале: "Торпедный катер выполз на берег и скрылся в лесу"…

К сожалению, наряду и с невероятными для тех лет возможностями катера Л-5 выявились и некоторые существенные недостатки.
Наиболее существенной проблемой было то, что лишённые лобового обдува радиальные двигатели довольно быстро перегревались, причем настолько, что их приходилось глушить, во избежание их поломки (в варианте Л-13 двигатели поставили под углом в 45 градусов, чтобы их обдувало встречным потоком), неизбежные в морских условиях брызги, попадавшие в карбюратор - приводили к остановке двигателей.
Потери давления из отрытых оконечностей существенно ограничивали грузоподъемность машины, а тучи брызг, поднимаемых при движении - затрудняли обзор и навигацию.
Кроме того, катер проявлял склонность к опрокидыванию при резком перекладывании рулей на высокой скорости. Ограничена была и мореходность, при волнении в 4 балла и выше, - катер захлестывало волной, что приводило к заливанию и остановке двигателей.

Вооружение на экспериментальный аппарат не устанавливалось, хотя места для стрелка и подвески между скегами торпеды и были оборудованы полностью. Как вариант - катер мог брать на борт 5-10 десантников или 8 глубинных бомб для борьбы с ПЛ. Но, в целом, машина военным понравилась, в первую очередь невероятной скоростью и способностью преодолевать мели, и даже идти по суше.

В декабре 1938 года нарком ВМФ М.П. Фриновский сообщил председателю Комитета обороны В.М. Молотову, что Главный военный совет Рабоче-крестьянского красного флота (РККФ) обсудил итоги испытаний катера, построенного по проекту профессора Левкова.
Результаты испытаний показали, - писал Фриновский, - что тактико-технические качества нового катера значительно превышают качества торпедных катеров, находящихся на вооружении РККФ...

С целью введения на вооружение катеров данного типа, - продолжал нарком, - Главный военный совет РККФ считает необходимым в течение 1939 года построить первую, опытную серию из 9 катеров, дав их на вооружение каждого моря с целью обучения кадров и отработки тактики нового оружия...

11 марта 1939 года приказом наркома судостроительной промышленности И.Ф. Тевосяна профессор Левков был назначен начальником и главным конструктором нового ЦКБ-I, а производственной базой для строительства летающих катеров стал завод №445 (бывший планерный) в Тушино, под Москвой.

По некоторым сведениям в 1938-1940гг. была построена серия из четырех несколько увеличенных по размеру (11.5т.) машин Л-13 под наименованием ТКЛ-1 - ТКЛ-4, которые были зачислены в состав КБФ, однако в боевых действиях Великой Отечественной они участия не принимали. Вооружение серийных машин составляли две торпеды калибром 450мм и два крупнокалиберных пулемета ДШК.

Помимо боевых экспериментальных и серийных катеров был построен еще один катер специального назначения, учебный деревянный Л-9, который хотели использовать как для тренировок экипажей серийных ТКЛ, так и для поиска экспедиции Папанина, однако при перегоне катера из Ленинграда в Кронштадт, где его должны были принять на борт ледокола "Красин", - катер шарахнули о торос. До Кронштадта он дошел, однако времени на его ремонт уже не было, и "Красин" ушел без него.

Дальнейшая судьба как самих катеров на воздушной подушке так и их создателя, Владимира Израилевича Левкова оказалась обычной для тех лет, и достаточно печальной. Война...

Война разрушила все планы. В октябре 1941 года конструкторское бюро Левкова и завод №445 эвакуировали в старинный уральский город Алапаевск. Владимир Израилевич занял пост главного инженера завода, который приступил к выпуску десантных планеров.

Катера, построенные до войны, оставались на Балтике. В 1941 году в связи с приближением фашистских войск их перегнали в Кронштадт, на базу Литке. Там они и простояли до 1947 года, когда были признаны устаревшими и уничтожены. По нашему обыкновению, все до одного! Столь же печальной оказалась судьба единственного шестимоторного катера. Его пытались переправить из Москвы в Горький. Но бои приближались к столице, и катер сожгли.

После войны испытания чудом уцелевшего Л-5 возобновили, но создать требуемые для нормальной установки двигателей жидкостного охлаждения угловые редукторы так и не удалось, проблемы с двигателями остались в полном объеме, поэтому работы были свернуты в начале 1952 года.

Технические характеристики катера на воздушной подушке Л-5:
Экипаж, чел.: 5;
Водоизмещение, т: 8,6;
Длина, м: 24;
Ширина, м: 5,4;
Суммарная мощность двигателей, л. с.: 1780-2000;
Скорость, уз.: 70-73;
Вооружение: две торпеды 45-36 и 2 пулемета 12,7-мм

(С.)

@темы: в вихре времён, КОРАБЛИ

---

Финская аналитическая карикатура

Пишет  Die uitroeier van kettery: Горячий финский холодец

У России в мирное время на границе с Финляндией - 15 000 000 спецназа и 25 Звезд смерти, 95 советских "Ентрепрайзов" и безліч танків та літаків.
Шведы - это 2 000 000 геев, много старых машин Вольво,
Норвегия - 5000 викингов и 9000 горбатых китов
Дания - 40000 садомазохистов
сборная прибалтийских лимитрофов - 25 бойцов на велосипедах

URL записи

@темы: стырено с интернета, Это смешность! (с.)

---

Ты гля, шо творит Темнейший!

Президент России Владимир Путин подписал указ, который позволяет отправлять
военнослужащих-иностранцев за пределы России для участия в военных операциях

Об этом сообщается на российском Официальном интернет-портале правовой информации.
"Военнослужащие, являющиеся иностранными гражданами, участвуют в боевых действиях, выполняющих задачи в условиях чрезвычайного или военного положения, вооруженных конфликтов, а также участвуют в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности или по пресечению международной террористической деятельности за пределами территории Российской Федерации", - говорится в указе.

Внесены также другие изменения в положение о порядке прохождения военной службы. Они касаются, в частности, участия военнослужащих в спасательных операциях во время стихийных бедствий или чрезвычайного положения.

(Цы.)

ДАЛЬШЕ

отвечает Александр Гольц, шеф-редактор «Ежедневного журнала», военный обозреватель:
«Иностранцы могут служить в российской армии по контракту с 2003 года, в звании не старше сержанта или старшины. Тогда эта тема вызвала много интереса, но оказалось, что высшее армейское руководство не очень заинтересовано в таких контрактниках. Для иностранцев, которые хотели бы служить в России, были введены очень жесткие требования к здоровью и знанию языка, и все ограничилось единичными случаями. В армии появилось всего несколько сотен добровольцев из других стран, прежде всего из СНГ. Скромная по российским меркам зарплата контрактника казалась для них фантастическим предложением. Плюс они получали возможность получить российское гражданство. Для них это был настоящий социальный лифт.

На протяжении следующих лет тема военнослужащих-иностранцев только затухала, и в какой-то момент армия объявила, что больше не испытывает острой нужды в дополнительных кадрах.

Я думаю, что сейчас вопрос участия военнослужащих-иностранцев в зарубежных операциях появился, так как российская власть очень хочет найти кого-нибудь, чья смерть не будет вызывать широкого общественного резонанса. Но этот указ следует рассматривать не только в контексте операции в Сирии. Думаю, власть вполне допускает, что подобные операции в качестве демонстрации силы будут происходить и в будущем, и ей нужно каким-либо путем найти пушечное мясо. По тем же соображениям год назад через Госдуму протащили совершенно чудовищный закон о краткосрочных военных контрактах. Контракты подписываются с солдатами на несколько месяцев, под конкретную военную операцию. При такой службе солдат психологически является не военным, а наемником. Фактически был принят закон о наемничестве.

Также новый указ полезен в контексте разговоров о ЧВК [частных военных компаниях]. Мне кажется, что власти начинают разочаровываться в них. Потому что изначальная идея создания ЧВК не работает — считалось, что мы создаем такие компании и снимаем с себя всю ответственность за их потери в той же Сирии. Но не получилось. Минобороны сколько угодно может говорить, что оно тут ни при чем, но в глазах общества им не удается отделить ЧВК от российской армии.

Но нужно отметить, что в армиях других стран иностранцы используются ровно в тех же целях. Не допустить или сократить потери среди граждан этих стран. Такая ситуация и во Франции, и в США, и в других западных странах. Тут ничего нового нет.

Кроме того, изменилась ситуация с количеством кадров. Уже известно, что в осенний призыв на службу заберут на 18 тысяч человек меньше, чем в аналогичный призыв 2016 года. Вокруг этого много демагогии, но, по моему мнению, это показывает, что набирать уже особо некого и Россия попала в демографическую яму. В этом смысле такие ухищрения с иностранцами тоже помогают.» (С.)


ЗЫ: В 2015 году указом президента России "О внесении изменений в Положение о порядке прохождения военной службы, утвержденное указом президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 г. №1237" было отрегулировано участие в боевых действиях иностранцев — военнослужащих российской армии. В первую очередь, это касалось граждан стран СНГ.
Вопреки всем действиям Киева, таковым государством до сих пор по факту является и Украина. Об этом не пишут, но об этом постоянно помнят, в том числе и в Москве. (с.)перто

@темы: стырено с интернета

---

Всякое совпадение со всякими Дворовыми котами случайно!

Пишет  Бледный: Дворовый кот, девяностокилограммовый камуфлированный кот, напевающий "ля-ля-ля"? Небось, ещё и ходит на задних лапах, исчадие Куклачёва?
URL комментария

Пишет  Дворовый кот: у меня такой дрессировщик был, на фоне которого бледнеют и Куклачёв, и всё семейство Дуровых))
URL комментария

@темы: Творчество мое

---

Кантри, которую мы проманали, чувааааааааак...

@настроение:

@темы: в вихре времён, Это смешность! (с.)

---

Мої вітання!

Сегодня, 10 октября День рождения отмечает легендарная певица Линн Минмей!
Её песни прогремели на всю галактику, именно на неё равняются все певицы и певцы вселенной Macross! Благодаря ей человечеству удалось одержать верх над инопланетной расой Зентради и спасти человеческую цивилизацию. Её достижения и подвиг будут помнить веками.
А я с радостью поздравляю именинницу с днём рождения!

Вопрос: поздравить?

1. да!		25	(100%)
Всего:		25

@темы: АНИМЕ и иже с ним..., Видео

---

В честь прошлого поста

Женщины Фандорина

161 год назад, 8 января 1856 года по ст.ст., в городе Москве, в старинной но бедной дворянской семье родился Эраст Петрович Фандорин. Биография сего достойного человека известна если не всем то многим. Но мой сегодняшний рассказ будет касаться не столько самого Фандорина, сколько женщин, которых он любил, и которые любили его.
Давайте вспомним, какими они были.

ЧИТАТЬ

«Азазель» - Елизавета Александровна фон Эверт-Колокольцева. Она же 17-летняя Лизанька. Ставшая первой женой 20-летнего Фандорина, и волей автора трагически погибшая в промежутке между венчанием и брачным ложем.

«Турецкий гамбит» - Варвара Андреевна Суворова. 22-летняя Варенька помолвлена, и Фандорин считает недостойным чуть-чуть попользоваться чужой невестой. Ему 21 год, он еще молод и глуп, поэтому и остается тогда девственником.

«Левиафан» - Кларисса Стамп. Получившая наследство старая английская дева 39-ти лет, затащившая 22-летнего Фандорина в постель в Калькутте, и сделавшая его там мужчиной.

«Алмазная колесница» - Мидори-сан. Она же прекрасная куртизанка О-Юми, научившая Фандорина всяким сексуальным извращениям. Она же дочь последнего главы древнего клана ниндзя Момоти Тамбы. Она же мать внебрачного сына Фандорина, того который Василий Иванович. Возраст неизвестен, но явно постарше 23-летнего Эраста.

«Пиковый валет» - Ариадна Аркадьевна Опраксина. Прекрасная графиня и стерва, изменяющая с Фандориным мужу – тайному советнику, камергеру и «достойнейшему и благороднейшему из людей». Возрастной рубеж для 30-летнего Фандорина – до этого все его женщины (кроме Лизаньки) были старше его. Адди скорее всего его ровесница, а дальше пойдут моложе.

«Декоратор» - Ангелина Самсоновна Крашенинникова. Красавица-сиротка Геля из мещан, Фандорин два раза звал её замуж, но она предпочла уйти в монастырь (и где-то я её понимаю). Фандорину – 32 года.

«Статский советник» - Эсфирь Авессаломовна Литвинова. 20-летняя либералка, сочувствующая террористам-революционерам, которые собираются после революции отобрать у её папы, богатейшего банкира, все их семейные богатства. Фандорину – 35 лет.

«Коронация, или Последний из Романов» - Ксения Георгиевна Романова. 19-летняя Великая княжна и кузина Государя Императора всея Руси. Лишить девственности эту особу венценосной крови, 40-летнему Фандорину мешают лишь козни дворецкого Зюкина.

«Любовница смерти» - Мария Миронова. Она же прогрессивная Коломбина с «гадюкой» на шее. Лишить её девственности 44-летнему Фандорину также не удается, но по другой причине – его совсем на чуть-чуть опередил додж «Клуба самоубийц».

«Любовник смерти» - Женщина по прозвищу «Смерть». Необыкновенно красивая и молодая, чьё настоящее имя осталось нам неизвестным. Единственная, кто отказала Фандорину в сексуальной близости, обосновывая это какими-то глупыми женскими фантазиями. Акунину было невыносимо на это смотреть, и он свою героиню убил, ибо нечего отказывать такому красавцу в такой мелочи под таким надуманным предлогом.

«Весь мир театр» - Элиза Альтаирская-Луантэн. Во втором замужестве ханша Альтаирская. В девичестве Елизавета Лейкина, а также «незаурядная женщина и великая актриса». Достав к концу повествования всех читателей своими рассуждениями о том «какой же он старый и что ему со всем этим делать», 55-летний Фандорин видимо принялся доставать тем же Элизу Луантэн.
Что из этого вышло, понятно – скорее всего Элиза вскоре повесилась, чтобы всю эту «нудоту» больше не слушать. А иначе избавиться от фандоринского занудства было невозможно – он же великий сыщик, он везде найдет.

«Чёрный город» - Саадат ханум Валидбекова. Немолодая вдова, не красавица, но зато богатая владелица бакинских нефтяных вышек. Умная, жесткая, властная, щедро приправленная вольным для Востока поведением. Что еще нужно мужчине, чтобы достойно встретить старость? Только нефтяная вышка.
Фандорину – 58 лет, и он заметно поумнел по сравнению с собой 55-летним. Но вот беда: только по сравнению с собой из прошлой книги, он и поумнел. Хотя Акунин всячески и подчёркивает, что нынешний Фандорин гораздо хитрее и сильнее себя, молодого, но старость, увы, не радость…
Кстати, здешний Эраст Петрович начал нагонять на меня тоску своим высокомерием (но это ИМХА).

Всё. Вроде из фандоринских женщин, я никого не забыл. Упоминаемую в «Чёрном городе» гражданскую жену Фандорина актрису Клару (если это не переименованная зачем-то Элиза) и упоминаемую в «Алтын-Толобасе» Елизавету Анатольевну, которая забеременев (видимо от святого духа погибшего в 1914 году Эраста Петровича), в 1920 году эмигрирует из Крыма, я, по понятным причинам, включать не стал.
Не буду я также включать в опрос «одноразовый перепихон» Фандорина в ущерб делу, с Эшлин Каллиган в «Долина мечты» – простим ему тот «неблагородный» поступок, поскольку в тот период Фандорина давно не было женщины.

Негусто, скажу я вам. В «Смерти Ахиллеса» и большинстве рассказов из «Нефритовых чёток» Эраст Петрович как-то обходился без женского тела, а оно без него. И тогда Маса вздыхал, брался за пояс кимоно, и укоризненно говорил Фандорину: «結婚あなたしなければならない氏», что в переводе с японского означает «Жениться бы вам, барин, надо…».

Видимо, Мидори-сан перестаралась в обучении Эраста Петровича всяким сексуальным премудростям.

@темы: в вихре времён, Вы, знаете каким он парнем был? (с.), Игрушки для Больших мальчиков

---

М-да, 19 лет минуло, а он всё не уймется...

"- Господа, мы теряем корни. Мы перестали называть детей Эрастами".
- Почему же? Я вчера назвал... А чего они мне машину поцарапали!"
(С.) Уральские пельмени

Акунин завершил последний роман про Эраста Фандорина

Писатель Борис Акунин (Григорий Чхартишвили) сообщил, что закончил работу над серией произведений об Эрасте Фандорине. Об этом он написал в своем Facebook.

Дальше

«Извещаю всех заинтересованных лиц, что сего 8 числа десятого месяца 29 года эпохи Хэйсэй закончил последнюю книгу серии «Приключения Эраста Фандорина»», — отметил он, добавив, что роман должен выйти 8 февраля 2018 года, в 20-ю годовщину публикации первой фандоринской книжки, романа «Азазель».

По словам писателя, впереди еще много работы — «редактура, ловля «блох», оформление, корректура, но это уже техника».

Серия романов о детективе Эрасте Фандорине началась в 1998 году. Произведения цикла в общей сложности были переведены более чем на 30 языков мира. Романы «Азазель», «Турецкий гамбит» и «Статский советник» экранизированы.

(С.)

@темы: стырено с интернета

---

Классическая метафизика вечной ЕВЫ

Дмитрий Юрьевич довольно глубоко разобрал данный сериал

@темы: в порядке Бреда, Видео

---

История винницкого пива в этикетках.

Долгое время винницкое пиво ассоциировалось только со стандартным Жигулевским в разноцветных стеклянных бутылках с блеклыми этикетками и слоем осадка на дне.
На самом же деле, Виннице есть чем похвастаться на пивном поприще - исторический ассортимент местного пива оказался богатым и увлекательным!

УЗНАТЬ

Пионером промышленного производства пива в Виннице стал Войцех Вахневский (интересно, село Вахновка в Липовецком районе имеет к нему отношение?). Его стараниями в 1862 году возводится пивоваренный завод в Дубовецкой Слободке - ныне это часть Старого города на берегах речки Виннички. Точное местоположение завода неизвестно, скорее всего на его территории ныне разместилась кондитерская фабрика "Рошен". (Согласно другой версии, пивоварня Вахневского располагалась бок о бок со спиртзаводом, корпуса которого впоследствии разрослись и на территорию слабоалкогольного "собрата")

Исторических сведений о пивоварне Вахневского крайне мало. Зато до наших дней сохранилась фирменная тара из-под пива, которое там производилось. На бутылках было отлито "Бр. Вахневскіе въ Винницѣ". Очевидно, что перед нами бутылка начала ХХ века, когда пивоварня Войцеха Вахневского отошла к его сыновьям - Иосифу и Антону.

Рассматривая бутылку ближе видим, что кроме упомянутой надписи её к тому же украшал герб города Винницы!

К сожалению, история Славянского завода оказалось недолгой. В 1914 году был принят сухой закон, подорвавший экономическое благополучие завода братьев Вахневских, а подоспевшая гражданская война лишь усугубила ситуацию.
Завод был национализирован большевиками, которые не стремились вкладывать средства в модернизацию производства. Пиво на старейшей винницкой пивоварне выпускалась до начала 30-х годов, когда завод прекратил свое существование...
Благо в городе существовал еще один пивзавод, о котором я сейчас расскажу.

В 1893-м году чешским предпринимателем Ф.Фучеком на Стрижавской дороге был построен "Славянский паровой пивоваренный завод". Этому предприятию повезло гораздо больше - оно успешно пережило гражданскую и великую отечественную войны. Однако после развала СССР завод не смог приспособиться к новым рыночным условиям и тихонько скончался в 2006 году.

Впрочем, не будем о грустном, лучше вспомним, какое пиво варилось в цехах, построенных Ф.Фучеком.

Славянский пивоваренный завод производил популярные в то время сорта: Венское, Пильзенское и Чешское пиво (два последних сорта даже были удостоены высокими наградами за качество продукции - Почетным крестом и Золотой Медалью).

Более подробной информации о тех временах у меня нет, поэтому сосредоточусь на советском периоде пивзавода.

Начну, конечно же, с Жигулевского пива. И не только потому, что это был самый массовый советский сорт хмельного напитка. - Ведь на самом деле советское "Жигулевское" - это переименованное Венское пиво! Да-да, из идеологических соображений "заграничное буржуазное" название "Венское" уступило место "отечественному пролетарскому" Жигулевскому, хотя технологически это одинаковые напитки! По крайней мере, были таковыми изначально.

Первоначально, Венское пиво варилось на слегка прожаренном солоде, поэтому обладало янтарным цветом и солодовым вкусом. В последствии, от одного ГОСТа к другому изменялся не только дизайн этикеток, но и корректировалась технология приготовления. В итоге, Жигулевкое стало потихоньку "отползать" в сторону хмелевого вкуса.

Впрочем, о всех этих изысках можно говорить только в глобальных масштабах, так как вкус идентичных сортов у каждого завода был разным.
Не знаю, каким был на вкус винницкий "жигуль" 50-х или 60-х годов, но в "перестроечные" времена местное пиво считалось довольно таки посредственным.
Но зато хоть этикетки под развал Союза появились оригинальные.

Впрочем, к Жигулевскому я еще вернусь, а пока посмотрим, какие еще сорта варились на Винницком пивзаводе.

В это трудно поверить, но на стыке 50-60-х годов пиво разливалось не только в полулитровую тару, но и в бутылочки 0,33!
Само же рижское пиво было наследником знаменитого Пильзенского пива! У этого напитка был золотистый цвет "отфильтрованный до блеска" с ярким хмелевым вкусом и запахом.
Этикетка сперва тоже была под стать напитку.

К сожалению, в середине 60-х годов этикетки стали намного более примитивными и безвкусными.

Надеюсь, что вкус пива не зависел от внешнего вида этикеток. Впрочем, зная неважную репутацию винницкого пива, вряд ли Рижское пиво было каким-то особенным...

Переходим к следующему сорту пива - Московскому.

Технологически, Московское пиво является наследником Экспортного или Экстра-Пильзеня. Такое пиво, по сравнению с обычным Пильзенским, отличалось большей плотностью, крепостью и охмелением - в следствии чего у него увеличился срок хранения, и его можно было "экспортировать" на большие расстояния от завода производителя.

Не знаю, как далеко от Винницы экспортировался наследник Экстра-Пильзеня - Московское - но то что винницкий завод его выпускал - несомненно.
В современной табели о рангах такое пиво наверняка получило бы название "Премиум"

Еще одно "премиальное" пиво, выпускавшееся в Виннице имело другое "столичное" название - Киевское. Оно отличалось большей плотностью и крепостью в сравнении с Московским.
Хотя само пиво было светлым, но для его варки в больших количествах применялся темный солод. Наверное, итоговый напиток должен был иметь приятный янтарный цвет.

Украинское - наследник знаменитого Мюнхенского пива! Темное пиво с ярким солодовым запахом и выразительным вкусом темного солода.

Кстати, стоило Украинское пиво совсем недорого - 27 "после-реформенных" копеек. Дешевле было только Жигулевское - за 25. Рижское стоило 29 копеек, а Московское - целых 36!

Как выяснилось, варилось на винницком заводе и пиво подороже.

Двойное Золотое - густое светлое пиво со специфическим солодовым вкусом и хмелевым ароматом. Впрочем, даже несмотря на вкусовые качества, такое пиво можно было купить только ради этикетки

В 60-х годах, этикетка традиционно потеряла свой шарм. Зато теперь на ней писалась цена - целых 45 копеек!
И это еще не предел.

Вершина послевоенной линейки винницкого пивзавода - Переяславское! Светлое медовое пиво с потрясающей плотностью в 16%.
Думаю, что в те времена для приготовления Переяславского использовался именно мед, а не его заменители.

Кстати, обратите внимание на то, как фигурно вырезана эта кольеретка. Куда там до неё этикеточным "улыбкам" пришедшим на смену!

Как видим, стоило переяславское в два раза дороже Жигулевского - целый полтинник.

Красивые этикетки родом из 50-х годов закончились - придется изучать дальнейшую историю советского пива на простеньких бумажках брежневского периода.

Мартовское пиво - еще один старинный и легендарный сорт немецкого пива. Первоначально, оно варилось последним за сезон (в марте, откуда и название) и должно было храниться в погребах аж до следующего урожая (и до празднования Октоберфеста).
В советской версии, Мартовское пиво было темным солодовым сортом, более плотным нежели Украинское и с ярко выраженными карамельными нотками

Еще одно темное пиво - Закарпатское. Оно имело сладковатый привкус а нотки хмеля были неразличимыми.

Не знаю, каким на вкус было Подольское пиво, и вообще производилось ли оно в Виннице (на этикетке указан лишь Винницкий облпищепром, и сварить его могли на другом заводе области). Но пройти мимо Подольского пива в рассказе о пиве винницком никак нельзя. Все-таки Винница - это "жемчужина Подолья"

Бархатное пиво точно производилось в Виннице. Хотя по сути своей, это было не совсем пиво - скорее солодовый напиток с хмелем. В итоге получалось что-то среднее между слабоалкогольным темным пивом и "высокооборотным" квасом

Из 60-х годов переносимся в 70-е.

Представитель "новой" линейки - Славянское. По своим характеристикам было почти точь-в-точь как Рижское. Даже стоимость была такой же. Не удивлюсь, если Славянское полностью заменило собой Рижское пиво на конвейере.

Новый массовый сорт - "Ячменный Колос" - дешевое пиво с большим количеством несоложенного ячменя. И не обращайте внимание на "космическую" цену в 70 копеек на этикетке - это уже под Развал СССР цены так взлетели. Первоначально Ячменный Колос стоил 29 копеек.

Еще одно пиво для "рабочего класса" - Донецкое. Отлично "удаляло" жажду, но другими вкусовыми качествами не отметилось. Наверняка, теперешнее Оболонь Светлое на вкус очень близко к тогдашнему Донецкому.

Существовало и более легкое пиво - Российское. Было оно очень легким и водянистым, пригодным лишь для того, чтобы напиться в жару.

Зато эти этикетки радовали своими яркими цветами и должны были выделяться на магазинных полках хотя бы своим внешним видом.

Еще более легкий сорт пива - Столовое, с плотностью всего 8% и с минимальным количеством алкоголя. Теперь такие сорта производители смело называют безалкогольными.

Во времена антиалкогольной кампании в СССР этикетка Столового пива стала более яркой, призывая своим внешним видом делать выбор в пользу пониженного содержания спирта.

Впрочем, Жигулевское пиво никуда не исчезало и продолжало исправно вариться все это время. Более того, появлялись даже его "улучшенные" варианты, например Жигулевское Специальное.

С распадом СССР пивзаводы перестали придерживаться старых ГОСТов и ТУ и стали выдумывать собственные сорта пива. Логично, что винницкий пивзавод начал производить сорт с названием "Винницкое".

Судя по возросшему с 8 до 30 дней сроку хранения, к 2000-м годам завод серьезно изменил технологию варения пива, а значит модернизировал оборудование. Жаль, что сейчас уже не проверить, изменились ли вкусовые качества и в какую сторону.

Одно знаю точно - дизайн этикеток менялся довольно часто - так выглядело Винницкое пиво в 2002 году.

К 2003-му году дизайн успел кардинально измениться.

Кроме Винницкого и нестареющего Жигулевского пива, некоторое время производилось Украинское лайт. Естественно, что к Украинскому темному времен советского союза новое пиво не имело никакого отношения.

В дополнение к "лайту" выпускалось еще и Украинское Специальное. Несмотря на черную этикетку - это было обычное светлое пиво.

Традиции темного винницкого пивоварения в 2000-е года отстаивал сорт Виктория. Такие бутылки я даже успел застать в продаже, правда самого пива так и не попробовал.

Снова возвращаемся к Жигулевскому пиву. Оно все-еще улучшалось и видоизменялось, в составе появился сахар и рис, а название обросло приставками Супер и Классическое.

Пиво Супер-Жигулевское-Классическое - это звучит гордо!

Тот же сахар с рисовой крупой появился и в Жигулевском Экстра. Подозреваю, что на самом деле это было одним и тем же пивом, но с разными этикетками.

Следует признать, что качество производимого пива заметно улучшилось, и его даже начали экспортировать в Германию (заказчиком выступила фирма Lindt).

Однако, внезапно хозяин завода обнаружил, что экономически выгоднее будет продать заводские территории под застройку жилым массивом, нежели делать бизнес на пиве. В итоге, в 2006-м году винницкий пивзавод прекратил свое существование, цеха со столетней историей пошли на слом, а на их месте выросли жилые многоэтажки...

К счастью, производство пива в Виннице не умерло вместе с пивзаводом. В 2000-м году в здании кинотеатра Коцюбинского открылась мини-пивоварня, на которой варятся светлый и темный эль.

Отведать его можно и сейчас, навестив фирменный бар Арс в здании упомянутого кинотеатра (вход со стороны улицы Артынова). К тому же винницкий эль можно найти и в некоторых других заведениях города, например в Роял-Пабе.

Стогуно Чевал

ТАКЖЕ: История бренда "Пиво «ЖИГУЛЕВСКОЕ»"

@темы: про Ольгу Брагінську, в вихре времён, Игрушки для Больших мальчиков

---

Где б купить такую клиеночку?

@темы: Игрушки для Больших мальчиков

---

Мифология окопной войны

Длительное пребывание в зоне военных действий порождает среди вовлеченных в конфликт людей особую военную мифологию. При этом в сложном сплаве солдатских мифов и суеверий сложно отличить друг от друга следы народного фольклора, результаты работы военных пропагандистов или отголоски реальных событий. Попробуем разобраться, каковы были механизмы появления окопных мифов, и какие из них были наиболее популярны?

Благодатная почва
Давно подмечено, что стрессовое состояние, в котором неизбежно оказываются участники боевых действий, способствует расшатыванию критического восприятия, создает предрасположенность ко всякого рода слухам, приметам, оживлению старых и появлению новых суеверий. Историк Е.С. Сенявская отмечает, что «большинство солдатских примет связаны с ожиданием несчастий, – ранений или гибели, – и попытками через мистические ритуальные действия их прекратить». Подобные настроения были распространены как среди российских, а позднее советских солдат, поведение которых изучала Е.С. Сенявская, так и среди военнослужащих других стран во всех больших и малых конфликтах ХХ века.

Британские войска на Западном фронте Первой мировой войны предоставляли отличную возможность для наблюдения за самыми разными видами солдатской религиозности и мистицизма. Священники (капелланы), которые, по идее, должны были как-то обустроить духовную жизнь войск, часто не справлялись со своими обязанностями (многие из них добровольно пошли на фронт из тыловых приходов в Британии, ничего не зная о войне, которая привела их, как и солдат, в ужас). Кроме того, священнослужителей было слишком мало для миллионной армии, да и солдаты не всегда им доверяли.
У многих британских солдат и офицеров сформировались свои собственные представления о том, что их ждет в окопах и как они должны относиться к смерти.

Амулеты солдат Первой мировой войны, собрание британского Имперского военного музея.

Так, британский журналист Филипп Гиббс встретил однажды на фронте пехотного полковника, который вполне серьезно говорил: «Я наделен мистической силой. Ничто не навредит мне, пока эта сила, проистекающая из веры, при мне. Это вопрос безоговорочной убежденности во власти духа над материей… Я способен уцелеть под любым обстрелом, поскольку моей силы воли хватает на то, чтобы отклонять в сторону осколочные снаряды и пулеметные очереди. По сути, они вынуждены подчиняться моей воле. Они бессильны перед разумом человека, непосредственно связанного со Вселенским Духом…»

Гиббс, убежденный в безумии офицера, излагавшего все это вполне будничным тоном, отмечал также, что полковник считал себя способным угадать по взгляду, кто из его офицеров и солдат погибнет в битве. Впрочем, фронтовики обеих мировых войн часто признавали, что обреченного человека можно было угадать еще до боя – такой солдат предавался унынию и апатии, в бою был пассивен, что вело к гибели. Многие подобные пророчества сбывались, укрепляя веру сражающихся в приметы.

Солдаты, искушенные в мистике не так хорошо, как вышеупомянутый полковник, и неспособные к столь точной формулировке своих мыслей о смерти, просто доверяли удаче. Её, по словам историка Пола Фассела, должны были доставить им амулеты: «приносящие удачу монетки, пуговицы, засушенные цветы, издания Нового Завета (который могли и не открывать, но тщательно оберегали – прим. авт.), камушки из дома, медальончики с изображением святого Христофора и святого Георгия, детские куколки и плюшевые медвежата… Потребность была столь велика, что никакой талисман не казался слишком абсурдным».

Амулеты британских солдат Великой войны. В отличие от остальной Европы, черная кошка в Англии приносила счастье.

Поэт Зигфрид Сэссун всюду носил с собой в виде оберега драгоценный камень — огненный опал, но были случаи и поэкзотичнее. Так, друг Сэссуна, будущий известный писатель Роберт Грейвз, своим талисманом считал невинность, которую хранил на фронте все время, ни разу не посетив британские или французские «веселые дома». Подобные мысли о необходимости следования какому-то правилу, гарантирующему удачу в бою, были широко распространены в армии.


Распятия и кресты
Кроме оберегов, амулетов, талисманов и примет разной степени абсурдности, среди солдат Британского экспедиционного корпуса были широко распространены слухи, касающиеся как британской или союзных армий, так и армии противника. Слухи эти, перетекая с фронта в тыл и обратно, обрастали самыми фантастическими подробностями и постепенно сформировали настоящую новую мифологию Западного фронта. Многие из сюжетов солдатских легенд были использованы ушлыми пропагандистами, а некоторые изначально были сочинены и внедрены усилиями последних.

Дело в данном случае не в том, что те или иные слухи имели одного конкретного автора – как, например, это обстояло с историей о знаменитых призрачных лучниках, «ангелах Монса», якобы явившихся помочь британским войскам в сражении близ этого бельгийского города. Всё таинственное и сверхъестественное немедленно привлекало интерес солдат, передавалось и интерпретировалось совершенно необычным образом.

Сюжеты о небесном заступничестве, подобные «Ангелам Монса», были популярны
всегда и везде, в том числе и как источник вдохновения для художников.

Думается, что француз Марк Блок, также воевавший на Западном фронте, был прав, говоря, что «в окопах господствовало представление, что правдой может являться все что угодно, кроме того, что представлено в печатном виде». На фронте, отмечал этот будущий известный французский историк-медиевист, происходило «повсеместное возрождение устной традиции, древней праматери всех легенд и мифов».

Слухи, обретавшие черты средневековых мифов и легенд, на фронте курсировали самые разные. Многие касались религиозных сюжетов или образов, которые в изобилии встречались в сельской местности католической Франции и Бельгии. Поэт Руперт Брук цитировал одного солдата, который с удивлением восклицал, что «тут повсюду портретов Иисуса Христа и евонных родственников за всякими этими, так их, стеклышками» (солдат имел в виду, конечно, придорожные кресты и часовенки).

Свой вклад внесло и применение «полевого наказания №1»: провинившегося привязывали, раскинув ему руки, к какому-нибудь неподвижному предмету. Пол Фассел пишет, что у проводивших наказание «особой любовью пользовались большие, со спицами, колеса повозок интендантской службы». Лучшего напоминания о распятии нельзя было придумать.

Причина и следствие. Слева — акварельный рисунок с британским солдатом, привязанным по схеме «полевого наказания №1»,
справа — распятый немцами британец на агитационном плакате помогает продавать облигации военного займа.

Понятно, почему с такой силой откликнулись войска, а за ними и тыл, на слух о распятом канадце, ставшем символом солдатской жертвы и, одновременно, подтверждением зверств немецких войск.
Лорд Артур Понсонби, собравший после конфликта для своей книги большое количество военных слухов, приводит цитату из газеты «Таймс» за 10 мая 1915 года (перевод автора): «На прошлой неделе большое количество канадских солдат, раненных в боях вокруг Ипра, прибыло в базовый госпиталь в Веркюлле. Все они твердят о том, что один из их офицеров был распят немцами. Его руки и ноги пригвоздили к стене штыками, а еще один штык был воткнут в горло, и, наконец, его изрешетили пулями. Раненые канадцы заявили, что солдаты из Дублинского фузилерного полка видели всё своими собственными глазами, и канадцы сами слышали, как об этом говорили офицеры-дублинцы».

Карандашный набросок со множеством штыков и тем самым злосчастным канадцем.

История эта потом обросла подробностями (иногда говорили о распятой девушке или британце) и, перекинувшись через океан, была напечатана крупными американскими газетами, увеличившими, правда, число жертв до двух человек. Любопытно, что в годы Второй мировой войны идентичный слух возник уже в американской армии, действовавшей во Франции.

Другой известный слух, имевший дело с религией, касался скульптуры Богоматери с младенцем на колокольне разрушенного собора в городе Альбер. Некоторые французские и британские наблюдатели склонны были трактовать жест статуи как жест отчаяния – наклонившись, «она словно бы кидала ребенка в битву». Бывшая довольно простым металлическим изваянием, не имевшим особой художественной ценности, Богоматерь из Альбера в глазах британских солдат мало-помалу превратилась в важный символ, падение которого должно было означать конец войны.

Собор в Альбере с покосившейся статуей и проходящими мимо британскими солдатами. Позже храм восстановили.

Причем, как подчеркивает Пол Фассел, веру эту разделяли и немцы, потому обе стороны пытались достать несчастную статую с помощью артиллерии. Неудача даже породила у немцев устойчивую легенду, что сторона, сбившая статую, собственно, и проиграет войну.
В 1918 году во время немецкого наступления британцы вели в Альбере затяжные бои, в ходе которых статуя все же упала со шпиля. «Эта мелодрама, – признается один из британских солдат, – всколыхнула наши сердца».


«Фабрика по переработке трупов»
Кроме религиозных символов, так отчетливо возвращавших британцев в Средневековье, закономерно должны были появиться среди окопных легенд и знаки новой, индустриальной эпохи. В конце концов, на фронте было сосредоточено невероятное количество техники, а в тылу развернуты новые производства. Вот эта тотальная мобилизация ресурсов в глазах солдат распространилась даже на тела погибших. Так появилась история о «фабрике по переработке трупов».

Карикатура из известного британского журнала «Панч». Текст под картинкой гласил, что кайзер хочет, чтобы ты
пожертвовал собой не только при жизни, но и после смерти. Кайзер указывает на фабрику по переработке трупов.

Сама легенда, видимо, возникла из смутных и неопределенных разговоров об издевательстве немцев над трупами убитых солдат (история о распятом канадце использует похожий сюжет).
Однако в 1917 году британские пропагандисты решили использовать новость об использовании тел павших на специальной фабрике (на эту мысль их натолкнула немецкая практика т.н. Kadaververwertung – переработке трупов животных для получения глицерина).

Специальная команда проводит сбор убитых лошадей

Корни слухов уходят в бельгийскую прессу 1914 года, где были обильно представлены рассказы о немецких зверствах. В числе прочего проскальзывали жуткие подробности обращения с телами погибших, как своих, так и чужих.
Любопытно, что подобный рассказ существовал в британской армии применительно и к своей стороне: «трупорезка» или «комбинат по переработке» был оборудован, по глубокому убеждению многих военнослужащих, на военной базе близ французского города Этапль. Возможно, пищу для слухов давали находившийся там крематорий или военные кладбища близ госпиталей.


Дезертиры на «ничьей земле»
Самой же изумительной из всех легенд, и в этом случае можно полностью согласиться с Полом Фасселом, была история о наличии на «ничьей земле», между линиями окопами противников, укрытий, в которых скрывались дезертиры с обеих сторон. Участник сражения на Сомме вспоминал, как «лабиринты траншей и ходов тянулись на несчетные мили», а однажды встретившаяся ему спасательная команда предупредила, что окрестная территория «кишит дикарями, английскими, французскими, австралийскими и немецкими дезертирами, которые обитают там под землей, как упыри среди разлагающихся мертвецов, а по ночам выходят на поверхность, чтобы мародерствовать и убивать».

В окопах, по уверению одного офицера, было слышно, как «к рычанию псов-трупоедов примешиваются нечеловеческие вопли и звук ружейных выстрелов». Спасательная команда пыталась выманить этих солдат из-под земли, оставив им приманку в виде посылки с продуктами, табаком и бутылкой виски. На следующее утро на нетронутых продуктах была лишь найдена записка: «Не пройдет!»

В условиях окопной войны на грани нервного истощения уже довольно скоро можно было увидеть и услышать что угодно.

Великая война продемонстрировала чрезвычайную живучесть устных легенд и вдохнула новую жизнь в религиозно-мистические представления сражавшихся на фронте солдат и офицеров.
Кроме того, старые сюжеты и образы были перетолкованы и использованы для создания абсолютно новых историй, которые, циркулируя в виде слухов, породили устойчивую мифологию войны. Эта мифология могла, конечно, использоваться пропагандистами, но именно увлеченность фронтовиков подобного рода рассказами обеспечила им долгую жизнь и после войны.

Ярослав Голубинов

@темы: занимательная История

---

Утренних тян в этот хмурый дождливый понедельник

@темы: Красота-то какая, лепота (С.)

---

Дети на экспорт

"Обеспечьте капиталу 10% прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживлённым, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы."

(С.) цитата, внесенная в "КАПИТАЛ"

Самый громкий скандал в новейшей истории Запада начался с того, что в 1986 году Маргарет Хамфрис, социальный работник из Ноттингема, получила письмо из Австралии — от некой женщины, которая просила разыскать её родителей. Зацепок у нее было немного. Все, что она помнила — это то, что в раннем детстве ее оторвали от семьи и вывезли из Англии в Австралию. Сначала Маргарет не поверила в историю этой женщины. Но она сама была матерью двоих детей, и хорошо представляла, какую боль испытывает ребенок, разлученный с семьей. Маргарет начала поиски…

В результате ее расследования общественной огласке были преданы шокирующие факты «насильственной миграции» детей — такое толерантное название получила тщательно замалчиваемая правительством Великобритании позорная система депортации в колонии собственных малолетних граждан, чье преступление перед своей страной состояло в том, что они родились в бедных семьях.
Эти факты легли в основу знаменитой книги Маргарет Хамфрис — «Пустые колыбели» (1994).

Выяснилось, что беспрецедентная «молодежная политика» существовала в Англии несколько столетий. Почин был положен в 1618 году, когда первая сотня детей была вывезена в Вирджинию. Следом за ними отправились другие, в основном из Шотландии. В то время детей часто покупали у родителей или похищали, чтобы обеспечить дешевой рабочей силой хозяйства Новой Англии за океаном. Лишь в 1757 году судебное разбирательство положило конец этим безобразиям. Впрочем, ненадолго.

Во второй половине XIX века широкие волнения беднейших слоев населения вынудили английское правительство раскошелиться на «социальную политику». К делу подключились различные филантропические общества и церкви (англикане, евангелисты и др.). Поначалу детские приюты строились в самой Англии. Однако быстро выяснилось, что содержать детей в далеких заморских колониях намного дешевле.

Детская «миграция» была поставлена на широкую ногу усилиями трех женщин: шотландки-евангелички Анни Макферсон, её сестры Луизы Бёрт и уроженки Лондона Марии Рай. Их усилиями в Канаду в 1860-1870-х гг. было переселено больше 20 000 детей. Вначале это были сироты, но затем программа «миграции» распространилась и на детей из многодетных семей бедняков.

Как выяснилось впоследствии, родители в большинстве случаев не имели никакого представления о судьбе своих детей после того, как тех отправляли в детские учреждения, а иногда были убеждены в том, что их усыновили. Детей в приютах, в свою очередь, уверяли, что их родители умерли, а за океаном их ждёт лучшая жизнь.

12 июля 1906, Ливерпуль

Вскоре поползли слухи о том, что эти дети подвергаются плохому обращению. В 1874 году Лондонский совет попечителей отправил для осмотра канадских детских домов комиссию Эндрю Дойла. Его отчет гласил: «По вине безответственности мисс Рай и недостатка ресурсов мисс Макферсон тысячи британских детей, уже и без того бывших в тягостном положении, брошены к поселенцам на произвол судьбы, тяжёлую работу или плохое обращение; переселенцы обычно честны, но зачастую крайне строги».

Палата общин Канады создала особый комитет для проверки выводов Дойла, однако на судьбу детей это никак не повлияло. В апреле 1891 г. английская «The Star» писала: «Внимание правительства доминиона было привлечено к тому факту, что отправляемые из Англии в Канаду дети являются уличным бродягами и бедняками из работных домов, а также к тому, что профессиональные филантропы, вовлечённые в данный вид деятельности, зачастую руководствуются меркантильными, а не благотворительными мотивами. В парламент будет подан запрос на расследование данной ситуации перед предоставлением любой денежной суммы на цели иммиграции».

Запрос был подан. В результате в том же 1891 г. был принят Закон о детской опеке, полностью легализовавший работу частных обществ, занимавшихся детским переселением в доминионы.

Партия девочек из британского приюта, перед отправкой в Канаду, 1899 год.

В ХХ в. география детской «миграции» значительно расширилась. Детей увозили партиями в Канаду, Африку, но особой популярностью теперь пользовались Австралия и Новая Зеландия. Большинству юных колонистов было от 7 до 10 лет; однако среди них попадались четырехлетние малыши, а также 14-летние подростки.

Дневник 12-летней Морин Маллинс

Перед отъездом им сулили золотые горы, оranges and sunshine (апельсины и солнечное сияние), рассказывали истории о земле обетованной, где они будут жить беззаботно, ездить в школу верхом на лошадях, срывая сладкие фрукты с растущих на обочине деревьев… На самом деле на новом месте их никто не ждал.

Несмотря на то, что переселением занимались вполне приличные организации — всевозможные католические миссии и попечительские советы, в основе их деятельности лежало царило вопиющее беззаконие. Граждане Великобритании превращались в бесправных призраков. Никто не заботился о том, чтобы выдать им удостоверение личности. Часто во время переезда братья и сестры разлучались, связь с родителями прерывалась навсегда.

4-летний путешественник Стюарт Ли

Порой случалось, что детей по прибытии сразу сажали в кузов грузовика и отвозили в глубинку, на плантации, где их превращали в чернорабочих.

Однако и те, кто попадал в католические приюты, не могли похвастаться лучшей участью. Условия содержания детишек в таких заведениях были просто вопиющими. Образовательная программа мало чем отличалась от программ для умственно отсталых, воспитанников били, отправляли на тяжелые работы, насиловали. По воспоминаниям одного из них, дети называли своих религиозных опекунов — «христианские педерасты».

Итогам деятельности католических приютов в Австралии Сатана аплодировал стоя — тысячи искалеченных судеб, сотни инвалидов, десятки случаев самоубийств.

1929 год, перед отправкой в Австралию.

Программа детской «миграции» приостановилась в годы Великой депрессии, и вновь возобновилась после окончания Второй мировой войны. Отдельные случаи вывоза детей из Англии имели место в конце 1960-начале 1970-х гг. В послевоенный период из Англии вывезли около 10 тысяч детей (7 тысяч — в Австралию). Всего же, согласно отчету фонда по детской миграции канадской Палаты общин, за 350 лет (с 1618 года) из Англии в колонии было отослано около 150 000 детей.

Когда Маргарет Хамфрис удалось раскрыть эти факты, она уехала в Австралию, где занялась розысками этих бедных детей, которые к тому времени уже стали взрослыми. Для этого она основала специальную организацию Child Migrants Trust, при помощи которой тысячи людей вновь обрели своих родителей.

На сельхоз работах в Австралии

Окончательно схема детской «миграции» была раскрыта лишь в 1998 году, благодаря парламентскому запросу из Великобритании. В опубликованном отчете отдельно была осуждена Римская католическая Конгрегация христианских братьев Западной Австралии и Квинсленда, в учреждениях которой дети, по сообщениям потерпевших, подвергались насилию. Законодательное собрание Западной Австралии 13 августа 1998 года выпустило заявление, в котором приносило извинения бывшим детям-мигрантам

Дети строят школу. Не видно даже намека на технику безопасности.

Под нажимом общественного возмущения правительство Австралии вынуждено было признать свою вину. 16 ноября 2009 г. премьер-министр Австралии Кевин Радд, который, годом ранее публично от лица австралийского правительства попросил прощения у детей «украденного поколения», то есть у австралийских аборигенов, обратил свое внимание на «детских мигрантов». Извинительная речь была зачитана в австралийском парламенте, в присутствии Маргарет Хамфрис.

Дети собирают горох на полях

А вот реакция канадского министра по делам иммиграции Джейсона Кенни была совершенно другой. От лица своего правительства он 17 ноября 2009 г. заявил следующее: «Канаде нет нужды извиняться за жестокое обращение и эксплуатацию тысяч бедных детей, отправленных сюда из Британии начиная с XIX века… здесь это не было повесткой дня, в отличие от долговременного интереса в Австралии. Жизнь такова, что мы в Канаде принимаем меры для признания тех печальных времён, но, как мне представляется, здесь мало кто ждёт официальных извинений за то, что когда-либо, к сожалению, было трагической историей страны».

Канадская почта выпустила памятную марку…

Папа Римский Бенедикт XVI поведал миру о «мучении, вызванном прискорбным поведением некоторых членов церкви», и высказал жертвам несправедливости свое «сочувствие и набожную солидарность».

Оригинальное "австралийское" фото с марки.

Что касается Англии, то когда затянувшееся молчание правительства стало уже неприличным, премьер-министр Гордон Браун 23 февраля 2010 года выразил официальные извинения за «постыдную» программу переселения детей и объявил о создании фонда в 6 млн фунтов стерлингов для выплаты компенсаций «обманутым» семьям.

Источник

@темы: занимательная История

---

Вечер в «хату», юмористы.

@темы: в порядке Бреда

---

Я люблю такие фильмы за глубокий... смысл.

«Не называй меня малышкой»/«Колючая проволока»

«Не называй меня малышкой» (англ. Barb Wire, дословный перевод на русский язык — «Колючая проволока») — фантастический боевик 1996 года режиссёра Дэвида Хогана с Памелой Андерсон в главной роли, снятый по комиксам Криса Уорнера «Barb Wire», опубликованным издательством «Dark Horse».

читать и смотреть

Сюжет пытается соригинальничать, рассказывая нам как бы про новую гражданскую войну в США 2017 года. То, что раньше именовалось Конгрессом США, теперь правит фашистскими методами. Демократия свергнута, царит тирания, действуют законы военного времени.

Единственным нейтральным городом остается Стил Харбор. А самое популярное место в Стил Харборе — гриль-бар «Дубовая голова». Имя его владелицы, красавицы по кличке «колючая проволока» окружено легендами. Когда эмоции в ее баре перехлестывают через край, она лично исполняет обязанности вышибалы, а вот справиться с ней не удавалось еще никому. Единственный человек о котором она заботилась — ее слепой младший брат Чарли.
Но вот в городе появляется Аксель Худ. Он должен переправить в Канаду доктора Тайру Армстронг, чтобы предупредить Комиссию по перемирию о страшном биологическом оружии, которое может повлечь за собой глобальную катастрофу. Акселю нужна помощь, и он знает, что оказать ее может лишь «Колючая проволока»…

Однако на самом деле при ближайшем рассмотрении мы видим очередной дешёвый пост-апокалипсис в духе всяких бесконечных "Безумных Максов" и тому подобного. Те же пейзажи, такие же нелепые наряды, тачки с унылыми боевыми апгрейдами, в общем вместо гражданской войны очередная борьба за выживание.

"Образ «лихой супервумен» Барбары Копецки по прозвищу Барб Уайр (Колючая Проволока), агрессивной женщины с мощным эротическим зарядом и не менее впечатляющими телесными формами, явился словно сублимацией подавленных желаний подростков да и многих из тех, кто значительно старше возраста потери юношеской невинности.

Глупая кукла Барби, которая поменяла свою физическую субтильность на роскошный бюст, а подразумеваемую девичью скромность и изнеженность — на открытую женскую сексуальность, так и не утратила собственной склонности быть «тупой и ещё тупее». Но будто бы по этой причине столь бездушная и роботоподобная Love Machine, которая покорно выполняет прихоти взирающих на неё с нескрываемым сладострастием, как раз и влечёт к себе миллионы мужчин." - Сергей Кудрявцев, из книги «3500 кинорецензий».

Глупости начинаются примерно сразу после пролога, который вышел здесь единственным достойным зрелищем. В Unrated-версии мы под титры видим затяжное выступление полу-голой Андерсон под каплями воды.
На дивиди присутствует полная версия сцены, судя по всему ради этой плейбоевской зарисовки здесь всё и затевалось. Впрочем режиссёр вообще утверждает, что вся обнажёнка была ему навязана студией, а он собирался снимать типа приличное кино.

По сути кроме стрип-выступления здесь всего 2 дополнительные эро-сцены, одна из которых в ванне и пене, где хрен чего разглядишь, а вторая мельком в 1 секунду запахивания халата. В прологе под прикрытием стриптизёрши, Барб спасает школьницу из заточения, передавая её обратно родителям, в остальном же сюжете всё крутится вокруг специальных линз и сбежавшей учёной.

Впрочем, это всё-таки "кино-комикс 90х", дух свободы, кровищи, сисек, вседозволенности и мрачной супергероики. Впрочем, героиню-наёмницу едва ли можно считать супергероем в полном смысле слова. Не смотря на итоговые правильные и хорошие поступки, Колючая Проволока предстаёт одиночкой, занимающей нейтралитет в войне.
У неё свой бар, где официантом оказался сам Удо Кир, жалко, что не на партии главного злодея. Выручка с бара столь мала, что главная героиня подрабатывает то стриптизёршей, то проституткой с лицензией, то наёмницей в крутых шмотках на барб-байке (моделей Triumph Thunderbird и Triumph Tiger), она не носит масок, разве что шлем, а вместо костюма - рокерская косуха.

Андерсон воплотила героиню не столько противоречивую, сколько странную и не слишком адекватную. Флэшбэки прошлого вписаны практически от балды, трансформация от собственницы к правильной тётке не убедительна и не внятна. У неё есть ещё слепой брат, нужный лишь для псевдо-драмы, которой всё равно не получается. Злодей-военный с глупого вида подручными также лишён колорита. Разве что лидер контрабандистов Толстяк Фатсо запоминается.

Но зато здесь любопытный кастинг: Удо Кир ("Блэйд") официантом, Темуэра Моррисон ("Блуберри", "Зелёный Фонарь") на партии главного хорошего парня, Ксандер Беркли ("Kick-ass", сериал "Невероятный Халк"), Генри Кинги ("Бэтмен возвращается"), Пи Ви Пьемонт ("Бэтмен навсегда"), Джон Пэкстон (трилогия Рэйми "Человек-Паук"), Том ’Тайни’ Листер младший ("Суперпридурки", "Бэтмен. Тёмный Рыцарь", "Человек-метеор"), Клинт Ховард ("Ракетчик", "Суперпридурки"), Кендес Кита (пилот "Чудо-Женщины" 2011), Майкл Руссо ("Токсичный Мститель"), Джо Сагал ("Возвращение Болотной Твари"), Николас Уорт ("Человек Тьмы"), а также не комиксово-геройские, но тоже весьма любопытные участники состава: Тео из "Шоугёлз" и "Звёздного десанта" в роли диджея, снующая по таким же пост-апокалипсисам Тина Котэ ("Солдат Апокалипсиса", "Человек против киборга", "Немезида-2", и выросшая Дженнифер Банко ("Техасская резня бензопилой 3" и "Пятница 13ое, часть 7") в роли панковой предводительницы повстанцев.

Выше названные, в основном, правда появляются в совсем мелких и незначительных ролях, но в таком фильме интереснее изучать каст-лист, чем смотреть, собственно "Не называй меня малышкой"... Посредственные драки, несколько неплохих взрывов, пара шаблонных крутых сцен, по-прежнему пафосно работающих, но не сказать, что прям блистательно поданых. Все лучшие моменты фильм - просто условно неплохие, все худшие - по-настоящему глупы и абсурдны.

"Barb Wire" даже в полной Unrated-версии не тянет даже на среднячок. Это действительно посредственная вялая работа, которую едва ли порекомендуешь кому-то кроме поклонников Памелы Андерсон Ли да самой закрытой серии комиксов "Колючая Проволока" от Дарк Хорс. Фильм, хоть и представляет тренд кино-комиксов 90х годов, но в списке себе подобных вышел примерно на уровне "Вампиреллы", может даже совсем чуточку лучше.

Награды: «Золотая малина», 1997 год: Худшая новая звезда (Памела Андерсон); Номинации (5): Худший фильм, Худшая женская роль (Памела Андерсон), Худший сценарий, Худшая песня — «Welcome to Planet Boom!» (a.k.a. «This Boom's for You») (Томми Ли), Худшая экранная пара — «Силиконовая грудь Памелы Андерсон»

Номинация на премию канала «MTV», 1997 год: «Лучшая драка».

@настроение:

@темы: в вихре времён, Красота-то какая, лепота (С.), Игрушки для Больших мальчиков

---

У москалів інтернет буде по талонам, кажете...

Провайдеры повысят в два раза цены на Интернет в Украине

Украинцев готовят к очередному подорожанию услуг доступа к сети интернет. На протяжении ближайших 6 месяцев провайдеры поднимут свои ценники примерно на 50%. Но на этом рост цен не остановится, рассказал UBR.ua глава Интернет-ассоциации Украины Александр Федиенко.

Скорее всего, говорит эксперт, до конца года кардинального изменения цен не произойдет. Ведь, как правило, перед праздниками операторы начинают раздавать клиентам «плюшки» и проводить акции. Но уже в начале следующего года начнется очередное подорожание.

«На сколько поднимать цены на интернет - каждый оператор определяет сейчас сам. Опираясь на ситуацию в регионе, покупательскую способность населения, конкуренции и т.д. Но уверен, что рост цен составит в ближайшие полгода не менее 50%. Что, как по мне, крайне мало. Потому рост цен сохранится и в дальнейшем», — отметил в беседе с UBR.ua Александр Федиенко.

Тем не менее, говорят провайдеры, по сравнению с Европой и даже странами СНГ, в Украине на сегодняшний день очень низкие тарифы на широкополосный интернет. Они не сопоставимы с ростом курса и инфляцией, поэтому, чтобы выжить и продолжать развиваться, операторы будут вынуждены поднимать расценки.

«Воровство, повреждение сетей, инфляция, ослабление гривны к основным валютам будут толкать операторов к необходимости повысить тарифы», — заметил в разговоре с UBR.ua директор провайдера NetAssist Сергей Чумак.

Также рост тарифов операторов происходит вследствие внедрения механизма блокировки доступа к российским сайтам, попавшим под санкции.
"Мне вчера задавали вопрос, будут уменьшены тарифы операторов из-за того, что российского контента не станет. Но то оборудование, которое должны будут закупить и установить провайдеры стоит достаточно много, в долларах, и это валютная составляющая, которую операторы должны будут включить в свой бюджет, для того, чтобы продолжить существовать", - рассказал глава Интернет-ассоциации Александр Федиенко, сообщают "Украинские новости".

Ряд мелких и средних операторов, которые не могут позволить себе установку необходимого оборудования или полностью прекратят работу, или будут вынуждены закупать трафик у крупных игроков рынка, что, в свою очередь, увеличит стоимость их услуг.

ubr.ua

@настроение:

@темы: мнение по поводу..., в порядке Бреда